На границе тем временем царил переполох. Тьелкормо бушевал, что верные осмелились оставить Аредэль, потом переключился на отряд синдар, всячески желавший выпроводить незваных гостей. Когда же стало понятно, что нолдор не уйдут, невольно встретивший их Белег решил все же пригласить пришлых эльдар к костру и выяснить, что имел в виду блондин, утверждавший, что они продались Морготу.

Алкариэль сложила ладони на груди, безуспешно пытаясь унять сердцебиение.

— Ну как, ты готова? — спросила Лехтэ с улыбкой, входя в покои.

— Не знаю, — честно призналась та и посмотрела на наставницу с надеждой. — Скажите, леди Тэльма, а вы тоже волновались, когда выходили замуж?

— Разумеется, — охотно подтвердила та. — И даже уснула накануне с трудом.

Она поправила на голове девы свадебный венец и с удовлетворением оглядела ее украшенное золотой вышивкой сияющее белое платье.

— Ты похожа на лилию, — сообщила Тэльмиэль, заставив подопечную порозоветь. — Кано и так от тебя без ума, а теперь и вовсе не сможет глаз отвести.

Алкариэль заметно смутилась и уже совсем намеревалась было возразить, однако леди Химлада легко рассмеялась, и она поняла, что реплика вовсе не требовала ответа.

— Вот, возьми, — продолжила Лехтэ и протянула букет из васильков и ромашек. — Он идеально подойдет к твоему наряду.

— Родители ждут внизу? — спросила будущая новобрачная.

— Верно. А я пришла к тебе. И за тобой — пора.

Алкариэль кивнула и, глубоко вздохнув, расправила едва заметную складку на платье. Мысль, что возлюбленный, с которым она прожила весь последний год в одном доме бок о бок, совсем скоро станет уже не женихом, но супругом, никак не хотела уместиться в голове. Сердце билось, отдаваясь гулким звоном в ушах, дыхание постоянно перехватывало.

— Не волнуйся, — прошептала Лехтэ и легонько сжала плечо воспитанницы.

Та с готовностью кивнула:

— Пойдемте.

В открытое окно доносилась музыка. Звуки арф спорили с нежным пением флейт и хрустальным перезвоном серебряных колокольчиков. Разума коснулся легкий осторожный укол. Взгляд Алкариэль упал на кольцо аванирэ, подаренное лордом Куруфином, и она поспешила распахнуть осанвэ, сразу же ощутив окутавшую фэа волну тепла и нежности, словно кто-то обнял ее и гладит по волосам, нашептывая на ухо ласковое.

«Мелиссэ», — проник в ее сознание шепот Кано.

Сердце встрепенулось, и в груди разлился покой. Конечно же, волноваться действительно не о чем! Он рядом.

Порывисто распахнув дверь, Алкариэль вышла из покоев в коридор и сразу же оказалась лицом к лицу с женихом. Показавшаяся вслед за ней Лехтэ поприветствовала родича и направилась по лестнице вниз, чтобы присоединиться к гостям. Невеста же, протянув руку, дотронулась осторожно пальцем до щеки Кано. Глаза его блеснули пламенем, которое дева нередко замечала и раньше, и он немного хрипло объявил:

— Пора.

— Да, — откликнулась она эхом и вложила в протянутую ладонь пальцы.

Влюбленные спустились вниз, все так же держась за руки, и вышли в сад. Под ногами расстилался алый ковер из цветущих тюльпанов, армерий и маков. Над головами раскинулись бесконечные шатры сирени. Анар разливал в воздухе золотые волны, спорившие по яркости с нарядом невесты. Звон колокольцев усилился, заглушая все прочие звуки, и голоса, словно по команде, смолкли.

Макалаурэ вновь чуть заметно успокаивающе сжал пальцы, и Алкариэль прошептала:

— Люблю тебя!

— И я тоже! — ответил он поспешно и все так же хрипло.

Под ногами расстилалась, убегая вдаль между деревьев, устланная ковром дорожка, и жених с невестой пошли по ней туда, где их должны были ждать Майтимо и Халтион. Они шли меж гостей, и те кидали им под ноги лепестки цветов. Даже стражи на стенах при виде лорда подобрались, и Алкариэль с улыбкой разглядела на древках их копий короткие разноцветные ленты.

Лорд Химринга, завидев будущих новобрачных, вышел вперед, и невеста заметила рядом с ним на укрытом белой скатертью круглом столике палантир. В глубине его виднелось изображение нарядной рыжеволосой нис.

«Леди Нерданэль! — догадалась она. — Значит, они все-таки нашли способ, чтобы ей присутствовать на свадьбе сына».

От легкого волнения ее пальцы дрогнули, и Алкариэль получила осанвэ от возлюбленного:

«Не волнуйся, ты понравишься аммэ».

«Жаль, что я не могу приветствовать ее лично», — ответила она.

«Понимаю, мне тоже».

Они наконец остановились, и Майтимо, набрав воздуха в грудь, заговорил:

— Мы собрались здесь, в самом сердце Маглоровых Врат, в присутствии родных и друзей, чтобы засвидетельствовать брак моего брата Макалаурэ Канафинвэ Фэанариона с дочерью Халтиона Алкариэль. Со своей стороны, как старший в семье родич, объявляю, что с особым удовольствием даю согласие на этот союз…

Он говорил, и торжественная мелодия, будто подтверждая его слова, летела ввысь, к небесам. На лице стоявшего в толпе Финдекано, державшего за руку жену, светилась радость, как и на лице Питьо. Карнистир был непривычно задумчив, а Тьелпэ светел. Курво смотрел понимающе.

Позже слово взял отец Алкариэль, и когда Халтион закончил говорить, они вместе с Майтимо соединил руки жениха и невесты, Макалаурэ опустил руку в карман котты и достал два золотых ободка.

Прозвучали торжественные слова взаимных клятв любви, а после серебряные кольца были сняты и бережно убраны, а место их заняли золотые.

— Поздравляю, торон, — первым объявил лорд Химринга. — Счастья вам.

— Счастья, йондо! — раздался из глубины видящего камня голос Нерданэль, и Алкариэль, приложив руку к груди, склонила голову перед матерью мельдо, которую не видела никогда.

Макалаурэ взял пальцы любимой в свои и слегка сжал их, поглядев ей в глаза. Горевший в них свет согревал его фэа и эхом отзывался в груди.

— Родная, — прошептал он. — Жена моя. Люблю!

Порывисто прижав ее к груди, он наклонился и со страстью поцеловал. Алкариэль прильнула, обвив руками шею, и гости закричали слова поздравлений все разом. Взвились в небо птицы, защебетав на разные голоса, а музыка заиграла в полную силу. Менестрель выпустил возлюбленную из объятий и, посмотрев на нее долгим взглядом, запел.

На утро Макалаурэ разбудил яркий дневной свет. Ладья Ариэн уже успела высоко подняться, осветив деревья и крыши, бликами отражаясь в многочисленных ручьях и изгнав тени.

Подушка рядом еще хранила тепло жены и аромат ее тела. С удовольствием вдохнув, он улыбнулся и, приподнявшись на локте, оглядел комнату.

— Ясного утра, мелиссэ, — еще немного сонно поприветствовал он.

Алкариэль стояла у распахнутого окна, и блики дневного светила озаряли золотистым сиянием ее обнаженную кожу.

— Доброе утро, любимый, — ответила она, и лицо ее озарилось идущим из глубины фэа светом.

Взгляд менестреля скользнул по плечу супруги, по ее груди и бедру, однако в этот момент влетевший в комнату легкий ветерок приподнял прозрачную занавесь, скрыв эллет от взора мужа. Тот чуть нахмурился, и Алкариэль, заметив это, негромко рассмеялась.

— Меня никто не искал? — спросил он.

Жена покачала головой:

— Нет.

— Значит, все хорошо и верные справляются без меня, — сделал он вывод и вновь оглядел супругу.

Спешить было некуда, и планы на утро мгновенно обозначились у него в голове. Он сел на постели, слегка откинув одеяло, и Алкариэль, отойдя от окна, приблизилась и, не сводя глаз с супруга, села к нему на колени лицом к лицу. Макалаурэ сразу обнял ее, вдохнув с удовольствием хорошо знакомый аромат кожи. Ладонь легко пробежалась по ее спине, не торопясь, с удовольствием огладила нежное бедро.

— Люблю, — прошептал он, глядя с восхищением. И, крепко прижав жену к себе, поцеловал.

Ветер грозно завывал среди сосен, швыряя в одинокого путника колючий снег. Айканаро упрямо шел, желая лично убедиться, что поселившиеся в его с братом землях люди ни в чем не нуждаются этой суровой зимой. Ангарато отговаривал его, убеждая отправиться немногим позже, однако тот оставался непреклонен.