— Алмо! — послала она осанвэ сыну.

И сделала знак отъехать в сторонку, к кустам. Достала лук и принялась ждать. Скоро из-за деревьев показался небольшой клин. Лехтэ тщательно прицелилась и выпустила одну за другой две стрелы. Одна из птиц камнем упала вниз. Тэльмэ радостно вскрикнула и бросилась искать добычу. Совершенно роскошный гусь будет им на ужин. Отлично! Она продемонстрировала добычу сыну, и они продолжили путь.

Щен, как всегда, побежал вперед.

***

Мать и сын быстро оборудовали стоянку. Ощипанный и выпотрошенный гусь занял свое место в импровизированном очаге, и Альмарион решил не тратить времени даром и осмотреться повнимательнее. Щен предпочел охранять лагерь и особенно будущий ужин.

С первого, короткого, «рейда» по лугу он вернулся с охапкой дикой черемши, лука и крапивы. Оставив находки у костра, решил проверить реку.

Они подъехали к чистому плесу, но чуть ниже по течению река разливалась и берега ее прятались в зарослях камыша. Алмо прислушался, стоя на обрыве, из которого то и дело вылетали поймать кого-нибудь на ужин верткие ласточки. В камышах пищало, квакало, кажется, даже скрипело. Удовлетворившись услышанным, эльф снял обувь, подкатил штаны и, стараясь ступать осторожно, полез в заросли.

Сначала решил исследовать неизвестно кем протоптанную тропку. Было интересно, кто и для чего создал ее в удалении от жилья. Эльфенок двигался осторожно, не желая никого спугнуть. И у него получилось: цапля, высматривающая добычу, до последнего не замечала Алмо. Он погладил упругие перья и улыбнулся птице. Та, возмущаясь, защелкала клювом, а после важно, без лишней спешки удалилась в гущу камыша.

Куруфинвион смотрел внимательно, но так и не сумел разобрать, чьи же именно копытца расщепили камыш. Никаких других следов найти не удалось.

По крайней мере до тех пор, пока amil не позвала его ужинать.

***

Когда Алмо убежал исследовать берег реки, Лехтэ пока решила заняться лошадьми и обустройством лагеря. Для начала расседлала и напоила коней, а потом отправилась собирать лапник.

Идея сына поспать в шалаше ей самой с каждым разом нравилась все больше и больше. Раздобыв жердей, она принялась делать его, время от времени отвлекаясь, чтобы проверить гуся.

Скоро шесты были врыты в землю и обложены лапником и мхом. Набрав еще еловых веток, Лехтэ выстлала пол. Теперь уютный шалаш на двоих был готов.

Анар уже почти опустился к горизонту, красиво позолотив восточный край небосвода и воду в реке. Тэльмэ попробовала ее рукой — теплая. Завтра можно будет искупаться.

А гусь тем временем был уже готов.

— Алмо! — позвала она сына. — Ужинать пора.

Сама же поставила воду для квениласа и достала пирожки.

Кроме аппетитно пахнущего гуся, на стоянке обнаружился шалаш. Не совсем такой, какие строили эльфята в тирионских парках, и уж тем более не похожий на его собственный, сооруженный в лесу близ дома. Альмарион издал ликующий звук и, подпрыгнув несколько раз, оббежал вокруг него. Было кое-что, что ему хотелось бы исправить.

— Amil, а ты с какой стороны спать будешь?

— С левой, ближе к лесу, — ответила Лехтэ.

— Ага, — задумчиво протянул Алмо и принялся внимательно осматривать землю слева от их временного жилища. Найдя что-то, встал на колени рядом с находкой и что-то зашептал. Закончив, погладил землю в направлении от находки к шалашу и побежал к реке мыть руки перед ужином.

Пока Алмо споласкивался, Лехтэ разлила по кружкам квенилас и, облюбовав себе кусочек гуся, оторвала его и принялась за еду.

Анар уже почти сел, на небе стали появляться звезды, теплый ветерок ласкал, и в мире царили покой и умиротворение.

Щен пытался ловить лапой рыбу.

— Ну как, искупаемся завтра? — спросила Лехтэ у Алмо. — И к обеду будем в Валимаре.

— А сегодня? — уточнил Алмо планы на вечер. — Мам, а там, в камышах, — он указал направление рукой, — след. Может, косуля, может еще кто. А в стороне от тропинки гнездо. Там такие птенцы смешные: желтые пуховые!

— Вот хорошо, что ты со мной не пошел, — обратился он уже к Щену. — Они же маленькие совсем, испугались бы.

Выплеснув переполнявшие его новости, эльфенок, отделив часть мяса для пса, приступил к ужину. Гусь и зелень были слопаны в пару минут. В чашку же Альмарион забросил рогозиную трубочку и начал баловаться, надувая в нее воздух. Квенилас вздулся пузырьками. Щен, которого заинтересовали странные звуки, попытался заглянуть под руку хозяину. Альмарион в это время зачем-то руку опустил…

Закончилось все облитым напитком щенком и забрызганным юным нолдо.

— Теперь я точно буду купаться сегодня, — постановил Алмо. — И даже стирать… — задумчиво добавил он, критически осмотрев рубашку. — Иначе в Валимаре не поймут.

Щен при слове «купаться», попытался сбежать куда-то за спину своему другу, но был отловлен и вытащен для обзора поближе к костру.

— Ты тоже купаешься, — строго сказал питомцу эльф.

«Может и правда стоит пойти искупаться еще и сегодня?» — подумала Лехтэ.

Но не сейчас, а чуть позже. Пока же она весело оглядела сына с ног до головы и кивнула:

— Да уж, ты прав, идите-ка оба стираться. А я пока погуляю.

Доев гуся и допив квенилас, она встала и, ополоснув руки, пошла искать тот самый след. Раздвинула траву и пригляделась внимательно. Должно быть косуля. Лехтэ пошла по следу. Оружия она брать не стала, так как охота сейчас не входила в ее планы. Скоро на небольшой полянке в стороне от реки она увидела беглянку. Косуля и есть, сын оказался прав. Распахнув осанвэ, чтобы показать, что она не собирается причинять зверю вреда, Лехтэ вышла из-за кустов и протянула руку. Косуля, подумав немного, подошла поближе и ткнулась в руку носом. Лехтэ погладила животное. Некоторое время они просто играли, а потом она подумала, что пора уже, наверно, возвращаться в лагерь. Попрощавшись, Тэльмэ пошла по своим следам назад, прикидывая заодно, взяла ли она в чем купаться. Вроде взяла.

***

— Давай наперегонки? — весело спросил Алмо у Щена, прибравшись после ужина.

Печально повисший хвост того завертелся мельничным крылом, подтверждая готовность щенка следовать за хозяином. А коли уж «наперегонки», то даже противная мокрая вода — не преграда.

В реку они влетели, подняв тучу брызг и распугав уже готовящихся к ночному концерту лягушек.

Сначала эльфенок и собака побегали по мелководью, потом Алмо тщательно вымыл Щена, постирал рубашку и штаны, развесил их на веревке, протянутой между ветками одного из росших неподалеку деревьев. Подбросил в костер набранных днем трав, отгоняющих насекомых. А после, когда песик расположился на отдых около затухающего костра, устроил заплыв под дружные песни забывших бояться лягушек.

***

Вернувшись к лагерю, Лехтэ переоделась и пошла купаться. Вода и впрямь оказалась теплая и ласковая. Она обнимала тело, смывая дневную усталость, а заодно пот и грязь. Проплыв на спине вдоль берега, нолдиэ решила сплавать через реку и назад. Солнце уже совсем зашло, а Исиль пока не успел подняться над горизонтом, однако звезды давали достаточно света для задуманного предприятия. Сильными гребками Лехтэ рассекала воду, и скоро уже доплыла до противоположного берега. Окунувшись с головой, полюбовалась на росшие там кувшинки, а потом поплыла назад. Вышла на берег и, довольная, села к костру сушить волосы.

Проводив взглядом маму, направившуюся к противоположному берегу, Алмо окончательно выбрался на сушу и, пристроив на толстое расщепленное сверху полено костра очередную порцию трав от насекомых, принялся сушить голову.

Легкие отсветы живого огня бросали на шкурку Щена золотистые блики. Куруфинвион погладил питомца и пошел к шалашу. То, что небольшой сюрприз удался вполне, было видно за несколько шагов. Белые, кажущиеся почти прозрачными в неверном свете Исиль звездочки вьюнка покачивались на длинных стеблях, создавая своеобразную занавесочку у входа. Слева в шалаше травы сплелись упругой зеленой подушкой. Эльфенок удовлетворенно улыбнулся, забрался в свой спальник и уже через несколько минут уснул, убаюканный чудесным днем и сведенным хором цикад и лягушек.