— Чем ты желаешь заняться, когда вновь обретешь роа?

— О, благодарю вас, владыка! — воскликнула эльфийка.

— Я еще не дал тебе свой ответ! Мне нужно знать, чтобы принять решение.

— Мне бы хотелось заняться вышивкой, как раньше. Если ваша супруга позволит, я бы могла помочь ей с гобеленами.

«Вот оно что… Значит, она так решила найти своего сына. Что ж, сама напросилась!»

— Вайрэ, что скажешь, моя прекрасная леди? — спросил Намо.

— Я была бы рада такой помощи, — ответила та. — Мириэль настоящая мастерица.

— Да будет так!

Намо повел рукой и произнес несколько слов на валарине. Мир вокруг эльфийки закрутился, размываясь до однородной серой массы. Исчезли все звуки и запахи, пропало чувство времени и пространства. Все сущее сжалось до невообразимо крохотных размеров и одновременно стало бесконечно большим.

Ресницы дрогнули, и Мириэль открыла глаза, обнаружив себя в той же беседке, где когда-то легла отдохнуть.

— Присмотрите за крепостью? — спросил Ородрет и, погладив коня по шее, поглядел на сестру, зятя и Нисимона.

Однако, к его немалому удивлению, Галадриэль покачала головой:

— О нет, только не я — у меня теперь много иных дел.

— Понимаю. Твоя вышивка?

— В том числе.

Она обернулась на мужа и улыбнулась ему так, что у Артаресто появилось желание отвернуться, чтобы не мешать супругам. Келеборн ответил любимой таким же взглядом и, обняв ее, чуть заметно погладил по бедру.

— Но на тебя я могу рассчитывать? — спросил лорд Минас Тирита у родича.

— Безусловно, — кивнул Келеборн. — Поезжай и ни о чем не беспокойся, мы с Нисимоном справимся. Ждем тебя с женой.

— Передавай от нас привет Финьо и Армидель, — добавила Галадриэль.

— Непременно. Я долго не задержусь.

Он вскочил на коня и протрубил в рог. Ворота распахнулись, и Арафинвион в сопровождении отряда верных покинул крепость.

Конечно, он заранее отправил к Финдекано гонца с сообщением о своем визите, и уже совсем скоро, едва впереди показались горы, окружающие территорию Ломинорэ, навстречу вышли дозорные и вызвались проводить.

— Благодарю вас, — ответил им Артаресто.

Где-то далеко за спиной шумел Сирион, над головой величественно высились пики Эред Ветрин, не самые высокие из тех, что ему приходилось видеть, и, тем не менее, впечатляющие.

Он думал о том, что скоро вся жизнь его, возможно, изменится, и самому эта мысль казалась удивительно странной. Такой непривычной.

«Интересно, как оно бывает, когда любишь?» — задавал Артаресто сам себе вопрос.

Однако узнать ответ пока было не суждено — его собственное сердце по-прежнему оставалось спокойным. И все же он ни секунды не сомневался, что Глоссерин — та, что предназначена ему в жены судьбой.

«Разве так бывает? — размышлял он и время от времени, глядя в небо, с недоумением пожимал плечами. — Выходит, что да».

Скоро впереди показались очертания крепости, и Арафинвион пустил коня быстрее.

— Рад видеть, кузен, — приветствовал его вышедший встречать Финдекано.

— Alasse! — воскликнул он радостно, соскакивая с коня.

Вновь, как и в прошлый визит, двор наполнился веселой суетой и гамом. Верные повели лошадей на конюшню, а кузены направились в дом, где Ородрет приветствовал хозяйку Ломинорэ.

— Я ждал тебя раньше на несколько месяцев, — признался Нолофинвион, наливая за ужином в бокалы вина.

Армидель, сидевшая рядом, обернулась к ним, даже не пытаясь скрыть охватившего ее любопытства.

— Я собирался, — признался Артаресто и потянулся за самым симпатичным, с его точки зрения, кусочком мяса. — Но все возникали дела. Теперь время пришло.

Финдекано несколько долгих секунд внимательно смотрел на него, но ничего не сказал. Арафинвион продолжил:

— Покажешь мне завтра дорогу к дому Глоссерин?

— Охотно, — отозвался кузен. — И от души надеюсь, что твое предложение будет принято.

В распахнутое окно врывались краски вечерней зари, слышался шелест листвы и стрекот сверчков. Закончился ужин уже ближе к полуночи. Хозяева ушли, а Ородрет вышел на балкон и еще долго стоял, пытаясь угадать, что принесет ему следующий день.

Впрочем, утро, не обремененное долгим ожиданием, наступило быстро. Внимательно выслушав указания Финдекано, Артаресто вышел из крепости и отправился через поле в сторону видневшегося вдалеке леса. Он шел не спеша, от души наслаждаясь красками и ароматами утра. Скоро тропинка привела его к спрятавшемуся меж кустов и деревьев двухэтажному дому, окруженному небольшим палисадником. Арафинвион остановился и мгновение стоял, глядя на закрытые окна, но уже через минуту дверь отворилась, и на пороге показалась Глоссерин. Она замерла, разглядывая гостя, и некоторое время он любовался ее правильными чертами.

— Я ждала тебя, Артаресто, сын Арафинвэ, — произнесла она.

— И я пришел, — откликнулся он и сделал шаг вперед.

Дева тоже пошла ему навстречу, и они встретились на середине стелющейся между цветов дорожке. Тогда оба остановились и еще какое-то время молчали, глядя друг другу прямо в глаза.

Вокруг пели птицы и тихо, умиротворяюще шелестела листва.

— Я пришел просить тебя стать моей женой, — сказал он и сглотнул слюну, борясь с внезапно охватившим фэа волнением. — Не скрою, я…

Он замолчал, не зная, как точнее выразить мысль. Глоссерин едва заметно улыбнулась краешком губ и ответила:

— Не пытайся подобрать слова — я знаю, что ты хочешь сказать, потому что сама ощущаю то же.

— И ты не боишься?

— Чего же?

— Того, что мы оба сейчас совершаем ошибку?

Глоссерин уверенно покачала головой:

— Нет. Любовь бывает такая разная, и не всегда похожа на удар молнии. Случается, что она напоминает половодье запоздало пришедшей весной.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Артаресто.

Дева улыбнулась:

— Представь, зима прошла, и Анор уже поднимается все выше и светит все жарче. Природа ждет, что уже вот-вот… Но нет, поля укрыты снегами, однако ненадолго. Настанет час, когда жаркие лучи согреют холод белого покрывала, и тогда оно начнет стремительно таять. Побегут ручьи, и совсем скоро переполненные влагой реки выйдут из берегов.

— Я понимаю, о чем ты! — воскликнул он, чувствуя, как пересохло в горле.

— Любовь придет, — продолжила Глоссерин. — Я предвижу это. И она будет прекрасна. Но ей нужно время, которого теперь, в искаженном мире, у нас нет.

— Мы женимся с тобой по взаимному согласию, — откликнулся Ородрет.

— Верно. И мы можем быть твердо уверены, что это не ошибка — наши фэар уже точно знают это.

— А любовь?

— Она придет, я предвижу. Незадолго до рождения дочери.

Артаресто улыбнулся широко своей будущей жене и протянул руку. Она вложила пальцы, и они еще некоторое время стояли, глядя друг на друга, и во взорах их с этой минуты появилось нечто новое. То, чему пока невозможно было подобрать названия.

Окончательно показавшееся из-за крон солнце осветило поляну, и травы засеребрились в его лучах, радостно заиграв.

Ородрет и Глоссерин развернулись и пошли не спеша к дому. До вечера им предстояло сделать еще много дел. Вместе.

Чертоги Вайрэ встретили Мириэль тишиной, мягким светом и еле слышным шуршанием нитей. Эльфийка, желая найти валиэ, неспешно прошла вдоль станков и пялец, за которыми трудились ученицы. Когда она приблизилась к большому, почти завершенному, гобелену, ее остановила одна из майэр, сообщив, что леди уже знает о ее появлении и сейчас подойдет. И действительно, не успела Мириэль в деталях рассмотреть полотно, изображавшее уход нолдор из Амана, как сзади раздался тихий, чуть шелестящий голос.

— Приветствую тебя, Фириэль, — произнесла Вайрэ, и нолдиэ удивилась, почему ее назвали этим именем.

Валиэ, словно прочитав ее мысли, пояснила:

— Ты начала новую жизнь. Я подумала, что в твоей сути должно что-то поменяться.

Мириэль покачала головой, не желая вслух перечить той, от которой так многое сейчас зависело.