Келегорм ехал впереди, когда Хуан, словно обезумев, мощным прыжком выбил его из седла и повалил на землю. Конь, шарахнувшись, резко отпрыгнул в сторону, и огромный паук рухнул на камни, лишившись добычи.

— Какого рауко?! — крикнул рассерженный Тьелкормо, еще не видя тварь.

— Только их нам тут и не хватало! — ответил Куруфин, разрубая мечом липкие нити, сетью опускавшиеся на эльфов со склонов.

— Жги гадов! — вскричал Турко, вскакивая на ноги.

— Не докинем. Они высоко, — ответил тот, продолжая работать мечом.

Нолдор с омерзением шли дальше, прорубая себе путь. Приходилось смотреть и под ноги, и вверх, потому как порой пауки продолжали спрыгивать на всадников. Ни одна из их атак не увенчалась успехом, но несколько эльфов все же не смогли избежать укусов и теперь ехали, поддерживаемые товарищами. Яд не убивал мгновенно, но затуманивал сознание и ослаблял тело.

— Впереди на скалах что-то есть! — доложил один из верных.

— Проверим, — отозвался Келегорм, а Куруфин метнул еще один сосуд в показавшегося из-за поворота паука. Пламя осветило болтавшиеся на склоне коконы, скрывавшие в себе…

— Эру Единый! — воскликнули, как один, нолдор, обнаружившие страшное содержимое паутины.

— Как это могло произойти?

— Вероятно, синдар из Дориата, — глухо ответил Куруфин.

— Курво, скорее сюда! — голос Келегорма разнесся по ущелью.

— Что? — Искусник подлетел к брату.

— Помоги снять. Он еще жив, — ответил Охотник, пытаясь срезать кокон.

— Пауки! — закричал один из верных, берясь за копье.

Твари бежали, но на слаженную атаку это не было похоже. Скорее их что-то сильно напугало. Или кто-то.

Вновь полетели сосуды с жидким пламенем, а копья и оставшиеся стрелы разили уцелевших.

— Турко! Ты где? — крикнул Куруфин, оглядывая окрестности после недолгой, но яростной битвы.

— Здесь! — донеслось сверху.

Как оказалось, Келегорм сумел подняться на скалу и почти перерубил паутину, удерживавшую кокон с раненным эльфом. Верные внизу были готовы поймать несчастного.

— Осторожнее, — сказал спустившийся Тьелкормо брату, пытавшемуся освободить синду от пут.

Слабый стон бедняги поторопил Искусника.

— Сможешь ему помочь? — спросил он брата, когда паутина была снята.

— Постараюсь. Но еще хотел бы я знать, что или кто так напугал тех тварей, — Келегорм кивнул на обуглившиеся туши пауков. — И Хуан куда-то подевался…

Впрочем стоило ему подумать о псе, как его радостный лай огласил ущелье, а следом донесся стук копыт. Воины Дортониона, вскоре появившиеся в ущелье, радостно приветствовали собратьев.

Возвращение в Минас Тирит было тем более приятным и радостным, что серьезных потерь удалось избежать, а трех раненых целители быстро поставят на ноги.

С неба вновь ярко и радостно светил Анар, и отряд, переправившись через реку, въехал в гостеприимно распахнутые ворота.

Келеборн остановил коня, огляделся по сторонам и заметил бегущую к нему жену. Он уже хотел было ее поприветствовать, как вдруг увидел метнувшуюся прямо под копыта рыжую проворную тень.

— Здравствуй, милая, — радостно крикнул он. — Как я рад тебя видеть!

— Это ты мне сейчас сказал, — спросила Галадриэль весело, — или Пелле?

Лисичка, а это действительно была она, ехидно фыркнула и потерлась о ногу спешившегося Келеборна. А тот, подняв на руки рыжую подружку, погладил ее между ушей и подошел к жене.

— Добрый день, мелиссе, — улыбнулся он и, обняв, поцеловал.

— Действительно добрый, — согласилась нолдиэ и крепко сжала мужа в ответных объятиях.

====== Глава 56 ======

В открытое окно врывалось лето. С Сириона тянуло прохладой, столь желанной в зной, по небу бежали легкие облака, а доносившийся с далеких полей запах трав кружил голову.

Пообедавшая Пелла присела на шкуру, лежавшую перед пока потухшим камином, и принялась умываться. Келеборн некоторое время с умилением разглядывал рыжую подружку, вспоминая их знакомство, и наконец спросил:

— Как дела в Дориате? Ты ведь не просто так прибежала, я прав?

Лисичка бодро тявкнула в ответ и принялась рассказывать. Разумеется, синда не прибегал к осанвэ — язык зверей и птиц он знал хорошо. По мере рассказа эльф все больше хмурился и в конце концов, не выдержав, заложил руки за спину и стал ходить по комнате. Галадриэль, сидевшая рядом и внимательно слушавшая мужа, постукивала пальцами по резному деревянному подлокотнику и чуть заметно покусывала губу.

— Да, неладно, — наконец проговорил Келеборн.

Остановившись у окна, он уставился невидящим взглядом в даль. Радостно поблескивала, играя в лучах Анора, вода, и щебет птиц внушал надежду и веру в лучшее.

— Мы знали, что в Дориате дела обстоят печально, но не предполагали, что настолько, — откликнулась нолдиэ. — Похоже, твоя родина целиком под властью Тьмы.

Ее муж не ответил, и только рука, сжавшаяся в кулак до побелевших костяшек, выдала обуревавшие его эмоции. В глазах Галадриэли отразилась боль. Рывком поднявшись, она подошла к Келеборну и положила руку ему на плечо. Тот оглянулся, посмотрев с благодарностью, и легонько сжал ее пальцы.

— Мы вернемся, — произнес он тихо, — но нужен предлог. В то, что мы соскучились и хотим навестить родичей, никто не поверит.

— Согласна. Но есть еще мой гобелен.

— То самое задание Тингола?

— Верно. Я захватила его. Конечно, работа в самом начале, и до ее завершения успеет пройти много лет.

— Сколько именно? — уточнил совершенно не разбиравшийся в шитье Келеборн.

— Если не отказываться от всей остальной жизни, то лет пятьдесят, — ответила Галадриэль.

Она чуть склонила голову на бок, выразительно провела пальцем по его груди, задержавшись на мгновение на широком поясе штанов, и муж широко улыбнулся в ответ. Обняв любимую, он неторопливо погладил ее по спине, затем ладонь спустилась ниже, и когда нолдиэ, запустив руки супругу в волосы, прижалась к нему всем телом, наблюдавшая за сценой лисичка фыркнула и демонстративно отвернулась.

— Потом, когда мы прибудем наконец в Дориат, — продолжил Келеборн, ухитряясь одновременно говорить и целовать веки жены, виски, скулы и кончик ушка, — нам нужно будет доказать причастность королевы к наложенным на меня чарам. А, значит, нужно будет снять слепок заклятия с Завесы.

Он коснулся шеи жены губами, затем медленно провел языком, и та, прикрыв глаза, задышала чаще.

— Хорошая мысль, — согласилась Галадриэль. — Мы докажем их идентичность, и тогда точно сможем убедить жителей королевства.

Руки ее забрались ему под рубашку и принялись ласкать живот.

— И получим союзников, — закончил он и накрыл ладонью грудь жены.

— Да, — выдохнула та.

Она рывком стащила с него рубашку, и Келеборн, подхватив супругу на руки, понес ее в покои. Пелла проводила их взглядом и, положив морду на лапы, закрыла глаза. Поручение успешно выполнено, а, значит, можно и отдохнуть.

— Приветствую вас, леди Вайрэ, — с достоинством проговорила Мириэль.

Валиэ кивнула и оценивающе посмотрела на фэа эльфийки.

— Вижу, ты желаешь вновь обрести роа? — наконец спросила она.

— Да, — честно ответила супруга Финвэ. — Я достаточно пребывала в Чертогах и теперь чувствую силы и желание жить вновь.

— Это не тебе решать, — в разговор вмешался третий голос, вслед за которым вскоре появился и сам Намо.

— Когда твой муж просил о втором браке, — продолжил владыка Мандоса, — ты согласилась с моим решением, что никогда более не сможешь обрести тело. Что изменилось?

— Мой супруг и та, что стала его второй женой, ныне в твоей власти. Мое появление в мире живых не приведет к… неловким и двусмысленным моментам, — спокойно разъяснила Мириэль.

Намо нахмурился. Он чувствовал, что эльфийка не договаривает об истинных целях своего визита.

«Неужели она решила, что мы возродили Фэанаро?» — усмехнулся хозяин Мандоса, а вслух спросил: