— А теперь я хочу понять, как с магами более высокого ранга справляешься ты, — сказала старуха.

Она смотрела на меня жестко и требовательно.

Карим тоже подобрался. Он не был свидетелем ни одной моей стычки с магами противника, но вопрос Асан говорил достаточно много и сам по себе.

Я понимал, что они оба не примут отказа. И я понятия не имел, что им сказать.

Могу ли я вообще им доверять?

— Приносите мне личную клятву, — предложил я. — Оба. И потом мы поговорим.

Асан и Карим переглянулись. Сомнений в их глазах я не заметил, зато удивления было хоть отбавляй. Интересно, а чего они ожидали?

— Так это не артефакт? — осторожно уточнил Карим.

Да дьявол вас побери! А так можно было? Сказать, мол, родовой артефакт, который я взял, например, из какого-нибудь условного схрона рядом с алтарем, — и все, вопрос был бы закрыт?

И, кстати, про схрон. А не было ли на самом деле какого-нибудь тайника с особо ценными артефактами рядом с алтарем? А если был, не оставил ли я родовую сокровищницу врагам на разграбление?

Да что ж я сегодня так туплю-то, а?..

Вот что мне стоило задуматься о потенциальном схроне сразу после штурма? Очевиднейшая же мысль.

Ладно, не время сожалеть об упущенных возможностях, возвращаться нам нельзя в любом случае.

А эти двое ждут моего ответа прямо сейчас.

И да, спасибо за подсказку, Карим, я теперь знаю, что вам сказать.

— Дар родового алтаря, — коротко ответил я.

Ну а что? Сейчас, когда знающих представителей рода не осталось, я могу что угодно на алтарь свалить. Даже свою полноцветную магию, если ее все-таки кто-то засечет. Никто ж меня не проверит.

Даже дядя Риван, отец Амайи, который был принят в основу рода Раджат задолго до меня, вряд ли знает такие подробности. Признанным бастардам, особенно если они из боковой ветви рода и не имеют никаких шансов стать наследниками рода, такие вещи попросту не рассказывают.

Не дал алтарь тех же способностей другим моим кровным родичам? Так алтари не всех подряд одаривают, это общеизвестный факт. Для аристократов, разумеется.

А чужакам наш родовой камень и вовсе бесполезен будет. Его можно уничтожить, прервав тем самым наш род, — по крайней мере, именно в статусе магической аристократии, — а воспользоваться им даже для исследований нереально.

Да и с уничтожением еще разобраться надо.

Прежний Шахар был уверен, что такое даром для агрессора не пройдет, император активно не одобряет сокращение числа магической аристократии и так просто это не оставит. Но никакой конкретики у подростка не было.

Взгляды Асан и Карима тем временем окрасились изумлением и изо всех сил сдерживаемой радостью.

Не понял.

А, я же им предложил фактически роль своих ближников. И заодно дал понять, что готов посвятить их, ни много ни мало, в часть родовых тайн. В этом мире такое очень много значит.

Да и в моем, скорее всего, тоже, просто там я пробыл аристократом совсем недолго, и большую часть этого времени просидел в закрытой лаборатории. Не чувствую я подобные нюансы на инстинктах, как впитавший их с молоком матери аристократ.

Впрочем, Асан я бы предложил эту роль в любом случае.

С Каримом сложнее, я его практически не знаю, но пока и он не сделал ничего сомнительного с моей точки зрения. К тому же то, что он мимоходом притащил меня в оружейку перед штурмом, вполне вероятно, спасло мне жизнь. Так что ладно, согласится — тоже будет ближником.

Старуха встала на одно колено первая.

— Я, Асан из рода Муйи, последняя из рода, клянусь своей жизнью и магической силой верно служить Шахару из рода Раджат, надежно хранить его тайны и тайны его рода, защищать его и его интересы любой ценой. С этого момента и до самой смерти!

На ее вытянутой вперед ладони полыхнул ярко-желтый шар силы, скрепляя клятву.

А хитра китаянка, с едва заметной улыбкой отметил я про себя. Это не клятва слуги — это клятва вассала.

По сути, она обязуется действовать в моих интересах, но и способ, и трактовку она выбирает сама. И если слуге я могу отдать прямой приказ, и увернуться от его выполнения хотя бы по букве формулировки он не сможет, то с Асан другой разговор. Ее еще сначала убедить придется.

Понятно, что это станет критичным только в крайне спорных ситуациях, но и забывать о таких тонкостях мне нельзя.

— Я принимаю твою клятву, Асан Муйи, — сказал я.

Старуха встала и с достоинством склонила голову в благодарность.

А Карим заколебался. Похоже, его разрывало между желанием тоже принести мне вассальную клятву и осознанием, что роду-то он давно дал полноценную присягу. Это с Асан все клятвы слетели со смертью моих родителей, потому что они были личными, а Карим был и оставался слугой рода.

Я и сам не знал, как такая помесь сработает. По идее, личная клятва первична, но присяга больше ограничивает, и что именно перевесит в конкретной ситуации, непонятно.

Лично я на его месте не стал бы экспериментировать, но это его выбор.

Командир моей гвардии опустился на одно колено и заговорил:

— Я, Карим из семьи Саварати, клянусь своей жизнью и магической силой верно служить Шахару из рода Раджат, надежно хранить его тайны и тайны его рода, защищать его и его интересы любой ценой. С этого момента и до самой смерти!

Что ж, значит, посмотрим на практике.

На его вытянутой вперед ладони тоже полыхнула сила, скрепляя клятву. На этот раз — синяя.

— Я принимаю твою клятву, Карим Саварати, — сказал я.

Командир гвардии упруго вскочил на ноги и поднял на меня сияющий взгляд, пропитанный восторгом и нетерпеливым любопытством. У меня сестренка в раннем детстве на Деда Мороза так смотрела.

Я сделал шаг вперед, оказавшись почти вплотную к ним обоим. Инстинктивный порыв отшатнуться подавили оба, молодцы.

Подняв руку на уровень солнечного сплетения, я быстро набросал плетение изолирующего купола и подал в него силу. Плетение полыхнуло разноцветьем. От остального отряда саму вспышку прикрыли как раз спины моих ближников, а по вырвавшимся отсветам цвет не различить. Нас накрыло серое марево купола.

Вот тут Карим не удержался, сделал-таки шаг назад.

Асан же просто распахнула глаза в изумлении.

— Еще вопросы есть? — хмыкнул я.

— Но это же невозможно! — прохрипел Карим.

— Повторить? — усмехнулся я.

Ладно, чего я издеваюсь над ними, в самом деле? У них основы мира рушатся, тут скорее сам себя сочтешь сумасшедшим или на галлюцинацию все спишешь, чем так просто примешь новые факты.

Я начал выплетать тестовое плетение своего мира. Оно было единственным из известных мне, которые проявляются в видимом диапазоне сразу и держатся столько, сколько нужно.

Ближники завороженно уставились на разноцветные переливы моих магических нитей.

— Еще и предельный контроль, — пробормотала словно бы про себя Асан.

Черт, об этом я не подумал. Хотя теперь, на фоне невозможного здесь разноцветья, это уже мелочь.

Да и вряд ли они додумаются до настоящего положения дел. Меня родовой алтарь принял, я уже и сам-то не могу считать себя чужаком, а нормальным людям это и в голову не придет.

А контроль и правда предельный. Я уже довел тестовое плетение до конца, и оно не сорвалось при переходе на десятый уровень контроля.

Карим пришел в себя первым.

— Сколько рангов преимущества это дает? — деловито спросил он.

В отличие от Асан он, видимо, не заморачивался попытками вникнуть в законы магии и взаимодействия с силой. Гвардеец просто убедился, что это не глюк, и начал прикидывать, как это можно использовать.

— Пока я проверил только на магах пятого, — ответил я. — Цилиндрический щит моя полноцветная атака пробивает навылет.

— Надо найти шестой ранг для пробы, — задумался Карим.

— Посмотрим, — неопределенно покачал головой я. — Нельзя оставлять свидетелей. Ты понимаешь, что если хоть кто-то узнает о существовании полноцветной магии, на меня начнут охоту все, кому не лень?