Мама рассказывала о городе, Альмарион слушал, теперь уже намеренно подмечая различия.

Взгляды эльдар, встречающихся по дороге, были мимолетны; они молча раскланивались с amil и шли дальше, не пытаясь даже спросить о чем-либо или что-то рассказать. Можно было подумать, что причиной тому был их статус гостей, но нет! Друг с другом ваниар вели себя точно так же. Альмарион даже задумался, ведут ли они так же себя в кругу семьи.

Дом прадеда оказался расположенным на дворцовой площади. Верные приняли лошадей, и Куруфинвион с мамой проследовали внутрь. Их никто не встречал, но в отведенных им комнатах уже ждали готовые полотенца и свежая одежда.

Лехтэ кинула сумки на пол, распахнула огромные, во всю стену, окна, ведущие в сад, вдохнула полной грудью пьянящий, знакомый до мелочей запах дома, и широко улыбнулась.

Дворец дедушки Нольвэ был таким же, каким она его помнила. Уютная, обволакивающая тишина, нарушаемая лишь нежным перезвоном колокольчиков и тихими, далекими голосами. Здесь всегда можно было найти то, что тебе необходимо в данный момент, и неважно, был ли это простой покой, беседа с кем-то мудрым и понимающим твои заботы и печали или же беззаботное веселье — все это ты мог получить без труда. Верные деда, казалось, были совершенно незаметны, но при этом незаменимы, и они неизменно оказывались рядом, если тебе была нужна их помощь. Как им это удавалось, Лехтэ не понимала ни в детстве, ни сейчас.

В дверь тихонько постучали, Тэльмэ откликнулась, и в покои вошел как раз один из них. Со всем почтением поклонившись ей самой и Альмариону, он заговорил:

— Моя госпожа, лорд Нольвэ спрашивает, изволите ли вы присоединиться к семье в саду за обедом, или желаете отдохнуть с дороги и поесть в покоях?

Лехтэ задумчиво посмотрела на Алмо:

— Мы ведь не устали?

Сын мотнул головой.

— Мы придем, — ответила Тэльмэ верному. — Будет только семья, или ожидаются гости?

— Только семья, моя госпожа.

— Благодарю.

Посланец ушел, а Лехтэ обернулась к сыну:

— Ну что, принимаем ванну с дороги, одеваемся и идем? У нас есть примерно час. Купальни в той стороне.

Она махнула рукой вправо, в сторону неприметной двери, приютившейся недалеко от окна, и отправилась в гардеробную выбирать платье.

— Да, — добавила она, уже уходя, — там где-то были детские вещи Тьелпэ. Поищи в гардеробной, если хочешь. Встречаемся здесь же.

***

Комнаты матери выглядели уютными, хотя, на вкус Альмариона, на гладкий мрамор полов стоило бы уложить несколько шкур. Не потому, что камень был холодным, да и не был он таковым. Но растянуться на полу в свое удовольствие, как он часто делал дома, не хотелось.

Очень простая легкая мебель из светлого дерева, окно во всю стену: частично витражное, частично прозрачное до невидимости; пастельных цветов покрывала и подушки на мягком уголке, нежно-бежевый коврик около дивана и стеклянный столик — все в комнате было воздушным и каким-то немного торжественным.

Алмо осмотрел принесенную для него одежду, счел комплект слишком уж парадным и не подходящим для семейного обеда, после чего решил все же проверить гардеробную.

Неряхой эльф себя не считал, но ему никогда не приходило в голову раскладывать одежду не просто по полкам, но и по оттенкам. Даже детские вещи брата, явно давно не нужные, лежали в отдельном шкафу, защищенные чарами и мешочками с травами. Альмарион втянул носом освободившиеся после открытия дверцы ароматы и выбрал рубашку и штаны потемнее — одежда пастельных оттенков могла пострадать при общении с Щеном или, скажем, при попытке забраться куда-нибудь… Нет, сейчас Куруфинвион таких планов не строил, но прекрасно отдавал себе отчет в том, что подобные желания возникают у него спонтанно.

В купальни он отправился вместе со своим псом. Зверь попытался напомнить хозяину о вчерашнем мытье в речке, но юный нолдо был непреклонен, поневоле поддавшись магии светлого города.

***

Первым делом Лехтэ с наслаждением залезла в воду. Несмотря на давнюю привычку к кочевой жизни, когда даже в холодной речке удавалось помыться далеко не каждый день, понежиться в теплой, неуловимо пахнущей какими-то цветами купальне она очень любила.

Проплавав добрых пол часа, Тэльмэ наконец вышла и отправилась в гардеробные. Явиться на семейный обед в штанах конечно же было неприлично. Само собой, случись такое, ей никто ничего б не сказал (в доме Нольвэ не было установлено на этот счет какого-либо этикета), однако как будет чувствовать себя она сама? Там будут дедушка и бабушка, Миримэ с мужем и может быть кем-то из внуков, которые периодически приезжают к ней. Но ведь всегда мог зайти еще кто-нибудь из родичей! Нет, только платье.

Распахнув шкаф, Лехтэ задумчиво его осмотрела и наконец выбрала одно, синее с голубым, с длинными широкими рукавами и ненавязчивой, но очень изящной вышивкой. Надела, осмотрела себя в зеркало и осталась довольна внешним видом. Подобрав украшения для волос из своего любимого серебра, вышла в гостиную и застала там уже принарядившегося Алмо. Оглядела сына и одобрительно кивнула:

— Замечательно выглядишь! Ну что, идем?

<tabОни вышли в сад прямо через окошко. Пройдя немного по дорожке, петляющей меж кустов акации и розмарина, мать и сын наконец увидели широкую, увитую плющом и розами беседку. Так и есть — дедушка Нольвэ с бабушкой Нальтиэль, Мири с мужем Сандионом, их правнук Вьекално и еще один родич.

При виде Лехтэ и Алмо все оживились, зазвучали слова приветствий, а дедушка Нольвэ подошел и сердечно обнял.

— Добро пожаловать домой, мои дорогие. Рады видеть вас обоих. Здравствуй, Алмо.

И он, поцеловав внучку в щеку, отпустил ее и обнял Альмариона.

***

Семейный обед походил на таковые в Форменосе. Правда, поколений в семье лорда Нольвэ было побольше. Альмарион обрадовался, увидев Вьекално: из всех родичей со стороны матери, он был ближе всех по возрасту. И огорчился, когда один из верных попросил оставить Щена на его попечение. Но, припомнив слова отца, не советовавшего превращать золотистого щенка в комнатного любимца, согласился. Тем более, что и сам не планировал бросать ему кусочки под стол. Не столько потому, что это выглядело бы ребячеством, сколько из-за того, что на столе не было ничего интересного для песика.

Впрочем, нет: крышка одного из блюд, только что поднятая тетей, явила миру несколько птичьих тушек. Куруфинвион облизнулся. Нет, запеченная рыба, омлет с грибами, сырная нарезка, свежий хлеб с орехами и салаты, а также творожный пирог, украшенный взбитыми сливками и ягодами, и фрукты, до поры до времени ожидающие на приставном столике, — все это было, судя по ароматам, очень и очень вкусным. Но обед без мяса показался бы юному нолдо таким же не законченным, как пол без покрывавших его шкур.

Он поклонился хозяевам, чуть смущаясь, обнял лорда Нольвэ в ответ и уселся за стол, искоса рассматривая незнакомого гостя. Высокий золотоволосый эльф до их прихода о чем-то переговаривался с дядей Сандионом, но после взаимных приветствий и объятий разговор ненадолго прервался.

Наконец все расселись, и их гость, поскольку Тэльмэ приехала без супруга, взялся поухаживать за ней и за Алмо за столом.

— Что тебе положить, Лехтэ? — спросил собеседник Сандиона.

Глаза разбегались, и она несколько секунд раздумывала, чего же хочет попробовать, и в итоге выбрала рыбу, салат с хлебом и творожный пирог. Конечно, не все сразу, а поочередно. Эльда положил, и завязалась оживленная застольная беседа.

Альмарион устроился рядом с Вьекално и сразу же поделился с ним новостями о подаренном ему щенке, охоте, ночевке в шалаше, ящерице, неизвестной танцовщице на холме и найденной в начале пути фибуле.

Им рассказывали новости и о жизни в Валимаре в целом и о семье в частности, разные забавные случаи, сыпались шутки и смех. Лехтэ смеялась вместе со всеми, однако нет-нет да и думала о том, как же жаль, что сейчас за столом с ними нет Атаринкэ. Но что поделать — поговорит с любимым позже по палантиру.