— Расскажите, пожалуйста, еще раз, как все произошло? — спросила она у одного из воинов.

Тот смерил ее пристальным, изучающим взглядом, и брови его сошлись у переносицы, сделав и без того неулыбчивое лицо хмурым.

— Вы спрашивали уже трижды, — наконец заговорил он. — Но могу повторить. Я был далеко, однако слышал звуки боя…

Картина, наполненная яростью и болью, словно живая, вставала у нее перед глазами. Звон оружия, крики нолдор и атани, вопли ирчей. Балрог, ужасающий демон, воплощение темного огня.

— Ваш муж погиб, как герой, — закончил нолдо. — А вот уже и его могила.

Ее провожатый жестом указал на поросший травой холм, и Риан пустила коня в галоп. Достигнув цели, остановилась и спрыгнула на землю.

— Хуор, — прошептала она и без сил опустилась, словно сломанная кукла. — Хуор… Наконец-то… Зачем ты меня покинул?

Из груди ее вырвались рыдания. Она обняла руками могилу мужа и замерла. Сил не хватало даже на то, чтобы дышать. В памяти вставали такие неумолимо краткие счастливые дни.

— Туор родился, — прошептала она. — Он сейчас у эльфов.

Измученной женщине казалось, что она стоит посреди поросшего вереском, укрытого туманами поля и видит далеко впереди фигуру того, о ком думала все минувшие одинокие месяцы. Он звал ее, вытянув руку вперед, и медленно отступал, пятясь шаг за шагом.

«Нет, постой! — хотелось крикнуть Риан. — Не уходи!»

Хуор качал головой, и его жена уже твердо знала, что больше никогда не увидит любимого… Если только не решится. И тогда она сделала шаг вперед. Ноги словно ступали по облакам.

«Скорей же, — услышала она зов супруга. — Смелее!»

И тогда Риан побежала. Она торопилась, спотыкаясь о подол длинного платья, о кочки, путалась в травах. Хуор все удалялся, но все же она догнала его, и руки их соприкоснулись. Аданет вскрикнула, словно дотронулась до обжигающе холодного льда, и муж с улыбкой сжал ее пальцы.

— Слушай, не нравится мне все это, — чуть слышно проговорил один из нолдор своему товарищу. — Давай поглядим, как она.

Риан лежала неподвижно на холме, раскинув руки, и уже долгое время не шевелилась. Анар плыл по небу, и лучи его из жизнеутверждающе золотых сделались тусклыми. Воины подъехали ближе к могиле адана и, спешившись, склонились над его женой.

— Она метрва! — вдруг потрясенно воскликнул старший.

Он рывком перевернул тело женщины, и тогда все увидели ее безжизненно закрытые глаза. Риан не дышала.

— Ее фэа уже далеко, — промолвил второй и с печалью покачал головой.

Прощальная песнь, наполненная грустью и болью, сама собой сорвалась с его уст и полетела к небесам белокрылой птицей.

— Нужно похоронить ее, — добавил тихо третий. — Тут, рядом с мужем. В одной могиле.

Командир отряда кивнул, и эльфы, выполнив последний печальный долг, повернули коней в обратный путь. Теперь им предстояло вернуться к арану и рассказать все то, чему они невольно стали свидетелями.

— Вот помог так помог, — тихо произнес Эол, наклоняясь к мечам. Те лежали вперемешку — новые, починенные и только принесенные вернувшимися из похода нолдор. Многие из последних требовали если не перековки, то основательного ремонта.

— И зачем я только согласился?! — сокрушался синда. — Теперь придется выполнять двойную, если не тройную работу. Да и неизвестно, кому этот недотепа отдал не те клинки.

Эол достаточно быстро отобрал изготовленные им мечи и принялся сортировать оставшиеся. Процесс затянулся, так как мастер внимательно осматривал каждый, не желая пропустить ни одну недоделку.

Уставший и рассерженный, синда управился с работой лишь к вечеру. Он собирался покинуть кузницу и провести несколько часов в обществе прекрасной дочери Ородрета. Работой Эол планировал заняться завтра, только найдет с утра этого помощника Гвиндора и выскажет ему все, что думает.

Однако ждать встречи с ним долго не пришлось. Лорд в сопровождении этого недотепы вошел в мастерскую, оба хмурые и мрачные.

— Эол, покажи мне мечи, что ты отковал в этих стенах! — приказал Ородрет.

Синда удивился тону, но приказ исполнил.

Арафинвион внимательно осмотрел клинки и кивнул.

— А эти? — лорд указал на сложенное для починки оружие нолдор.

— Ими я займусь завтра. К сожалению, благодаря помощи вашего спутника, я не мог приступить к ремонту этих клинков сегодня.

— Не уверен, что понял тебя. Расскажи подробнее, — распорядился Ородрет, краем глаза уловив, как Гвиндор делает шаг к двери.

Рассказ мастера был коротким, но емким.

— Так что мне еще придется обойти дома многих нолдор, которым он вернул не то оружие, — закончил он рассказ.

— Как же так вышло, что мои воины не проверили свои мечи сразу? — удивился Артаресто.

— Это вы у него спросите, — Эол кивнул на Гвиндора.

Суровый взгляд лорда заставил эльда поежиться, но не отступить:

— Я отнес лишь то, что мне отдали, лорд — завернутые в тряпицу клинки. Многие ваши верные отсутствовали, и я оставлял оружие у их дверей. Лишь позже, по возвращении домой, они обнаружили, что работа выполнена… некачественно.

— Что?! — изумился Эол. — Ты сам вызвался помочь, сказал, что знаешь, кому какие мечи отнести и… Он лжет, лорд Ородрет!

— Зачем ему это нужно? — спросил Артаресто Эола, впрочем, догадываясь о причине их конфликта.

— Я не знаю, лорд. Однако вы видели мою работу и слышали мой рассказ, — ответил синда.

— Как и его, — произнес Ородрет и кивнул на Гвиндора.

Мысли Арафинвиона неслись быстрее ветра. Ситуация требовала немедленного решения. «Даже если Эол невиновен, Гвиндор не успокоится, пока не избавится от конкурента. И если же он продолжит в том же духе, то скоро ждать беды. Выслать придется обоих. И немедленно. Только как сказать об этом Финдуилас? Впрочем, найдется еще достойный эльда. И любовь придет. К нам же с Глоссерин пришла. Решено!» — Ородрет поднял взгляд на Эола и заговорил.

— Твое слово — против его слова. Для меня вы равно виноваты, — Артаресто развернулся к Гвиндору.

— Но… — начал было тот, однако замолчал, перехватив взгляд лорда.

— Эол, ты покинешь крепость. Время, чтобы собрать вещи, у тебя будет. Провизию и все необходимое мы тебе дадим. Гвиндор, ты завтра на рассвете отправляешься в южный гарнизон. Там как раз строится небольшой форт. Сможешь проявить свой талант, коего здесь ты не показал.

— Мне ничего не надо, лорд Ородрет. И я покину крепость еще до рассвета.

Арафинвион кивнул и направился к двери, от которой быстро метнулась за угол тень. Финдуилас, не дождавшись любимого, направилась в мастерскую, на пороге которой и услышала приговор отца. Не желая быть замеченной, она быстро, но тайно направилась в свои покои — времени собраться у нее было крайне мало.

— Границы наконец усилены, государь, — советник Голлорион чуть заметно наклонил голову, приветствуя вошедшего Трандуила, и протянул ему письмо от Маблунга, прибывшее утром с гонцом. — Число воинов на заставах удалось увеличить почти втрое.

— Благодарю, — Ороферион взял послание и широко улыбнулся. — Отличные вести.

Развернув свиток, он торопливо пробежал глазами по строчкам.

— Что ж, — прокомментировал он вслух, — нам пока везет — ирчи не заходят. Значит, Враг в бою и впрямь понес большие потери. Но, Голлорион, сделано пока очень мало.

— Что вы имеете в виду, владыка? — поинтересовался тот.

Трандуил пояснил:

— Теперь, когда магия Мелиан пала, надеяться нам больше не на кого. Границы Дориата открыты для любого: друга и врага, а последний когда-нибудь точно захочет заглянуть к нам на огонек. Я знаю, что воины не дремлют, однако их сил может не хватить.

— Понимаю, о чем вы, — кивнул советник. — В прежние времена у нас не было необходимости содержать большую армию.

— Именно так. И теперь, пока дороги из-за непогоды сделались временно непроходимыми, самое время заняться формированием и подготовкой отрядов. Да и новые заставы необходимо заложить.