Лехтэ с наслаждением вдыхала дурманившую медовую свежесть и, чуть сощурив глаза, всматривалась в горизонт.

— Вон там, — наконец указал ей муж на густую, залитую золотыми лучами рощицу. — Прямо за деревьями.

Скоро они миновали их и выехали на холм. Можно было подумать, что в этом месте даже птицы благоговейно замерли, не решаясь нарушать почтительную тишину трелями. Лехтэ вслед за Искусником спешилась и, пустив коня пастись, отправилась далее по тропе. Муж взял ее за руку, слегка сжав пальцы, и жена вновь улыбнулась, однако тут же вновь обратила внимание на поставленные в несколько кругов мегалиты.

— Действительно, впечатляюще, — проговорила она, обойдя их и остановившись перед южными воротами.

— Отсюда народ Перворожденных и отправится в путь, к новым звездным берегам, — в тон ей ответил Искусник.

Жена посмотрела на него и спросила:

— А помнишь нашу свадьбу?

— Хороший вопрос, — не удержался муж от ехидного смешка. — Если я скажу «нет», ты мне вряд ли поверишь.

— Я имею в виду не саму церемонию, — пояснила Лехтэ, — и не первую ночь в ромашковых полях.

— А о чем ты тогда?

— О разговоре, который был после. Мы думали тогда, что всю свою жизнь, до самого конца Арды, проведем в Амане. А в итоге оказались волею судьбы в Белерианде. Теперь она несет нас дальше, к новым звездам. А где мы окажемся через несколько тысяч лет? Быть может, эта волна, порожденная в некогда Благом краю, донесет нас до самых берегов Эа.

Одну бесконечно долгую минуту Искусник молчал.

— Кто знает, — наконец ответил ей он. — Если так случится, то я не расстроюсь. Главное, ты будь рядом со мной в этот момент.

— Сделаю все, что меня зависит, — пообещала Лехтэ. — Но я вот что подумала. Стоит ли приводить нашу дочь в мир, который ей не будет принадлежать?

— Стоит, — уверенно ответил муж. — Ведь наша память — это часть нас самих. Мы можем стремиться вперед, но нет необходимости вовсе отказываться от прошлого.

— Тогда я готова.

Не говоря более ни слова, Курво подхватил жену на руки и понес ее внутрь Эльмен Сарриндэ, почти к самому центральному камню. Расстелив на траве свой плащ, он увлек на него любимую.

Мироздание сжалось в точку, а после расширилось до бесконечности, зовя за собой две фэар и окружавшие их звезды, приглашая их в волшебный, не похожий ни на что хоровод. Можно было подумать, что небо и земля поменялись местами. Однако два сердца продолжали биться в унисон. А скоро вместе с ними забилось и третье.

Свечение делалось с каждым мгновением все ярче и ярче, пока в какой-то миг не превратилось в ослепительную вспышку. Воздух стал гуще и словно тяжелее, а две мелодии, звучавшие с того момента, как Маэдрос шагнул в середину, слились в одну, новую и прекрасную.

Нежный сиреневый луч причудливо отразился в волосах Нельяфинвэ. Лорд Химринга внимательно изучал новый мир, впервые открывшийся эльфам.

Глорфиндель и Эктелион стояли рядом, но чуть сзади относительного нового светила. Понять, поднимается оно или же заходит удалось лишь спустя некоторое время, когда новое солнце медленно начало взбираться по небосклону.

Сине-зеленая трава приятно ласкала ноги, словно призывала снять сапоги и пройтись по ней босиком. Однако разведчики не спешили. Предельно собранные и внимательные, лорды и небольшой отряд верных продвигались вперед, туда, где зеркальная гладь озера или широкой реки отражала высокие деревья, чем-то напоминавшие сосны.

Незнакомые птицы или же очень похожие на них создания приятно пели, гармонируя с окружавшим их миром.

— Думаю, здесь сделаем небольшой привал, — поделился своими мыслями Майтимо.

Другие лорды его поддержали, и вскоре нолдор уже сидели на высоком берегу и любовались открывавшимися видами.

Часть верных собрала образцы почвы и пород, другие принялись исследовать растения. Конечно, новый мир предстояло еще долго изучать, но хотя бы приблизительное представление о нем стоило иметь еще до переселения.

— Не забудьте, ни кристалла, ни пылинки не должно попасть в Арду. Иначе это может привести к непредсказуемым последствиям, — напомнил Маэдрос.

— Одежду и обувь тоже оставим? — поинтересовался Эктелион.

— Не хотелось бы, но и такой вариант мы обсуждали с Тьелпэринкваром и отцом, — ответил Фэанарион.

— Все равно, что-то мы принесем на себе. На теле, волосах… — задумчиво проговорил Глорфиндель.

— Мы не можем остаться здесь. Мы разведка. Значит, должны постараться вернуться в Арду не измененными, насколько это возможно, — произнес лорд Химринга и встал, призывая верных и лордов продолжить исследовать их будущий дом. Сам же он принялся собирать и устанавливать маяк.

Фэанаро нашел старшего внука в мастерской. Тот задумчиво перебирал камни и не сразу заметил появление деда. Пламенный Дух с интересом наблюдал, пытаясь разгадать замысел Тьелпэринквара. Наконец, Куруфинвион отложил в сторону прозрачный, как утренняя роса, камень. Через некоторое время к нему добавился ярко-синий сапфир, а еще позже густо окрашенный рубин.

— Огонь, вода и воздух, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Феанор.

— Ты прав, — согласился Тьелпэ. — Но изначально я не обращался к этим стихиям.

— Верю. Но вышло именно так, — кивнул Пламенный. — И это неспроста.

— Конечно, — Тьелпэринквар встал и прошелся по комнате. Феанор не мешал младшему мастеру и взял в руки оставшиеся самоцветы.

— Понимаешь, — наконец заговорил Тьелпэринквар, — я хочу выковать три кольца. Они покинут Арду вместе с нами и помогут не забыть… нет, не то слово, немного изменить… тоже не то!

Тьелпэ нахмурился, но Феанор его понял.

— Я уловил твою мысль. Она очень, очень правильная!

— Я рад, что ты не счел это пустой затеей, — улыбнулся Куруфинвион.

— Конечно, нет, — глаза Фэанаро блеснули, отражая внутреннее пламя. — А еще мы вместе создадим кольца для наугрим и атани. Пусть помнят, какой была Арда и какой стала. А носящий их всегда сможет получить нашу помощь, пусть и мысленную.

— О таком я даже и не думал! — воскликнул Тьелпэринквар. — Это… это будет замечательно. И я так давно хотел поработать вместе с тобой, — наконец произнес он и обнял деда.

====== Глава 139 ======

Налетавший порывами теплый южный ветер трепал темные волосы стоявшей на валганге нолдиэ, подол ее нежно-голубого платья и широкие, напоминающие крылья птицы, рукава. Море у причалов завивалось водоворотами, без слов сообщая фалатрим, что сегодня на хороший улов не стоит рассчитывать. Серебристый ковыль у подножия горы Тарас клонился к земле, сам похожий на океан.

Нисимэ с волнением всматривалась в восточную часть горизонта. Она то замирала, прижимая ладони к груди, то принималась ходить, отмеряя лиги. Однако чаще она глядела куда-то вдаль и одновременно внутрь себя, и даже стоявший рядом отец ее Фарион не мог бы сказать, где блуждали мысли его дочери. Или мог?

— Информация об отряде орков подтвердилась? — спросил он тихо у дежурного командира.

— Да, — подтвердил он. — Крупный — около двух десятков голов. Впрочем, посылать воинов нет нужды — лорды уже с ним расправились.

Комендант северного форта кивнул и вновь перевел взгляд на дочь. Мысль, уже многие месяцы назад поселившаяся у него в голове, постепенно переросла в уверенность, и только понимание того, что в жизни Эктелиона Фонтанного уже была любовь, не давала с легким сердцем принять судьбу Нисимэ. Однако и отвергнуть ее он тоже не мог.

Дева в очередной раз вздохнула, выискивая у горизонта что-то, и ее отец задумался, вглядываясь в мягкие, правильные черты лица: «Но она-то ведь его точно любит. Готов ли ты, если что, пожертвовать ее счастьем? Что лучше — вечное ожидание непонятно чего, или брак с любимым? Пусть даже с его стороны будет просто добровольное согласие…»

В последнем он, правда, не был уверен. Многочисленные жесты, взгляды, которые то и дело бросал бывший лорд Дома Фонтанов на его уже давно взрослую дочь, бережные прикосновения говорили о том, что сердце Эктелиона не безмолвно. Но здесь и сейчас отец никак не мог дать самому себе окончательный ответ.