— Не волнуйся так, я тоже люблю дочь и не хочу мешать ее счастью. Теперь я отправлюсь к Вратам, а вы соберите самые необходимые вещи Ненуэль и догоняйте.

— Ты думаешь, Тургон отпустит ее?

— Не знаю, — признался лорд Дома Золотого Цветка. — Но он не отец, и у него нет власти отменить мое решение. Я что-нибудь придумаю.

— Хорошо, — кивнула Вилваринэ. — Я пойду, сообщу Ненуэль.

— Беги.

Глорфиндель быстро поцеловал жену и вышел. Поседлав коня, он выехал к стенам города и спустился с холма.

Ветер свистел в ушах нолдо, а фэа металась, не находя себе от волнения места. Вспомнился давний разговор в Ломинорэ о чести и выборе.

«Как быстро, — думал он, — пришла сама судьба и встала в полный рост, требуя принять решение. Но какое? А впрочем, был ли он когда-нибудь, этот выбор?»

Когда наконец бескрайние зеленые равнины остались позади, и конь стал взбираться наверх, к расщелине, по крупной гальке, Глорфиндель увидел первого стража.

— Королю сообщили? — спросил он отрывисто.

— Да, лорд, — откликнулся тот.

— Хорошо.

Вот позади остались Титановые Врата, затем Золотые, Серебряные… Сердце отца гулко билось в груди. Совсем скоро он воочию увидит того, кто намерен навсегда увезти из города его дочь.

— Ясного дня, Элеммакил, — приветствовал он командира смены и, заметив друга, кивнул ему. — Здравствуй, Эктелион.

Тот промолчал, лишь по бледному лицу его скользнула тень, и Глорфиндель ободряюще хлопнул товарища по плечу.

— Открыть ворота! — приказал он, и створки послушно распахнулись, повинуясь знаку Элеммакиля.

Отец Ненуэль миновал арку и прошел туда, где со времен Дагор Морлах не бывал ни разу. Тьелпэринквар выступил вперед, и его верные тенями стали позади своего лорда.

Молчание затягивалось. Два нолдо смотрели испытующе друг на друга, и каждый искал на лице другого ответы на свои вопросы.

— Я люблю ее, — наконец громко, уверенно проговорил Тьелпэринквар и склонил голову, давая понять, что готов принять решение отца своей мелиссэ. — И прошу дать благословение на наш брак.

Лорд Дома Золотого Цветка шумно выдохнул и прошелся перед воротами взад-вперед.

— Она скоро приедет, — признался он наконец. — Но не от одного меня все зависит. Ты сам знаешь, чего боится Турукано.

— Я могу дать слово, что никому не скажу, где был и что видел. От меня дорогу Враг не узнает.

Стражи стояли, с видимым интересом наблюдая за происходящим. Ладья Ариэн медленно плыла над горами, обещая в скором времени скрыться за горизонт. Эктелион стоял в стороне, избегая смотреть в лица гостей. Тьелпэринквар ждал, упрямо глядя прямо перед собой.

— Я не отступлюсь, — наконец проговорил он.

Глорфиндель почти в голос застонал:

— Ну почему, почему моя дочь полюбила именно тебя? Из всех нолдор выбрать…

Он не договорил, решив должно быть, что оскорбления сейчас никому не принесут пользы.

— Я не знаю ответа, — признался Тьелпэ. — Но я счастлив и благодарю Ненуэль за ее выбор.

— Не сомневаюсь, — откликнулся отец. — Что ж, кажется, делать нечего. Что бы ни решил сейчас Турукано…

Глорфиндель рывком снял с пальца серебряный перстень с вырезанным поверх крупного янтаря гербом своего Дома:

— Вот, возьми. Знак моего благословения. Как я понимаю, я вряд ли смогу увидеть свадьбу своей дочери. Но я буду молить Единого о вашем счастье.

— Благодарю тебя! — Тьелпэринквар вновь почтительно склонил голову перед будущим тестем и надел на руку перстень.

— Отец! — нежный голос Ненуэль заставил вздрогнуть обоих нэри. — Так ты согласен?

— Да, — обреченно вздохнул Глорфиндель. — Хотя мне тяжело с тобой расставаться.

Дева подбежала к атто и, порывисто поцеловав его в щеку, посмотрела на Тьелпэринквара. Тот сделал шаг вперед и распахнул объятия.

— Мельдо! — воскликнула Ненуэль и кинулась ему на шею.

Нэр крепко обнял любимую и прошептал срывающимся голосом, зарывшись лицом в ее волосы:

— Родная…

Так они стояли, озаренные слабым светом, подобные вырезанной искусной рукой статуе, и никто из них не заметил, как почти сразу за Ненуэль через ворота прошли ее мать и король Гондолина.

Туор, догадавшись, кого сейчас видит, выступил вперед и склонил голову.

— Так значит, вот ты какой, мой приемный племянник, — заметил Тургон после взаимных приветствий.

Вновь воцарилось гнетущее молчание, пока наконец один из стражей, стоявших у Врат безмолвными тенями, не воскликнул:

— Король, отпусти их!

Тьелпэринквар и Ненуэль вздрогнули, вернувшись, наконец, в реальный мир. Стражи Ондолиндэ зашумели, обсуждая произошедшее, однако большинство встало на сторону влюбленных.

— Мир меняется, — заговорил наконец Эктелион, выходя из тени. — Мы не знаем путей Единого. Теперь судьба отнимает у нас Ненуэль и уводит ее из града. Но пришел другой, кто согласен пройти сквозь Врата и остаться с нами.

Все одновременно посмотрели на Туора. Тот широко и по-юношески беспечно улыбнулся:

— Да, я, пожалуй, пройду через Орфалк Эхор. Интересно же, что там впереди.

— Ты, кажется, говорил про какое-то известие?

— Да, — подтвердил адан. — И все обязательно расскажу.

— Вот видишь, — продолжил лорд Дома Фонтанов. — Не потеряем ли мы больше, если запретим сейчас Ненуэль уйти, а Туору занять ее место?

Он замолчал, и все присутствующие посмотрели на Нолофинвиона в ожидании.

— Что ж, — вздохнул тот. — Это противоречит закону, однако вы не оставляете мне выбора. Раз даже ты, Эктелион, просишь за них… Но ты, сын Куруфина, ты даешь слово, что Враг не узнает о расположении нашего Града?

— Я обещаю, — ответил твердо Тьелпэринквар, — что никому ничего не скажу.

— Я тоже, — эхом отозвалась Ненуэль.

— Тогда уезжайте прямо сейчас. И не останавливайтесь, пока не отъедете от гор на десяток лиг.

— Хорошо. И благодарим за решение.

Верные зашумели, и Асталион приказал выводить коней. Глорфиндель крепко обнял сначала дочь, потом будущего зятя, затем с уезжающими простилась Вилваринэ. Эктелион отошел еще дальше на шаг и крепко обхватил себя за туловище руками. На лице его нельзя было прочитать ничего, и лишь когда Тьелпэринквар уже вскочил в седло, усадив перед собой любимую, лорд Дома Фонтанов воскликнул:

— Сделай ее счастливой! Тогда я все смогу пережить.

Куруфинвион поднял руку в прощальном жесте:

— Я обещаю. Пусть Анар ярко освещает твой путь.

— Márienna, — откликнулся Эктелион.

— Alámenë, — послышались голоса Туора и родителей Ненуэль.

Отряд нолдор выехал из расщелины и, сорвавшись с места, скоро растворился в подступающих сумерках.

А Туор, проводив товарищей взглядом, перешагнул границу ворот Ондолиндэ.

Комментарий к Глава 103 Márienna – “Прощай” или “Будь счастлив”

Alámenë – “Да пребудут с тобой наши благословения”

====== Глава 104 ======

— До сих пор с трудом могу поверить, что это не сон, что ты не исчезнешь, словно мираж, если я тебя отпущу, — прошептал Тьелпэринквар и, наклонившись, коснулся губами кончика уха возлюбленной и ласково погладил ее плечо.

Ненуэль обернулась и улыбнулась тепло:

— Я могу сказать то же самое. И все же я здесь и никуда не исчезну. Как и ты, мой дорогой.

Куруфинвион еще несколько мгновений любовался чистым светом фэа, отчетливо видневшимся в ее глазах, а после вгляделся в границу Дориата, до которой оставалось не более полулиги.

Над головами путников приветливо сияли яркие серебристые огоньки звезд. Окутанные туманами холмы Димбара остались наконец позади, и младший лорд Химлада с надеждой подумал, не согласятся ли синдар пропустить его отряд через свои территории.

— Ехать через пустоши Нан Дунготреб теперь немыслимо, — сказал он подъехавшему ближе Асталиону.

— Конечно, лорд, — откликнулся верный и выразительно посмотрел на их спутницу. — А добираться через равнины Эстолада выйдет слишком долго и далеко.

— Да, так мы рискуем потерять несколько месяцев. Хотя, возможно, лорды Амбаруссар и были бы рады нашему визиту… Но все же оставим этот вариант на крайний случай.