— Да, теперь все окончательно встало на свои места. И очевидно, что там, в этом новом мире, у Тьелпэ родятся как минимум еще два сына, ведь было предсказано, что Аркалион станет старшим. И мне уже интересно, каким он будет? Хочется поскорее с ним познакомиться, научить чему-нибудь. Ой, а ведь еще нужно будет помогать сыну осваиваться на новом месте! Ведь всем квенди наверняка предстоит много дел, и даже для меня, я полагаю, найдется работа. Нужно будет строить дома, искать воду, растить еду. Быть может, местные плоды будут подходить нам? А еще…

Она все говорила и говорила, и глаза ее светились внутренним, идущим из глубины фэа огнем все ярче. Наконец, Искусник поднял руку, призывая жену к вниманию. Та замолчала и поглядела вопросительно.

— Все эти дела очень нужные и важные, — начал он серьезно, и в глубине его глаз мелькнуло выражение напряженного размышления, — но я предлагаю тебе прямо сейчас ненадолго остановиться и, может быть, вставить в этот план одним из пунктов нашего будущего ребенка.

На лице Лехтэ промелькнуло выражение глубокого изумления:

— Ты ведь больше не хотел детей, — напомнила она.

— Э-э-э, нет, — не согласился муж, — я считал, что в условиях Клятвы подобное невозможно, а это не одно и тоже.

Жена не нашлась, что ответить, и развела руками. Покачав головой, она встала и несколько раз прошлась по комнате из угла в угол. Наконец, она вновь села у окна и заговорила:

— Что ж, я не против. Даже скорее наоборот. Но, Курво, раз ты теперь вместе со своим отцом занят установкой, то времени ребенку уделять не сможешь. По крайней мере, не столько, сколько необходимо для его правильного, гармоничного развития, а так быть не должно. Может, мы вернемся к вопросу о ребенке после того, как работа будет завершена?

Мгновение Атаринкэ молчал, очевидно обдумывая, а после ответил:

— Что ж, я согласен. Ты права.

— А я пока попробую заново привыкнуть к мысли о малыше. Ведь я действительно думала, что наше время детей завершено.

— Не рановато ли? — не удержался он и ухмыльнулся. — Нам с тобой еще и тысячи лет нет.

Несколько секунд длилось густое, тягучее, словно мед, молчание, вдруг показавшееся обоим невыносимо тягостным. Атаринкэ резким движением оттолкнулся от косяка и, подойдя к жене, посмотрел на нее внимательно сверху вниз. В глазах его мелькнуло непонятное выражение, пугающее и одновременно манящее. Лехтэ чуть заметно вздрогнула, но взгляда не отвела.

— Скажи, — заговорил в конце концов муж, — когда мы с тобой в последний раз проводили время вдвоем?

— Что? — в первое мгновение растерялась Лехтэ.

— Я имею в виду не короткие встречи за завтраком или ужином, не объятия на ложе, а совместные прогулки. По ночному саду или верхом в полях.

Жена пожала плечами:

— Не помню. Сейчас попробую сообразить. Вероятно еще…

Искусник нетерпеливо махнул рукой:

— Не надо, и так понятно. Какие тут, в самом деле, могут быть мысли о детях, если жена уже забыла, когда муж в последний раз оказывал ей знаки внимания.

Лехтэ весело улыбнулась и слегка пожала плечами:

— Ну, когда были знаки внимания, я не забыла. Как раз после твоего возвращения из-за Грани, в шатре на поле боя.

Искусник снова ухмыльнулся и почесал бровь:

— Знаешь, вот сейчас от твоего ответа легче не стало, потому что упомянутое тобой событие случилось почти год назад.

Супруги посмотрели друг на друга, и огонь, вдруг вспыхнувший у обоих в этот момент в сердцах, отразился в глазах яркими золотыми искрами.

— Кажется, пора исправлять положение, — подвел итог разговору Куруфин и подал руку. — Не стоило мне настолько полно погружаться в разработку установки. Прости.

Лехтэ вложила пальцы, но все же не удержалась от вопроса:

— А тебя в мастерской не потеряют?

— Нет, — уверенно ответил тот. — Если я буду время от времени уделять время своей семье, это не повлияет на судьбы мира. Обещаю тебе.

— Верю, — ответила она и легким, текучим движением поднялась.

Искусник обнял любимую и, прижав к себе, с удовольствием поцеловал. Спустя некоторое время они отправились на прогулку в поля. И травы ласкали ноги коней, а ветер что-то задорно пел им, радуясь их счастью.

Закат полыхал всеми оттенками золотисто-багряного. Тени сгущались, выбираясь из частого подлеска и укутывая прозрачным ночным покрывалом поля и лес Химлада.

Лехтэ остановила своего коня и, прищурившись, вгляделась в очертания далеких пиков гор.

— Значит, установка будет представлять собой сделанный из камней круг? — уточнила она у мужа.

Куруфин остановился рядом и, улыбнувшись жене, кивнул:

— Так видит сын. Я тоже склоняюсь к подобной конструкции, но полагаю, что кругов будет несколько. Скорее всего, два или три. Один не справится с возложенной на него грандиозной задачей.

Дувший с востока теплый ветер мелодично пел в подросших травах. Свистели ночные птицы, и нолдиэ, заслушавшись, прикрыла глаза.

— Какой же она будет? — спросила она вновь. — Ты ведь наверняка что-то уже знаешь.

— Угадала, — подтвердил Искусник. — Я думаю, это будут мощные глыбы, обточенные в форме прямоугольника. Наружный круг составят пятьдесят шесть мегалитов, второй и третий по тридцать. В центре скорее всего будет стоять камень, ступив на который, квенди будут покидать Арду и переноситься в новый мир. Еще предстоит подумать, как правильно сориентировать вход и сами камни, подобрать необходимые Песни, нанести тенгвы… Работы предстоит очень много, мелиссэ, но результат — спасение целого народа — того стоит.

— Воистину так! — воскликнула Лехтэ, и на ее лице зажглось вдохновение. — Даже у меня дух захватило. Никогда прежде нолдор не создавали ничего подобного.

— Но и задач таких перед нами не стояло.

— Согласна, — кивнула она. — Раз так, то стоит заранее подобрать удобное место. Наверняка там должны особым образом сойтись энергетические линии.

— Ты права. И это место должно быть в Химладе или где-то неподалеку.

— Конечно, иначе вы не сможете быстро доставить туда выбранные камни.

Супруги еще раз внимательно оглядели поля, бескрайние вересковые пустоши, далекие леса, упиравшиеся в небо острыми вершинами елей, и Лехтэ заметила:

— А, может быть, самое лучшее место как раз здесь? Я думаю, тебе стоит вернуться сюда позже с сыном и еще раз все осмотреть.

Куруфин кивнул:

— Согласен. Я и сам подумал о том же. А пока не стоит ли нам поискать место для лагеря? Утром уже вернемся домой.

Глаза Лехтэ загорелись от восторга.

— Давай поближе к воде, — предложила она.

Они направились к одному из тех озер, которые, спрятавшись в лесах, так часто дарили случайном путникам уединение и покой. Водная гладь поблескивала огоньками звезд, купаясь в серебряных лучах Исиля. Тоненько пел камыш, а мощные сосны ровными колоннами поднимались до небес, удерживая полуобнажившимися корнями песчаный берег.

— Красивое место, — вздохнула нолдиэ. — Одно из моих любимых.

— Потому я и привез тебя сюда, — ответил Искусник.

Он спешился и, протянув руки, поймал спрыгнувшую с коня Лехтэ. Задержав ее на миг в объятиях, быстро поцеловал в шею.

— Пойду соберу хвороста для костра, — сообщил Куруфин.

— Хорошо. А я займусь ужином.

Вскоре жаркие языки пламени взвились ввысь, запахло жареными каштанами, забулькала в котелке вода. Нолдиэ кинула туда ягоды брусники и клюквы, добавила измельченные плоды шиповника, и скоро ароматный, вкусный горячий напиток был готов. Она разлила его по кружкам и протянула одну из них мужу.

— Благодарю, мелиссэ, — ответил тот, устраиваясь у костра поудобнее.

Земля остывала, отдавая накопленное за день тепло. Оно плыло, смешиваясь с шелестом листьев, ароматом трав и светом звезд, и, обрамленное пламенем костра, словно причудливой, искусной оправой, образовывало неповторимую, тягучую и лиричную музыку ночи.

Глаза Куруфина блестели, он, не отрываясь, смотрел на жену, но ничего не говорил. Однако это молчание казалось наполненным более, чем любой даже самый содержательный разговор.