Глеб подошёл к решётке, настолько крупной, что сквозь нее можно было просунуть руку или голову.

– Извините! Меня кто-нибудь слышит? Ко мне может кто-нибудь подойти?

Улыбчивый охранник появился мгновенно.

– Что, русский, пить хочешь? Или что другое? Десять долларов – и я всё принесу.

В этот момент опять заскрипела дверь. В коридоре послышались приближающие шаги; секунда – и перед Глебом вырос высокий негр в светлых брюках и красной рубашке с короткими рукавами.

– Мистер Белов, – сказал он дружелюбно, – я – следователь по вашему делу.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и пошёл обратно, бросив охраннику-снабженцу ещё какую-то фразу на африкаанс.

Через пять минут Глеб сидел в той же комнате, где утром беседовал с посольским чиновником. Только сейчас на столе стояла маленькая бутылка воды, лежали местные сигареты и зажигалка, а у окна, спиной к входу, стоял краснорубашечный негр.

– Итак, сэр, я ваш следователь и хочу рассказать, по каким причинам вы задержаны, – начал он говорить, не оборачиваясь. – Сейчас сюда приедет ваш консул, и мы продолжим, а пока можете попить. Если вы курите, пожалуйста, берите сигареты.

– Извините, – начал Глеб, – может, пока мы ждём, вы хотя бы назовёте причину моего задержания и покажете какие-нибудь документы? Скажем, постановление об аресте или что у вас есть.

– Обязательно покажу и расскажу, – оставаясь в той же позе, произнёс следователь. – Вижу, консул уже идёт к главному входу. Давайте секунду подождём.

Действительно, минуты через три появился «посольский» с портфелем в руках. Он шумно сел, достал листы чистой бумаги и, нацепив на лицо недовольную гримасу, махнул рукой в знак своей готовности слушать.

– Мне, – начал следователь, – поручено довести до вашего сведения, господин консул, и проинформировать вас, господин Белов, что вы обвиняетесь по статье «Покушение на убийство и овладение чужой собственностью». По нашим законам такое деяние карается сроком до девяти лет лишения свободы. Дело в отношении вас… – теперь он в упор смотрел на Глеба, – было возбуждено по заявлению гражданина Намибии Мэтью Нгонго. В своём заявлении мистер Мэтью указал, что два дня назад, в субботу, вы незаконно проникли в его дом номер 1041 по улице Ондонгаб, напали на него и двух его гостей, надели на всех пластиковые наручники, заклеили рты и учинили обыск в доме. Вами были похищены гражданские паспорта Мэтью и Джерри, гостя хозяина дома, а также ключи от автомобиля «БМВ Х5». В заявлении также говорится, что вы… – следователь выставил указательный палец в сторону Глеба, – угрожали оружием и нанесли тяжёлые увечья мистеру Мэтью и его девушке, которая в этот момент также находилась в доме.

В комнате воцарилось молчание. Консул, от неожиданности так и не сделав ни одной записи на бумаге, смотрел на Глеба широко раскрытыми глазами; выражение его лица было растерянным и глупым.

– И что теперь? – выдавил из себя консул. – Есть свидетели, доказательства? Вы оставляете его в тюрьме?

– Конечно! Это серьёзное преступление! Свидетелей трое, они же потерпевшие. В мистере Белове они опознали нападавшего, так что сидеть ему придётся долго, – подытожил следователь, поглядывая на российского чиновника с лёгкой улыбкой.

Направляясь к выходу, он обернулся и произнёс, ставя точку:

– Даю вам двадцать минут. Вернувшись, начну процедуру допроса.

Понимая, что пора оправдываться и приобретать союзника, Глеб, театрально покусывая губы и постукивая пальцами по столу, с видом совершенно растерянного человека нчал излагать свою версию.

– Это какая-то ерунда! Послушайте, я действительно в субботу был в гостях у этого Мэтью – это его львицу я хотел купить. Но я ни на кого не нападал, ничего не забирал, и оружия у меня нет! Пусть полиция обыщет мой номер в отеле, уверен, они ничего не найдут. Да и потом, какой Мэтью свидетель! Он лицо заинтересованное, а за деньги наговорит сказок в три короба, лопатой не разгрести… В субботу я с Алексеем, моим охранником, подъехал к дому Мэтью на арендованной машине. Алексей не заходил, ждал меня в машине минут десять, а то и меньше. Разве за это время можно столько совершить?! Вы допросите моего товарища, он всё подтвердит. – Лицо Глеба раскраснелось. Он вошёл в роль человека, пытающегося собраться в трудный момент. – Да, в номере на столе лежит расписка на тысячу долларов от Мэтью, которая тоже подтверждает, что я приходил смотреть охотничий трофей. Неужели вся эта история с покушением на убийство состряпана только для того, чтобы не отдавать мне львицу?!

Консул смотрел на Глеба и все больше терялся. Уже три года он работал в посольстве этой тихой страны. Редкие инциденты возникали в Свакопмунде – городе, расположенном на берегу Атлантического океана, и обычно были связаны с подвигами российских рыбаков в местных барах.

По утрам он приходил в посольство, включал кондиционер, компьютер, откидывался на спинку стула и считал себя занятым на работе. В течение дня он общался с коллегами, оформлял визы студентам, уезжающим учиться в Россию, а вечером тут же, в посольстве, шёл в бассейн и плавал, получая огромное удовольствие от царящей вокруг него атмосферы и собственной значимости.

Сейчас же, глядя на Глеба, он терялся в догадках: всё казалось ему сомнительным. Утром этот русский говорил, что хорошо провёл время в доме у потерпевшего, теперь – что был там несколько минут. А может, он вообще из наших спецслужб, просто об этом не положено знать?.. Мысль о том, что теперь придется ходить в тюрьму, как на работу, раздражала.

– Ладно, – сказал консул, вставая со стула, – мы назначим вам адвоката посольства, я свяжусь с вашим товарищем в отеле. Будем делать всё, чтобы вам помочь.

Профессионально улыбнувшись, консул вышел из комнаты, снова не попрощавшись.

Алексей не отходил от телефона. Куда, ну куда мог пропасть Михалыч?! Почему он категорически отказался взять его на встречу, что произошло?! Неизвестность терзала телохранителя плохими предчувствиями.

– Так, – рассуждал вслух, расхаживая по номеру, Алексей. – Неужели черти его похитили? Напали и силой увезли? Или как-то обманули, и он сел с ними в машину? Всё сам да сам, босс чертов! Пропал, а тут голову ломай, чего делать… Давай, давай, звони! – Он схватил телефон в руки. – Давайте уже хоть кто-нибудь звоните!

В дверь постучали.

– Что?! – на русском и очень громко выкрикнул Алексей.

Стук в дверь повторился и был более настойчив.

– Да кто там?! – крикнул он ещё громче, вспоминая, что дверь закрыта. Это Глеб научил его и развил умение до автоматизма: заходя в номер, поворачивать внутреннюю задвижку.

Распахнув дверь, Алексей еле устоял против хлынувшего потока людей, бесцеремонно заполняющего всё пространство номера.

На английском Алексей говорил плохо. Впрочем, люди, ворвавшиеся в комнату, тоже не отличались чистотой произношения, однако понять, что перед ним полиция и в номере начинается обыск, оказалось нетрудно.

Пока поднимались матрацы, открывались чемоданы и прощупывалась одежда, Алексей сел на стул у окна и, поглядывая с легкой усмешкой на уже вспотевших полицейских, начал строить логические мостики между происходящим в номере и пропавшим шефом.

«Если полиция в номере, значит, – покусывая ноготь, размышлял Алексей, – что Глеб у них. И главное – он избавился от своих трофеев и пистолета, иначе бы они тут не шустрили. Ищите-ищите! – Настроение у охранника становилось игривым. – Старайтесь! Дырку вам от бублика, а не Шарапова – все у нас продумано и состыковано. Мы тут шкуры покупаем, честные бизнесмены, всё по закону. И что они вообще ищут? Кстати, и ордер на обыск не показали… Жаль, языка не знаю, а то бы я им сейчас выдал!»

Когда полицейские прекратили обыск и начали что-то обсуждать между собой, Алексей поднялся, развёл руки в стороны и громко произнёс:

– Финиш! – И, понимая, что русского языка они не знают, добавил: – Вот уроды! Пошли отсюда к вашей черной бабушке, уносите свои задницы!