— Есть тут кто-нибудь? — крикнул Тьелпэринквар.

Долго ждать не пришлось. Не успело сердце отсчитать и пятидесяти ударов, как прямо из чащобы вынырнул незнакомый синда. В руках он держал лук и стрелу.

— Кто-нибудь точно имеется, — ответил он и внимательно оглядел прибывших. — А что у вас случилось?

Куруфинвион выступил вперед.

— Приветствую лесной народ, — заговорил он.

— И тебе добрый день.

— Я Тьелпэринквар Куруфинвион. У нас ничего не случилось, а вот спасенный нами незнакомец не принадлежит ли к вашему народу?

Он взглядом указал на тело квендо, безжизненно висящее на руках у Асталиона, и пограничник переменился в лице:

— Возможно. Где вы его нашли?

Тьелпэ коротко объяснил. Страж его внимательно выслушал и приглашающе кивнул:

— Идите за мной.

Нолдор двинулись вслед за провожатым, их кони, пусть и с некоторой опаской, но все же шли за ними. Над головами и по бокам росли густым шатром кустарники, сквозь который вела узенькая петляющая тропа. Казалось, они прошли не одну лигу, пока наконец не оказались под сенью привычных деревьев.

— Приветствуем нолдор во владениях короля Трандуила, — вышел навстречу гостям высокий хмурый синда, по-видимому, командир отряда. — Что случилось?

Ему объяснили, и он, приглядевшись внимательнее к пострадавшему, проговорил:

— Я знаю его. Это аваро из лесов Бретиль. Отнесите его к целителям.

Стоявшие за его спиной безмолвными тенями двое синдар подошли и, забрав по-прежнему бесчувственное тело, унесли в чащу. Командир приглашающе кивнул нолдор:

— Меня зовут Хенион. По-видимому, вы в пути уже давно. Не хотите отдохнуть?

Тьелпэринквар не стал скрывать, что рад приглашению:

— Да, наши кони и сами мы порядком устали. Однако отправиться в Менегрот, чтобы лично поприветствовать его величество Трандуила, мы не сможем, к большому нашему сожалению, ибо торопимся.

— Случилось что-нибудь серьезное? — нахмурился синда.

— Нет, дело личного свойства.

— Что ж, понимаю. Иногда дела королевств могут и подождать, но если вперед зовет фэа, терпеть нельзя.

— Однако, с вашего позволения, мы примем предложение переночевать под защитой воинов Дориата.

— Тогда идите за мной.

И пограничники повели нолдор по извилистой узкой тропе, убегавшей вглубь леса. Щебетали птицы, и путники, счастливо избежавшие ужасов Нан Дунготреб, с особенным удовольствием вдыхали свежий аромат листвы и трав. Небо над головами постепенно темнело, и одна за другой проступали звезды.

— Интересно, что тот аваро делал один среди пустошей?

Командир синдар пояснил:

— Должно быть, по просьбе своей человеческой возлюбленной. Я слышал, как она на последнем празднике Врат Лета заявила ему, что выйдет замуж только за храбреца.

— Они и на такое способны? — подал голос один из нолдор.

— Кто? — уточнил синда.

— Женщины атани.

— О да. Вы просто мало их знаете. Могу вас уверить — это весьма коварный народ. Даже лучшим из них стоит верить с опаской.

Разговор ненадолго прервался, однако снова возобновился, когда эльфы пришли на круглую, довольно широкую поляну. Хозяева сразу же развели костер, уютно вспыхнувший и согревший усталые роар. В котелках забулькала закипающая вода.

Нолдор вызвались помочь с приготовлением пищи, и скоро все, синдар и их нежданные гости, расположились вокруг огня за ужином. Кто-то достал лютню, и беседа не касалась больше ни важных дел большого мира, ни удручавшего сердца квенди зла. Кони мирно щипали траву, изредка похрапывая.

Поутру нолдор попрощались с хозяевами леса, и командир пограничников вывел их к заставе.

— Скажите, государь, — обратился в конце концов к Тьелпэринквару Хенион, — а почему вы сами не вылечили того аваро?

— Я не целитель, — пожал плечами Куруфинвион, гладя по шее своего коня.

— Да? А мне мой друг из Дортониона рассказывал иное. Впрочем… — синда задумался, устремив взгляд куда-то вперед, в пустоту. — Возможно, на этот раз у вас и правда ничего бы не получилось. Ведь аваро не нолдо.

Хотя Тьелпэ почти ничего не понял из сказанного, все же уточнять не стал. Фэа его неудержимо звала вперед, однако взгляд искал не предгорья, а искристую гладь вод. Он одним рывком вскочил в седло и заметил Асталиону:

— Мне кажется, стоит проверить истоки берущих начало у склонов Эред Ветрин рек.

— Таких не так уж много, — откликнулся тот.

— И это облегчает нашу задачу.

Обернувшись к Хениону, Куруфинвион поднял руку в прощальном жесте:

— От всего сердца благодарю за гостеприимство. Передайте королю Трандуилу наши извинения.

— Непременно, — пообещал синда. — И спасибо, что пришли на помощь.

Нолдор рванулись с места, держа путь на запад, в сторону брода Бритиах. Тьелпэринквар чутко прислушивался к зову фэа, о чем-то настойчиво шептавшей ему, и перед мысленным взором эльда вставали искрящиеся воды озера в глубокой каменной чаше. Озеро Иврин.

— Проверим истоки Малдуина и Тейглина, — объявил он в конце концов спутникам, — и едем к Иврин.

— Хорошо, лорд, — был ему ответ.

Костер уютно потрескивал, выбрасывая в темнеющее небо искры. Они танцевали, стараясь взлететь возможно выше, и таяли. Первые крупные звезды, появлявшиеся одна за другой, любовались огоньками, отражаясь в водной глади озера. В камышах тихонько шуршали птицы.

— Куда теперь отправимся, лорд? — спросил Асталион и поворошил длинной толстой палкой поленья.

Тьелпэринквар сел, согнув ногу, и, опершись рукой о колено, стал смотреть на пламя.

— Быть может, проверим холмы Андрама? — предложил он.

Конечно, никто и не ждал, что достигнуть цели окажется легко. Однако фэа, что так настойчиво звала его сюда, к водам Иврин, теперь почему-то молчала, словно дремала, уютно свернувшись клубочком.

Куруфинвион нахмурился и вновь, уже в который раз за минувший день, подумал о Ненуэль. Где она теперь, чем занимается?

«По крайне мере, она в безопасности в своем тайном граде», — подумал он. Мысль эта успокаивала.

Вдруг птицы запели громче обычного, словно обсуждали какое-то происшествие, и Тьелпэ вздрогнул, прислушиваясь. Ласковый летний вечер доносил до него обрывки фраз: «Она… хороша…».

Тьелпэринквар вскочил, пытаясь понять, в каком направлении ему теперь следует бежать, и тут кусты орешника раздвинулись. Дыхание нолдо перехватило. На поляну, в волнении прижимая руки к груди, вышла дева, прекрасней которой он никогда еще за всю свою жизнь не встречал. Большие голубые глаза глядели на него немым восторгом. Губы чуть приоткрылись, словно эллет хотела что-то сказать, но так и не произнесла. В золотых волосах запутались последние блики заходящего за горизонт Анара.

— Ненуэль! — воскликнул он.

Ошибиться было невозможно — фэа уверенно шептала, что это она. Душа, ее голос и свет — то, чего не могли изменить никакие годы. Он узнавал ее, эту фэа, и его собственное сердце пело от радости.

— Пойду я, пожалуй, обойду посты, — сообщил негромко Асталион, однако Куруфинвион, пожалуй впервые в жизни, не обратил на слова верного никакого внимания.

Несколько невообразимо долгих мгновений он стоял, вглядываясь в черты лица Ненуэль, и вдруг она воскликнула, всплеснув руками:

— Тьелпэ! Родной мой…

Мир вокруг взорвался, рассыпавшись мириадом крохотных хрустальных осколков. Келебримбор и Ненуэль бросились навстречу одновременно и, встретившись на середине, у самого берега Иврин, застыли, глядя в глаза друг другу.

— Наконец нашел… — срывающимся голосом прошептал он.

Пробудившиеся соловьи запели, и звезды откликнулись на этот зов, усилив блеск. Куруфинвион и дочь Глорфинделя все стояли, их пальцы переплелись, и нэр вглядывался в пока незнакомые, но уже такие дорогие черты лица, и никак не мог налюбоваться. Сердце его живо откликалось на взволнованное биение сердца девы.

«Пожалуй, ради этого момента стоило родиться на свет», — подумал он.