Он обернулся и, быстро поцеловав любимую в щеку, прошел вглубь палат. Навстречу ему уже спешил целитель. Впрочем, по лицу его Финдекано понял, что ничего нового или обнадеживающего сегодня тоже не прозвучит.

— Все по-старому? — не скрывая огорчения, спросил он.

— Увы, государь, — лекарь с печалью покачал головой. — Нолофинвэ не пришел в себя, и я не знаю, произойдет ли это когда-нибудь. Мы уже не по одному разу перепробовали все доступные средства, но…

С этими словами целитель красноречиво развел руками, и Финдекано оставалось лишь вновь печально вздохнуть.

— Вы позволите увидеть его? — спросил он.

— Да, конечно.

Фингон кивнул и прошел в хорошо знакомую комнату. Отец лежал, озаренный лучами заглядывающего в окно Анара, и на бледном, немного осунувшемся лице его светилось спокойствие. Некоторое время сын стоял у порога, а после прошел вглубь и сел на край кровати. Его жена встала неподалеку за спиной.

— Как ты, атто? — спросил он, понимая, что Нолофинвэ все равно не услышит и не ответит. — А у меня все по-старому. Верные все-таки настояли на своем, так что приходится по их воле быть королем. Майтимо тоже отказался, хотя я ему предлагал. Да, что еще? Северные приморские крепости недавно поймали и перебили небольшой отряд орков. Туор приехал из Бритомбара и отправился искать Турьо. Хотел бы я знать, отыщет или нет. Туор — это мой приемный сын. Он адан по крови.

Нолдо все говорил, говорил, и можно было подумать, что за словами он скрывает боль. Или просто соскучился по отцу и хотя бы так хотел побеседовать с ним, поделиться.

— А впрочем, — в конце концов закончил он, — все хорошо. Надеюсь, однажды ты вновь будешь с нами. Мы ждем. Пора, мелиссэ.

Последние слова были обращены уже к жене. Финдекано встал и не без удивления отметил, что прошло больше часа.

— Завтра домой? — уточнила Армидель, вслед за любимым покидая покои целителей.

— Да, — кивнул муж. — До осени предстоит еще много хлопот, надо успеть.

Они вновь вышли во двор, и Финдекано с некоторым чувством удивления оглядел двор. Оказывается, за много лет он успел отвыкнуть от Барад Эйтель. Однако уже через мгновение он отогнал непрошеные мысли и повел Армидель в свои покои.

====== Глава 100 ======

— Скажу тебе откровенно, Голлорион, в этой одежде я чувствую себя слегка неуютно, — Трандуил нахмурился и скептически оглядел себя. — Непривычно.

Его наряд из тяжелой серебряной парчи был отделан искуснейшей вышивкой, над которой трудились лучшие мастерицы Дориата, а так же крупными бриллиантами и другими драгоценными камнями.

Советник посмотрел серьезно и немного грустно, однако уверенно покачал головой в ответ:

— Я хорошо вас понимаю, государь, но это совершенно необходимо. На праздник Лаинглад собрались синдар из самых отдаленных уголков королевства, а некоторые знатные семьи много веков не навещали Менегрот, не желая встречаться с Мелиан. Теперь они все должны увидеть короля, а не беспечного юного синду, едва вошедшего в возраст.

Трандуил обреченно вздохнул и подошел к окну. Закат уже успел прогореть, на темнеющем небе зажигались первые звезды, и разноцветные светильники в глубине леса сверкали приветливо и ярко.

— У тебя уже все готово, верно? — уточнил он.

— Да, государь, — ответил Голлорион. — Музыканты настраивают инструменты, поляна рядом с дворцом и весь прилегающий лес украшены гирляндами и лентами. Угощения на столах ожидают прихода гостей.

— Хорошо, — кивнул Ороферион и вновь бегло оглядел себя, признавшись: — Наверное, все дело в том, что я еще не до конца привык к своему новому положению.

— Понимаю, ваше величество. Однако надо же когда-нибудь начинать.

На несколько мгновений повисло задумчивое, густое молчание. Трандуил пересек укрытые томным сумраком покои и, взяв с каминной полки венец Тингола, оглядел его.

— Ты прав, и я последую твоему совету насчет одежды, Голлорион, однако корону все-таки надену свою, ты уж извини. Она мне милей.

— С этим я согласен — новый король и новый венец. Ни к чему цепляться за старые символы.

— Тогда пусть этот унесут в сокровищницу, — распорядился он.

Трандуил взял другой венец, лежавший рядом — из тонких нежных веток. Весной он покрывался молодыми зелеными листочками, а теперь его украшали еще и крохотные алые цветы.

— Пойдемте, Голлорион, — объявил Ороферион и наконец надел корону.

Советник с готовностью кивнул и распахнул дверь. Стоявшие в дверях стражи вытянулись и дружно ударили копьями о пол в знак приветствия. Король тепло улыбнулся им и направился по пустынным коридорам к выходу из дворца.

Сердце Трандуила взволнованно билось в груди, мысль неслась вперед, подобно табуну ретивых коней.

«Должно быть, именно теперь, в праздничную ночь, станет ясно — правлю я всем Дориатом или все-таки нет, — размышлял он, — принимают меня знатные семьи синдар или считают самозванцем. Хотя… Они ведь приехали. Это что-нибудь да значит…»

Трандуил вышел из ворот Менегрота, шагнув под раскинувшиеся над головой пышные зеленые своды, и тихий шелест, подобный шепоту ручья или пению застрявшего среди камышинок ветра, пропел:

— Король идет.

Стражи почтительно опустили головы. Изысканно одетые квенди, имен которых молодой государь даже не знал, выступили вперед и так же склонились, приветствуя сына Орофера.

Голлорион выступил вперед и принялся представлять тех из собравшихся, которых, по его мнению, государю следовало непременно знать, и молодому эльфу отчетливо почудилось, что ожили вдруг древние легенды. Он глядел и видел прямо перед собой тех, кто помнил Великий Поход и вождей бессмертного народа, трагедии и подвиги тех лет. И в лицах их, проходивших перед ним одно за другим, он читал любопытство, ожидание, даже легкое уважение, но в них не было враждебности.

— Я рад, что вы с Келеборном рискнули бросить вызов Тьме, — сказал высокий синда, представившийся Серегоном. — Я надеялся, что этот день однажды наступит.

— Кто он? — спросил Трандулил Голлориона, когда его собеседник отошел в сторону.

— Бывший советник Эльвэ, — пояснил тот, — и родич Кирдана.

— Почему же он покинул двор?

— Разошелся однажды во мнениях с Мелиан.

— Понимаю.

За короткими, нарочито небрежно брошенными словами, скрывалась трагедия, и Трандуил с печалью в сердце покачал головой, теперь целиком, до самого конца осознав глубину постигшей когда-то Дориат беды. Новым взглядом оглядел он внимательно изучавшие его лица, и каждому приветливо кивнул.

А музыка над поляной звучала все громче и громче, со всех сторон раздавался веселый смех. Несколько пар танцевали, остальные угощались разложенными на столах десертами, и молодой король, едва с официальной частью торжества было покончено, принялся бродить по поляне между гостей, всматриваясь в фигуры собравшихся. Мужи приветственно кивали ему, жены и девы улыбались, и каждый из синдар вглядывался в лицо нового короля, ища там ответы на свои вопросы, и провожал его взглядом. Внимание гостей оказалось столь пристальным, что Трандуил в конце концов просто встал в стороне, усилием воли подавив малодушное желание сбежать.

— Привыкайте, государь, — прошептал Голлорион, и Ороферион, обернувшись, разглядел на его устах добродушную усмешку.

— Что, так будет всегда?

— Да, ведь вы теперь их владыка.

Несколько мгновений король обдумывал перспективу и, в конце концов, признался:

— В бою как-то проще.

— Согласен с вами.

Мелодии сменяли одна другую, танцующих постепенно становилось все больше. Кто-то пел, вторя музыкантам. Трандуил с облегчением подумал, что праздник, кажется, вполне удался, и уже собирался пойти к столам перекусить, как вдруг увидел прямо перед собой откровенно смеющийся взгляд.

— Государь, вы так и будете тут стоять? — спросила золотоволосая дева с сияющими, подобно праздничным огням, голубыми глазами, напоминающими небо в летний полдень.

Ее золотое, под стать волосам, платье сверкало капельками крохотных алмазов, и вся она напоминала диковинный цветок. Прежде чем ответить, Трандуил позволил себе несколько мгновений полюбоваться отважной незнакомкой, и, наконец, признался: