Лехтэ серьезно кивнула:

— Понимаю. И целиком согласна.

— Ну вот, мы и пришли почти.

Финвэ распахнул окошко, и взору ее предстала крыша.

— Только есть одна проблема, — заметил король, задумчиво почесав бровь, и посмотрел на невестку. — Чтоб добраться до плоского участка, нужно перелезть через скат.

Тэльмэ посмотрела, прикинула перспективы — в принципе, этот маршрут она одолеет без страховки.

— Справимся, — ответила она и, подтянувшись, вылезла на крышу.

Юбка, конечно, немного мешалась, но не до такой степени, чтоб отказаться от намеченной цели. Цепляясь за неровности, жена Атаринкэ проворно забралась на гребень, перелезла и спустилась к плоской части. Готово! Устроившись поудобнее, оглянулась и посмотрела, чем там занят Нолдоран. Тот отставал от нее ненамного, а вскоре и вовсе устроился рядом, вздохнув при этом с облегчением.

Анар как раз медленно опускался за горизонт. Небо на западном крае переливалось оттенками расплавленного золота с прожилками багрянца на фоне неестественно голубого, яркого неба. Красиво было до такой степени, что дух захватывало. Конечно, если не такой же в точности закат, то уж множество ему подобных она уже видела, и не раз. Но здесь, конечно же, обзор был лучше, деревья не заслоняли горизонт, да и тот факт, что сбывалось давнее, длиною в семь эпох, желание, тоже накладывало отпечаток.

Завязалась беседа. Говорили они о мирных днях Эпохи Древ. Вспоминали себя в то время, каким они были тогда, и смеялись над собой сами же. Верные, стоявшие на постах в саду, то ли не замечали сидящего на крыше короля, то ли деликатно решили не мешать ему отдыхать от государственных забот.

Прогорал закат быстро — все-таки часть завораживающего зрелища они пропустили. На небе начинали проклевываться первые, пока еще не яркие звездочки, и Лехтэ подумала, что надо бы уже, наверное, спускаться вниз. Завтра им ехать дальше, а накануне ночью они спали урывками.

— Наверное, пора назад, — проговорила она вслух.

Король помолчал, потом ответил задумчиво:

— Да, пожалуй. А знаешь, мне понравилось — давненько не делал глупостей. На Миндон Эльдалиэва ты уж там с Курво лезь, а если еще потом как-нибудь по дворцовым крышам погулять захочешь — зови. Сопровожу с радостью.

— Договорились!

И они принялись спускаться. У чердачного оконца их уже ждал один из командиров-верных. Инициативы, правда, не проявлял, за что ему Лехтэ была благодарна, однако вся мера изумления сполна была отражена на его лице. Тихонько хмыкнув себе под нос, Тэльмиэль попрощалась с Финвэ и, перехватив поудобнее книжку, направилась к выходу из дворца, пообещав, что вернет сборник сразу, как только прочитает.

— Да можешь не спешить, — бросил вдогонку король.

Верный отправился проводить ее, а сама Лехтэ шла и думала, не послать ли Атаринкэ осанвэ. Вдруг снова достанет? Или потом как-нибудь, позже, по палантиру поговорить?

***

По пути домой Альмарион встретил приятелей: кузенов Андакано и Сорамена. Аталантэ и атани отступили на второй план, и эльфята неплохо повеселились, проходя наперегонки полосу препятствий, устроенную на одной из окраин. Полосу все трое знали как свои пять пальцев, но сгустившаяся темнота добавляла интриги.

Лехтэ, вернувшись из дворца, застала Ильмона в мастерской — он колдовал над чьим-то заказом, и Тэльмэ, не особо смущаясь, устроилась рядом и принялась подавать советы, какой узор лучше всего подойдет для дверцы шкафа. Отец обернулся, весело приподняв брови, и спросил:

— А может, ты просто хочешь присоединиться?

Ломаться и отпираться она не стала и просто согласилась:

— Да, хочу.

Ильмон пододвинулся, уступая дочери часть пространства за рабочим столом, и работа вновь закипела.

Впрочем, было и без того уже довольно поздно, поэтому вскоре они с сожалением отложили инструменты и вернулись в дом. Аммэ отправилась в комнату отдыхать, предупредив Лехтэ, чтоб с утра не вздумали уезжать без ее пирожков, а Ильмон и Тэльмэ решили немного продлить вечер — нолдо принес бутылку красного вина двухтысячелетней выдержки, в букете которого чувствовались нотки специй, апельсина, вишни, а так же фруктов, а его дочь быстро порезала сыр и кусочки мяса. Отец Лехтэ налил им обоим по бокалу, и они устроились на веранде, любуясь на звезды, отпивая вино по глотку, неспешно смакуя, а заодно наслаждаясь приятной беседой.

Альмарион вернулся домой около полуночи: довольный и абсолютно не желающий отдыхать. Немного поиграл со Щеном в саду, но зверь как раз таки не прочь был вздремнуть, поэтому эльфенок, оставив его в покое, вернулся в дом. Мама с дедом, беседовали, сидя на веранде. А на диване рядом с ними лежала незнакомая книга. Алмо подумал, что она, пожалуй, сможет занять его перед сном. Попросив позволения, он утащил томик к себе в комнату.

Лехтэ же, еще посидев какое-то время с отцом и полюбовавшись на звезды, тоже встала и попрощалась, намереваясь наконец отойти ко сну. Остатки вина отец убрал, заявив, что скоро должен заехать Тар, и, поцеловав дочь, тоже пошел отдыхать.

Наверное, принесенную книгу можно было бы назвать сборником сказок. Во всяком случае, Куруфинвион воспринимал все написанное в ней именно так. В ней было много историй, но больше всего Альмариону понравились сказания о Дарах, подборка которых составляла около трети книги. Юные стихии желали порадовать друг друга и украсить молодой мир. Так появились в Арде Поющие водопады и Каменный лес, Висящие скалы и Долина танцующего света. И очень горько было осознавать, что нет и никогда не будет у него возможности увидеть эти чудеса. Алмо листал книгу, наполняя названия образами, и в очередной раз перевернув страницу, заметил тонкий лист. Магия, защищающая книгу, сохранила и его.

Куруфинвион развернул пергамент, всмотрелся в строки и недоуменно нахмурился. Знаки, составлявшие слова, были ему не знакомы — это определенно не тенгвар. На кирт значки походили еще меньше — острые углы наблюдались лишь у малой их части. Других видов письменности Альмарион пока не знал.

«Ну вот, уснул, что называется», — подумал Алмо.

Загадка взбудоражила его. Хотелось бежать к маме и расспросить ее о хозяине книги — останавливало лишь слишком позднее время. Поэтому эльфенок буквально заставил себя лечь спать, чтобы следующий день наступил поскорее, и можно было б узнать о неведомых ему знаках.

Снились ему прочитанные только что чудеса. А уже на рассвете он устроился в гостиной и, пытаясь понять, как же все-таки надлежит читать записи, ждал, когда amil выйдет из своей комнаты.

***

Утро в доме родителей поприветствовало Лехтэ звонким пением птиц. Она встала, подбежала к окну и долго стояла так, слушая заливистое щебетание, пока, наконец, желудок не напомнил, что неплохо было бы и позавтракать. Споро приведя себя в порядок, она спустилась вниз, где и обнаружила ожидавшего ее сына. Тот с загадочным видом молчал, а рядом с ним лежала все та же книга. Тэльмэ вопросительно подняла брови:

— Что-то случилось?

Сын тут же подскочил, раскрыл книгу, демонстрируя вложенный в него листок, и спросил:

— Ты не знаешь, аммэ, что тут может быть написано?

Лехтэ протянула руку и забрала пергамент.

— Это скоропись, — пояснила она сыну. — Специальный шрифт, чтобы быстро что-нибудь записывать. А книга моя. Я ее брала в дворцовой библиотеке, еще в Эпоху Древ, да так и не вернула до сих пор. А вот листа не помню.

Сказав это, она принялась изучать написанное на листке. Глаза ее быстро бегали по строчкам. Сев на диван, она закончила чтение и подняла взгляд на Алмо:

— Это записи твоего отца. Еще тогда, в Эпоху Древ, он нашел здесь, в Амане, одно чудо, что преподнес Аулэ на заре времен в подарок супруге. Я тоже слышала об этом месте, но так и не собралась, чтобы съездить посмотреть лично. Между прочим, оно тут, совсем недалеко, и если мы направимся… Кстати…

Тут Лехтэ пришла в голову интересная мысль. Алмо наверняка ее предложение придется по душе. Глаза ее загорелись: