Наконец, впереди, на северо-востоке от крепости, он заметил знакомые знамена.

«Доложу обстановку и вызовусь проверять окрестности. Небольшого отряда мне хватит», — подумал он, не забывая впрочем смотреть по сторонам и порой обрушивать свой гнев и меч на зазевавшихся тварей.

Аракано уже собирался окликнуть собравшихся в кольцо воинов, как те расступились, пропуская…

«Этого не может быть! Отец!!!» — фэа Аргона заметалась, и он потянулся осанвэ к Нолофинвэ. Ледяная тишина была ему ответом.

— Нет! Ненавижу!!! Моргот, будь ты проклят! — с искаженным от боли лицом прокричал он и, удержав слезы, развернул коня на север.

«Отомщу! За него и за деда», — мысль летела впереди всадника, ведя и его на север, на встречу судьбе.

Только поздно ночью Финдекано узнал от одного из верных, куда направился младший брат. Его видели многие, живым и сражавшимся, но никто не знал, что случилось с принцем потом, когда отступила наведенная Врагом тьма. Лишь несколько воинов заметили стремительного всадника, что летел на север, и только один узнал в нем Аракано.

Фингон молча выслушал верного, а когда тот ушел, уронил голову на руки, тихо проговорив:

— Еще и ты, торон…

Эол подъехал к реке и задумался, пытаясь понять, куда зовет его фэа. С одной стороны, стоило податься на север и вместе с нолдор держать оборону, с другой… Башня, что виднелась на острове, расположенном немного южнее, давно манила его.

«Возможно, мне стоит побывать там и хотя бы узнать, что сейчас происходит в Белерианде», — с этими мыслями он уже развернул коня, как вдруг краем глаза уловил нечто странное на противоположном берегу. Тоненькие деревца качались, а некоторые даже ломались, падая на своих соседей. Сильного ветра не было, а потому Эол с удивлением принялся всматриваться и вслушиваться, пытаясь понять причину странного явления.

— Ирчи, — с омерзением бросил он через некоторое время. — И на варгах.

«Кажется, мне и правда стоит поторопиться и предупредить жителей крепости», — подумал синда. Эол пустил коня галопом, желая как можно быстрее достичь цели и опередить орков. В том, что твари направлялись туда же, он не сомневался.

Через несколько часов он почти добрался до крепости — оставалось лишь преодолеть водную преграду. Стражи на стенах заметили его, но не торопились ни браться за луки, ни отправлять плот для переправы.

Не видя иного способа перебраться, Эол быстро спешился и, расседлав, отпустил коня. Сам же вошел в холодные воды Сириона.

На берегу его уже ждали. Воины Минас-Тирит несколько грозно поприветствовали гостя, тут же спросив:

— Кто ты? И почему не спросил позволения ступить на остров лорда Ородрета?

— Я Эол, кузнец из Нан Элмота. Чьи это земли, я не знал, да мне и, признаться, все равно. Могу покинуть их незамедлительно. Только учтите, что по противоположному берегу движется большой отряд орков. Они вооружены и едут на варгах. Будут сегодня к вечеру, если не изменят свою скорость. Это все.

Синда развернулся и собирался вновь войти в реку, когда чистый голос обратился к нему со стены:

— Приветствую тебя, Эол, и благодарю за важные вести. Будь нашим гостем. За коня не беспокойся, я велю спустить плот, чтобы его переправили на остров.

— Благодарю вас, леди, — он поднял голову и замер, любуясь красотой золотоволосой нолдиэ.

— Я Финдуилас, дочь лорда Минас-Тирит. Никто не обидит тебя здесь. Я созову командиров, и ты расскажешь все, что знаешь о врагах.

— Конечно, леди, — Эол склонил голову в знак уважения и проследовал за воином, сделавшим ему приглашающий жест.

Аракано летел на север, желая как можно скорее настичь убийцу. Гнев и боль завладели его сердцем, и не было у него иной цели, кроме как сразить Врага. Или хотя бы попытаться.

Вала был быстр, но и конь Аргона, ощущавший волю хозяина, скакал, как никогда ранее.

«Еще немного. Мы уже совсем близко. Прибавь, друг», — попросил нолдо.

Они миновали обрушенную скалу, обогнули несколько больших валунов и вылетели на поле перед черными воротами Ангамандо. Их огромные тяжелые створки медленно отворялись, готовясь пропустить падшего валу.

— Стой! — закричал Аргон. — Убийца и трус! Вернись и сразись со мной!

Несколько крупных орков двинулись в сторону нолдо, свирепо порыкивая. Моргот внимательно посмотрел на эльфа и велел своим слугам остановиться, сделав знак рукой. Те замерли, но оружия не убрали.

— Боишься, повелитель рабов? — продолжал Аракано. — Я здесь один. Сразимся. Или же как последняя крыса спрячешься в своей норе, выгнав на бой жалкие остатки твоего войска?

Моринготто медленно повернулся и посмотрел прямо в глаза эльда:

— Ты так уверен в своих силах, Аракано… А что если я прикажу схватить тебя? Готов ли ты оказаться в подземельях моей крепости? Мои мастера впечатлят любого, даже самого стойкого нолдо. Только представь…

В голове Аргона тут же предстали ужасающего вида картины: эльфы, окровавленные, с переломанными руками и ногами корчились на дыбах, висели на крюках, просунутых сквозь ребра, медленно поджаривались на огне.

Нолофинвион вздрогнул, но не отступил ни на шаг.

— А, может, станешь моим слугой? Соглашайся и познаешь все возможные наслаждения за верность мне, — падший вала сменил голос на тихий и сладкий.

— Никогда! — тут же выкрикнул Аргон. — Убийце отца и деда не покорюсь, не надейся!

— Больно нужен ты мне! — ответил Моргот. — И учти, я не убил Нолофинвэ.

— Что? Но я сам видел…

— Он жив. Но фэа его далеко. И никогда не найдет дорогу назад! Забавно, не находишь? — вала расхохотался, сотрясая горы. — А сейчас… я развлекусь с тобой.

Владыка Ангамандо поднял Гронд и двинулся на Аракано.

Первый удар пришелся в землю. Орки прыгнули в разные стороны и спрятались в отдалении, все же не решаясь без приказа оставить своего господина.

Аракано взмахнул мечом, стараясь достать валу. Вновь удар молота, и острые осколки камня полетели в разные стороны, несколько глухо ударили в доспех, но не причинили вреда нолдо.

Противники кружили, нанося удары и стараясь измотать друг друга. Вдруг Моргот ударил намного выше головы всадника, и Гронд с силой врезался в скалу. Крупный кусок породы полетел вниз, вынудив коня шарахнуться в сторону. Споткнувшись об один из обломков, он упал на бок и на запястья. Аргон откатился в противоположную сторону.

— Беги, друг! Пусть родичи узнают обо мне! — прокричал нолдо.

— Уже не надеешься вернуться? — усмехнулся Моргот.

— Изначально не планировал, — отозвался Аракано и нанес удар.

Вала, отвлекшийся на разговор, замешкался и не успел увернуться. Клинок больно ударил по ноге, а со следующим ударом нашел щель и впился в икру Врага.

Моргот заорал. Его крик, многократно усиленный скалами, сотряс Железные горы, а по одному из пиков Тангородрима пошла трещина.

Аргон попытался повторить прием, но Гронд, врезавшийся в землю у его ног, опрокинул нолдо на спину.

Вала надвигался, а шанс еще хотя бы раз достать его неумолимо таял. Моргот поставил не раненную ногу на шею Аракано, намереваясь задушить его. Отчаянным усилием Нолофинвион в последний раз поднял меч и, пробив защиту, перерубил связки в могучей фане валы.

Тот зашипел от боли и чуть ослабил давление на шею нолдо.

— Это будет слишком просто, гаденыш! — зло проговорил Враг и в ярости обрушил Гронд на живот Аргона.

— Вот теперь все. Оставлю тебя одного подумать о том, что скажешь моему братцу, когда предстанешь перед ним. А чтобы тебе не было одиноко, сюда придут мои милые щенята.

Ни единый мускул не дрогнул на лице нолдо.

— Будь ты проклят, Моринготто! — прохрипел Аракано, пытаясь вновь поднять меч.

— Не рыпайся! Мои зверики не едят падаль. Так что тебя ждут незабываемые часы — они не будут торопиться.

Вала подал знак слугам, и от ворот Ангбанда к месту боя потрусили варги. Сам же властелин тьмы похромал в свои покои. Орки в ужасе разбегались перед ним, боясь его гнева, а падшие майар замерли, надеясь, что исцеляться тот будет не их силами.