Элу наслаждался ласками жены, и лишь иногда в его сознание закрадывалась нехорошая, неприятная мысль о том, что не просто так Мелиан пришла к нему сейчас. Однако стоило ему об этом подумать, как язык супруги принялся так упоительно скользить, а жаркий мягкий рот заставил забыть обо всем.

Довольно и сыто облизнувшись, майэ поднялась с колен и, поправив платье и прическу, направилась к двери.

— Куда это ты? — спросил Тингол. — Мне кажется, нам стоит продолжить.

Супруга приглашающе улыбнулась — с проблемой гобелена можно немного повременить.

В воздухе, напоенное тяжелыми, пряными ароматами цветов и трав, дрожало лето. Стоило только открыть окна в покоях, как оно врывалось с веселым гамом и звоном. Пели птицы, славя тепло, носились над полями стрекозы. И оставаться в замке с каждым днем становилось все труднее.

Встав из-за стола, Лехтэ вышла на балкон и долго смотрела в укрытую знойным маревом даль. Хотелось гулять, однако муж и сын постоянно пропадали в мастерских, занятые важным делом, и отвлекать их ради пустяка было бы неуместно.

«Но я, в конце концов, могу поехать одна», — поняла она и широко, в предвкушении, улыбнулась. Многочисленные дозорные о возможной опасности все равно предупредят.

Быстро переодевшись, она сбежала по лестнице и прошла на конюшню. Сама оседлала Вагая, получая от этого занятия не меньшее удовольствие, чем довольно подставлявший блестящую шею жеребец, а затем, выведя его во двор, погладила бархатистый нос и вскочила в седло. Конь всхрапнул и покосился, словно хотел спросить, куда они направятся. Нолдиэ задумалась.

— А не все ли равно? — наконец ответила она. — Давай поедем туда, куда понесут нас ноги. Ну, или копыта.

Вагай согласно фыркнул. Стражи распахнули ворота, и Лехтэ выехала за пределы крепости, решив, в самом деле, доверить выбор дороги своему коню. Тот застыл на одно короткое мгновение в раздумьях, и, наконец, посмотрев направо, побежал рысью через поля, грудью рассекая высокие, сочно-зеленые травы.

Выехавших следом за ней верных она не заметила, или же только сделала вид, впрочем, те и не собирались досаждать назойливым вниманием, держась на почтительном расстоянии. Лехтэ с удовольствием глядела по сторонам и от всего сердца наслаждалась чудесным днем.

По небу плыли легкие, прозрачные облака, и она иногда останавливалась и начинала их разглядывать, фантазируя. То ей чудились в очертаниях небесные лодки, то диковинные звери. Вагай же, пользуясь моментом, начинал пастись и тянулся к самым сочным, вкусным травам и цветам. После оба продолжали путь.

Вскоре стало понятно, что конь стремится к Келону.

— Ты хочешь там что-то найти? — полюбопытствовала нолдиэ.

Жеребец подумал и помотал головой, словно хотел сказать: «Нет, мне просто очень интересно — я там никогда не бывал». Его всадница, впрочем, тоже, а потому она нисколько не возражала. Тем более что до вечера они уж точно вернутся домой.

Вскоре после полудня оба остановились, чтобы перекусить. Лехтэ достала из седельной сумки лембас, флягу с водой, а под ногами нашла спелую, ароматную землянику. Подкрепившись, она улеглась прямо в траву и некоторое время лежала, с улыбкой глядя в небо и не думая ни о чем. На фэа было легко и светло. Наконец, отдохнув, они с Вагаем продолжили путь, однако по обоюдному согласию решили повернуть немного севернее. Туда, где начинались холмы, постепенно переходящие в скалы — вдруг там найдется что-нибудь особенно интересное. Хотя на такое везение надежды, разумеется, было мало — разведчики уже неоднократно все поблизости изъездили.

Когда под копытами стали попадаться мелкие камешки, ехать пришлось медленнее. Наконец, оставив Вагая и попросив подождать ее, Лехтэ стала взбираться по узкой горной тропке пешком. Вдруг справа послышался шорох сорвавшейся гальки, и нолдиэ замерла, прислушиваясь. Однако никаких шагов слышно не было. Конь внизу тоже не проявлял признаков беспокойства. Подумав, она хотела уже было спуститься вниз, но заметила, как вверху в лучах Анара что-то блеснуло. Решив, что стоит непременно разобраться, она ухватилась за ближайший выступ и подтянулась. Впрочем, уже через несколько шагов обнаружился более удобный, хотя и длинный, путь. Добравшись до цели, Лехтэ увидела необычный камень довольно крупных размеров неровной конусообразной формы, словно вмурованный в скалу своим основанием. Нолдиэ его обошла кругом и в восхищении прищелкнула языком. Минерал был прозрачен, словно родник, и зелен, как полевая трава.

Лехтэ села прямо на гальку и, чуть сощурившись, принялась рассматривать сквозь породу плывущие по небу облака.

«Надо будет непременно поделиться находкой с Курво или Тьелпэ, — решила она. — Какая красота!»

Стоило взять образец, но для того, чтобы отколоть самый маленький кусочек, у нее не было никаких инструментов. С досадой закусив губу, Лехтэ фыркнула и принялась осматриваться в поисках того, что могло бы заменить молоток. Например, камень потяжелее…

Булыжника подходящих размеров поблизости не нашлось, однако, оглянувшись, Лехтэ увидела странное существо, по виду как будто разумное. Оно было невысокого роста и с волосами на лице. В памяти всплыли рассказы Карнистира о гномах, и тогда нолдиэ, недолго думая, решила, что если это и вправду науг, то у него должно быть что-нибудь подходящее.

— Vandë omentaina, — улыбнулась она приветливо и сделала шаг вперед. — У тебя случайно молотка не найдется?

Внизу послышались взволнованные голоса, и Лехтэ, поглядев вниз, увидела верных, подъехавших к самому подножию и с волнением наблюдавших за беседой.

На лице коротышки, который в самом деле был явно разумен, читалось потрясение. Однако квенья он очевидно понял. А, может, угадал смысл фразы по интонации и самой ситуации. Как бы то ни было, спустя пару мгновений он полез в сумку и достал оттуда небольшое кайло.

— Держите, госпожа, — ответил он на синдарине.

— Благодарю.

Примерившись, Лехтэ отколола небольшой кусочек камушка и убрала его в карман. Затем, вернув инструмент хозяину, еще раз поблагодарила его и спустилась вниз. Пора было отправляться домой.

— Пожалуй, к ужину мы точно доберемся до крепости? — спросила она верных.

— Даже раньше, — ответили они, явно вздохнув с облегчением.

Отдохнувший Вагай бодро бежал вперед, тоже очевидно предвкушая полноценный отдых и полную кормушку овса. Склоняющееся к западному горизонту солнце окрашивало небо в глубокие золотисто-розовые тона, и Лехтэ любовалась игрой красок.

«Каждый закат уникален и не похож на предыдущий», — размышляла она, глядя, как прямо перед глазами все больше растут очертания крепости.

— Жаркие Лучи ушли. Скоро придут Холодные. Что скажешь, Мудрое сердце? Ты обещал дать ответ, — подошедший к костру сложил руки, как подобало приветствовать уважаемого, но равного себе.

— Мы остаемся, — глухо донеслось в ответ. — Веди своих, раз так поверил Железному Охотнику.

— Он обещал много еды. Он уже дал нам мяса и огненной воды. Посмотри, что теперь имеется у меня, — он распахнул кожаный плащ, показывая простенькие стеклянные бусы, внутри которых правда иногда пробегал странный темный огонек, но вождь, носивший их, ничего не знал о магии.

— Что ты дал ему в замен?

— Ничего ценного — десяток женщин, трех лосей и шкуры.

Мудрое Сердце хмыкнул и пожал плечами:

— Я дороже ценю своих дев. Они не скот, Острый Клык.

— Ты прав, от них меньше пользы, — хохотнул он. — Время проститься, Мудрое Сердце. Мы уходим, как только Холодные Лучи спрячутся в нору.

— Прощай. Но помни, рано или поздно мы предстанем перед Великим Предком. Не опозорь Быстрого Волка.

— И ты. Не огорчи Могучего Медведя.

Исполнив ритуал, Острый Клык ушел и увел своих соплеменников на север, туда, где возвышались пики Тангородрима.

В распахнутое окно врывался яркий, радостный свет Анара, птичьи трели и звон оружия. Тренировочная площадка воинов располагалась совсем недалеко от мастерской, где обосновалась Галадриэль. Оглянувшись, она улыбнулась в предвкушении и торопливо завязала последнюю нитку. Гобелен, который она столько лет вышивала по просьбе Тингола, был наконец закончен.