Над парадным одеянием для будущего мужа она просидела долго, в основном отрывая время у сна. Ей нравился процесс, и она получала настоящее удовольствие, подбирая подходящий узор для вышивки, нити или камни для отделки.

Лехтэ вернулась в спальню и разложила подарок на спинке одного из кресел. Вот так. Теперь можно и самой одеться. Легкое платье любимого синего цвета с красивой, однако при этом ненавязчивой вышивкой было уместно. Уже в этом наряде Лехтэ села к зеркалу причесаться.

Она как раз успела закончить с этим занятием и отложить в сторону гребень, как дверь отворилась и её мелиндо зашел с подносом в руках.

Лехтэ встала и, улыбнувшись, подошла к супругу:

— Давай помогу.

Потянув носом и с интересом осмотрела то, что на подносе стояло.

*

Атаринкэ залюбовался женой, и какое-то время они так и стояли напротив друг друга, держа поднос. Потом рассмеялись, тоже одновременно, и наконец поставили еду на столик. Лехтэ сделала шаг в сторону, и Куруфинвэ увидел подарок.

— Мелиссэ, какая красота! — воскликнул Искусник, поцеловал жену и сразу стянул с себя тунику. Поймал ее восхищенно-удивленный взгляд и счел нужным пояснить:

— Хочу сразу надеть, любимая.

Сменив наряд, Атаринкэ подошел к зеркалу, взглянул на свое отражение, коим остался доволен, и взял шкатулку из верхнего ящика трюмо.

— Лехтэ, сокровище моё, прими от меня в честь нашей свадьбы, — с этими словами он преподнес шкатулку жене.

Тэльмэ засияла и, поблагодарив, открыла сундучок.

— Какая красота! Милый, ты сотворил чудо… Эти камни так сверкают, так переливаются!

— Твои глаза прекрасней всех камней на свете, — довольный Искусник любовался супругой и был очень рад, что ей понравился подарок.

— Позволь, я помогу, — предложил он, видя, что жена достает и хочет надеть украшения.

Вскоре в прическе засияла россыпь драгоценных камней, держащихся на тонких, но прочных металлических нитях, на руке застегнулся браслет, а на шее — роскошное колье. Искренняя радость Лехтэ грела и окрыляла, а уж вновь предоставившаяся возможность пропустить пряди ее волос сквозь пальцы, поцеловать запястье и огладить грудь делали Куруфинвэ невероятно счастливым.

*

Лехтэ накрыла руку Атаринкэ своей и, встретив его взгляд в зеркале, улыбнулась. Она так бы стояла и стояла, не шевелясь, наслаждаясь присутствием мелиндо рядом, его теплым, ласковым дыханием на шее и нежными касаниями рук.

— Я люблю тебя, — прошептала она и, обернувшись, осторожно коснулась губами губ Атаринкэ, от удовольствия чуть прикрыв глаза.

Однако дразнящие запахи, доносящиеся от столика, постепенно делали свое дело, да и организм Лехтэ все настойчивей заявлял о собственных правах. Заглянув супругу через плечо, она еще раз оглядела принесенные горшочки и блюда и немного хищно облизнулась.

— Что, есть хочется? — поднял брови муж, заметив движение супруги. — Идем.

Они пересели к столу, и Атаринкэ положил ей на тарелку тушеного в сметане кролика. Лехтэ потерла руки и принялась завтракать, не переставая, однако, при этом лукаво поглядывать. Атаринкэ охотно включился в игру и отвечал ей тем же, и скоро воздух между ними начал искриться и звенеть от напряжения.

Когда с кроликом было покончено, Лехтэ выбрала одну из вазочек и принялась за десерт — бисквитный корж, пропитанный вином и покрытый заварным кремом. Сверху лежали слоями взбитые сливки, желе, фрукты и ягоды. Десерт был так хорош, что Тельмэ так и подмывало поделиться им. Ну и что, что он его скорее всего уже ел? Это ведь было не с ней.

Зачерпнув ложечку, Лехтэ протянула ее мужу, предлагая съесть. Из ее рук.

За окном, где-то далеко-далеко, слышались звуки музыки — то протяжные и напевные, то легкие и звенящие. Тельмэ и тянуло бросить все и начать танцевать.

«Интересно, — подумала она, — кто это играет?»

*

Первое утро, первый завтрак, первый день — с женой, вместе. Атаринкэ казалось, что он готов любоваться супругой вечно… Впрочем именно так у них и будет. Искусник уловил настроение Лехтэ, встал из-за стола и протянул ей руку:

— Спустимся в сад и потанцуем?

Тэльмэ радостно кивнула, и они практически сбежали вниз по лестнице, смеясь и предвкушая продолжение праздника.

Их появление на поляне было встречено радостными возгласами, поздравлениями и прекрасной мелодией. Куруфинвэ закружил в танце улыбающуюся жену, чьи глаза светились от счастья, которое у них уже есть и которое еще ждет. Атаринкэ казалось, что они кружатся и в саду, и среди звезд, что не бабочки летают над ними, а искры их пламенных фэар.

— Мы вместе и навсегда! — прошептал он любимой на ушко, еще крепче обнимая Лехтэ.

«Помни свой сон, — раздалось в голове голосом, очень похожим на вала Ирмо. — И будьте счастливы, пока можете».

Тэльмэ крайне удивилась, когда закончив танец, Атаринкэ увел ее чуть в сторону и с самым серьезным видом сказал:

— Я никогда тебя не оставлю. Только если ты сама этого захочешь. Мне не нужен никто другой, просто знай это всегда, мелиссэ.

Не дав ничего ответить супруге, он начал целовать ее, не выпуская из объятий.

— Мы вместе и навсегда, — прошептал он на ушко любимой, еще крепче обнимая Лехтэ.

Эпилог

Щелчок тетивы и еще одна стрела. Последняя. Атаринкэ судорожно сжал руку брата, пытаясь вдохнуть, но сил хватило лишь на один выдох.

— Лехтэ… — фэа покинула тело Куруфина, а Карантир закрыл ему глаза.

— Теперь ты ближе к своей любимой, брат…