— Когда вернется папа? — услышала Идриль тонкий детский голосок.

Малышка Ненуэль, дочь Глорфиделя, родившаяся, несмотря на удивление многих эльдар, уже в Белерианде, вопросительно смотрела на свою старшую подругу и, казалось, готова была расплакаться. Принцесса присела на корточки, и ласково улыбнувшись, потрепала юную нолдиэ по золотистой головке.

— Уже совсем скоро, — заверила она ее. — Ты же знаешь, какое ответственное задание получил твой атто.

Ненуэль неуверенно кивнула в ответ. Итариллэ продолжала:

— Так вот, уже почти все готово. Место для будущего красивого города найдено, и все мы совсем скоро сможем туда переехать, чтобы начать его возводить.

Тут деве показалось, будто где-то в самой глубине фэа прозвенел крохотный колокольчик, будто хотел о чем-то возвестить, и она, вновь поднявшись, задумчиво посмотрела в небо. Неведомый град манил ее, но отнюдь не собственными будущими красотами. Идриль казалось, что чем скорее она до него доберется, тем ближе станет то самое видение, исполнения которого она так ждала.

Дева чуть склонила голову на бок, и лицо ее просветлело, обретя мечтательное выражение. Облака в небе разошлись, и яркий золотой луч блеснул, вмиг расцветив слегка поблекшую было природу.

— Давай поиграем? — предложила Идриль.

— Давай, а как? — мгновенно оживилась девочка, отбросив на краткое время тревоги и грусть.

— Вот так…

Принцесса развела руки в стороны, словно хотела обнять сразу все небо, и принялась объяснять правила:

— Я отворачиваюсь, а ты придумываешь какую-нибудь фигуру и пытаешься только с помощью своего тела ее изобразить. К примеру, на кого я сейчас похожа? Или на что?

Ненуэль задумчиво прикусила губу, но почти сразу выпалила радостно:

— Чайка!

— Верно, — звонко рассмеялась Итариллэ.

И игра началась. Потом они бегали, соревнуясь в скорости с волнами и ветром, и только под самый вечер, проголодавшись, пошли во дворец. На небе уже начинали зажигаться первые самые звезды, и Ненуэль, держа старшую подругу за руку, вслух рассуждала, на что похожи длинные темные тени деревьев и прибрежных построек.

— А ты скажешь мне, когда приедет гонец? — требовательным тоном спросила дочь Глорфинделя.

— Разумеется, — улыбнулась Идриль. — Сразу же прибегу и все-все расскажу.

Малышка сосредоточенно нахмурилась, засопела и вдруг сказала:

— Надо сделать подарок папе. Ты поможешь мне?

— Конечно. Давай начнем прямо завтра, с утра?

— Ура, давай!

Они еще немного поболтали, обсуждая, что именно стоило сотворить, и отправились в столовую, откуда уже доносились запахи жареного мяса и ароматной выпечки. Предчувствие чего-то удивительного и замечательного витало в воздухе, и обе девы с радостью и вдохновением прислушивались к его звону.

А еще Идриль хотела показать отцу чертеж дворца для Гондолина, который она наконец закончила вместе с мастерами. Но это уже немного позже, когда тот прибудет из Бритомбара.

Мелиан лениво и сыто потянулась, бросив взгляд на спавшего рядом мужа. Утомившийся Тингол улыбался и нежно обнимал подушку. Его серебряные волосы укрывали спину и плечи и немного щекотали супругу, располагавшуюся рядом.

Майэ неслышно встала и светильники, повинуясь воле госпожи, серебряными лучами заскользили по ее нагому телу.

«Вернулся, значит», — подумала она, вспомнив, как совсем недавно ощутила зов Завесы, сообщившей о возвращении одного синда. И Мелиан даже знала, какого. Конечно, легко наказать родича мужа она не могла, да и не одобрили бы остальные подданные такого отношения.

«Придется действовать тоньше. И жестче, — решила королева, поправляя волосы перед зеркалом. — Жалко, конечно, Элу во всех отношениях неплох: послушен, предан и весьма талантливо справляется с обязанностями супруга…» — Мелиан чуть прикрыла глаза, вспоминая недавние ласки мужа, а ее ладонь тем временем сжала грудь и скользнула по животу ниже. «Но рано или поздно мне все равно бы пришлось, а так выйдет очень удобно… Да, придется некоторое время побыть одной, зато после…» — майэ мечтательно прикрыла глаза, опускаясь на ложе рядом с Тинголом, ласками пробуждая супруга, тут же охотно отозвавшегося и ответившего ей.

— Мелиан, как ты прекрасна! — горячо выдохнул он наслаждаясь любимой, что так отчаянно желала его сейчас. О том, что мысли его королевы были далеко не о нем, Элу даже не догадывался.

====== Глава 39 ======

Крепость встретила долгожданным теплом и стала спасением от ветра, который до этого легко проникал под одежду, стараясь выдуть остатки тепла. На широкой равнине Эстолада ему было где разгуляться, и небольшому отряду нолдор во главе с одним из лордов пришлось нелегко. Кони устало ступали по глубокому снегу, что укрыл землю около месяца назад, всадники зябко кутались в плащи, вспоминая Манвэ, который не мог немного подождать и дать им относительно спокойно добраться до дома.

Во внутреннем дворе было сравнительно тихо, хотя наверху почти по-волчьи пели дымоходы, трубы и металлические части крыш. Верные с радостью встретили отряд, взяв на себя заботу о лошадях, чтобы прибывшие могли сразу отправиться в свои комнаты и обогреться.

Куруфин привычно задержался, не желая никому поручать свою кобылу и заодно узнав обо всех событиях, произошедших во время его отъезда.

Искусник предпочитал сам отправляться на северные или западные рубежи, дабы азартный брат не увлекся охотой или же не устроил среди воинов отряда состязания в скорости и ловкости, тогда как требовалось тщательно обследовать границы. И хотя давно уже было спокойно, прекращать следить за северными землями никто из пришедших в Белерианд не собирался.

По пути к себе он заглянул в мастерскую, ожидаемо обнаружив там сына — еще до отъезда тот сообщил, что хочет получить и опробовать сталь иного состава. Решив не отвлекать Тьелпэ, Куруфин тихо прикрыл дверь, улыбнулся, понимая, что юный нолдо добьется своего и скоро войско Химлада получит более надежную броню. Речь во всяком случае тогда велась именно о ней.

— Мелиссэ, — поднимаясь по лестнице, окликнул он любимую, что шла немного впереди.

— Курво! Вернулся, — светло и радостно ответила Лехтэ. — Прости, не могу обнять.

В руках у нолдиэ был поднос с ароматными горшочками и прикрытым полотенцем пирогом.

— Мне сообщили, что ты приехал, вот я и поспешила. Встретить.

«Мог бы осанвэ поприветствовать ее, — подумал Куруфин. — Вроде давно уже вместе, а все не привыкну».

— Что-то не так? — уловила его настроение супруга.

— Все хорошо. Просто… Я буду сам тебе сообщать, что вернулся. Обещаю, — он открыл дверь, пропуская любимую.

Лехтэ поставила еду на стол и наконец смогла прижаться к мужу.

— Я рада, если будет так, — тихо произнесла она, обнимая его за шею.

— Дай хоть куртку сниму, она ж холодная. Замерзнешь, — чуть отстранил он от себя Лехтэ.

— Так будет лучше, — заключил Искусник, вновь обнимая жену и целуя.

Горшочки с едой, забытые вместе с пирогом, тихо стояли на столе, не мешая двоим, что были полностью поглощены друг другом.

— Остынет ведь, — Лехтэ все же сделала попытку накормить мужа.

— Разогреем. После.

Тихий шелест платья.

— Соскучился по тебе. Очень.

— За три дня? — рассмеялась нолдиэ, отбросив котту мужа в сторону.

— Не только.

Они поняли друг друга без слов и осанвэ, и долгий зимний вечер обещал быть не только теплым, но и жарким.

Ветер тоскливо и завистливо завывал за окном, швыряясь хлопьями снега, желая помешать влюбленным. Бесплотные посланники Манвэ гневались, выражая чувства своего господина — нолдор в изгнании не только не страдали, но и продолжали любить, творить и познавать.

Супруги, одевшись, перебрались на диван, расположившись напротив уютно потрескивавшего камина, чье яркое пламя гнало прочь завистников, завываших в дымоходе.

Лехтэ прижалась к плечу мужа, который тут же обнял ее, не желая отпускать ни на секунду.