Вокруг бродяги начали собираться заинтересованные слушатели. В основном, конечно, с целью поржать, вряд ли кто-то из собравшихся понимал, о чём вообще речь. Воинствующего проповедника снимали на телефоны и ухмылялись. Парень, однако, обрадовался аудитории и повернулся к зрителям.

– Господь любит Шужуань, – сказал он. – И нас не коснулась пока карающая длань его. Господь дал нам всем шанс исправиться и победить дьявола, изгнать его, ибо дьявол – в Шужуане!

О, а вот и блюстители. Сразу двое. Не торопятся особо – ну и правильно, ситуация-то смешная и не больше. Как говорится, брехливая собака не кусает. Серьёзные неприятности обычно приносят граждане, которые предпочитают помалкивать. Однажды до кого-нибудь в правительстве это дойдёт, и издадут закон, запрещающий молчать в общественных местах дольше установленного минимума.

– Не будет нам жизни, пока дьявол бродит среди нас! – голосил бродяга. – Нет нам прощения, пока не изгоним мы его из душ и сердец своих, из городов своих…

– Ну-ну, парень, – перебил его шедший первым полицейский и положил ладонь на плечо. – Здесь дьявола нет. Давай-ка ты пойдёшь искать его в другом месте.

– Но он здесь! – возразил парень.

Второй полицейский занялся толпой из десятка таких же, как я, приехавших пораньше пассажиров. «Расходитесь, не на что тут смотреть…» Толпа – это всегда проблема. По толпе легко распространяется паника, свидетелей в толпе никогда нет. Не говоря уж о том, что толпы – рай для карманников и извращенцев, любящих поприжиматься.

– Два варианта, – услышал я голос первого полицейского. – Или уберёшься отсюда сам, или поедешь в участок. Как тебе больше нравится?

– И сотрудники полиции будут защищать дьявола, ибо они куплены им и проданы ему! – заорал бродяга, воздев руки к небу. – Но я убью дьявола, и мир на земле воцарится…

– Так, ну всё. – Полицейский потянулся не то за дубинкой, не то за наручниками. Этого никто уже не узнал.

Бродяга резко опустил руки. Я даже вздрогнул от такой невероятной скорости. А он обхватил голову полицейского и изящным движением повернул её. Щелчок долетел даже до меня. А толпа немедленно завопила в истерике. Люди бросились врассыпную. Молодая девушка упала, по ней пробежал парень. Кажется, они были вместе…

– Вот он, дьявол! Запомните лик его!

Мёртвый полицейский упал. А палец бродяги указывал прямо на меня.

– Твою мать, – вздохнул я. – Ну кто бы сомневался.

Ей богу, иногда возникает ощущение, будто я – главный герой какого-нибудь фильма или романа. Если где-то падает кирпич – он должен упасть на мою голову, если приземлится летающая тарелка, то инопланетяне прилетели за мной, если сумасшедший обдолбанный оборванец ищет дьявола – ну значит, дьяволом точно буду я.

Меня это ещё в детстве доставало. В школе то и дело таскали к директору, мать орала не переставая, потому что я числился среди хулиганов, которые постоянно дерутся. А что я, собственно, мог сделать, если любой придурок в плохом настроении кидался на меня? Однажды я, точно помню, стоял и мысленно молился: «Господи, ну пусть он докопается до кого-нибудь другого, нас же тут человек десять на детской площадке, а я только вчера вечером ремнём получил за драку!». Но нет, очередной отморозок целенаправленно шёл ко мне.

Мир вокруг стал другим, но принцип, на котором основано его вращение, ни капли не изменился. Я сбросил на асфальт сумку, мысленно поставил крест на посиделках в кафе перед дальней дорогой и мысленно же похвалил себя за то, что в очередной раз прибыл к месту назначения раньше необходимого. Пришёл бы в срок – сел бы спокойно на поезд. Но это ведь не путь героя, мать его.

– Стоять! – заорал второй полицейский, достав пистолет. – Ни с места!

Ощущение дежавю усилилось. Пистолет в руках стража порядка ходил ходуном.

– Он твоего напарника убил, – сказал я. – «Ни с места» закончилось секунд пять назад, сейчас уже можно стрелять на поражение.

Мой спокойный голос в этом безумии звучал так инородно, что полицейский, кажется, его вообще не воспринял. Так же он бы отнёсся к птичьему щебету. Он стоял в двух метрах от психопата, сверлящего меня взглядом и не опускающего палец. Слишком близко. Слишком…

За спиной бродяги я не увидел ни людей, ни автомобилей и решил рискнуть.

Длинная Рука

– Дьявол обладает силой, – усмехнулся бродяга.

Я сделал быстрый выпад рукой. Жёлтый луч, опережая движение, едва не ударил сумасшедшего в грудь, но тот в последний миг повернулся боком, оказавшись к полицейскому спиной.

– Великой силой! Но верующий в Господа обладает силой, неизмеримо большей!

«Стреляй же, твою мать! Стреляй или беги отсюда!» – мысленно орал я на полицейского.

Возможно, он услышал где-то в астрале отголоски моего безмолвного вопля. Возможно, он попытался нажать на спусковой крючок. Что-то же заставило бродягу резко развернуться, перехватить руку полицейского и сломать её пополам об колено.

Хруст и вопль полицейского я услышал, выстрел – нет. Рука обмякла, пистолет вывалился из неё на камни, которыми была вымощена площадь.

Я рванул из кобуры свой пистолет. Мгновение – и башка бродяги у меня на мушке. Но я промедлил мгновение, потому что в глубине души знал, что сейчас будет. И действительно – вместо лица бродяги появилось искаженное мукой лицо незадачливого стража порядка. Если бы я выстрелил – пуля попала бы в него, и потом я удолбался бы писать объяснительные и убеждать судей, что коп один хрен был считай что мёртв к этому моменту. Народная примета: пуля, выпущенная из оружия, принадлежащего гражданскому, в голову полицейского – к неприятностям.

– Сука, – процедил я сквозь зубы и убрал пистолет так же быстро, как достал.

Лучше уж дать волю техникам. Юридически силы избранных здесь до сих пор никак не зафиксированы, соответственно, притянуть меня за то, что я вдребезги разбил кому-то голову, находясь от него в десяти метрах, будет гораздо сложнее.

И всё-таки надо попытаться спасти хотя бы этого недотёпу. Пусть у меня точно не получится, но если я не попытаюсь – оправданий себе не найду.

Паук

Я взлетел на пяток метров над землёй и тут же отменил технику.

Длинная Рука

Бродяга вынужден был держать меня в поле зрения. И, несмотря на всю свою силу и скорость, прикрыться копом он не успевал. С рычанием оттолкнув его, он упал на спину и перекувырнулся через голову. Сурово. На таком-то рельефе. Надеюсь, ему было больно.

Крылья Ветра

Теперь я летел прямо на него, на поднимающегося на ноги бродягу. Прикрытия у него не было, а если я промахнусь – то всего лишь испорчу каменную кладку. Идеальный момент!

Я вновь выдернул из кобуры пистолет и, не целясь, выстрелил, зная, что пули пойдут, куда надо.

Стрелять в полёте мне пока ещё не доводилось. Положение было непривычным: я вытянулся в струну, как будто нырял с вышки, одновременно расстреливая бассейн.

Бродяга быстро оценил свои шансы. Уворачиваться от пуль ему в голову не пришло – всё-таки как-то умудрялся критически воспринимать свои возможности. Защититься было нечем – он ведь не избранный. Влево-вправо – не успеет, да и я легко поведу его на мушке.

Он выбрал интересный вариант. Поскольку ещё не успел полностью встать, преобразовал остаток движения в прыжок и взмыл вверх.

Я летел под углом к земле, и когда попытался проследить за ним, задрал голову, руки и понял, что амплитуды мне не хватит.

Выродок меня перехитрил! А я вот-вот разобьюсь о камни, частично раскрошенные моими же пулями.

Но, в отличие от «Паука», «Крылья Ветра» давали прекрасную возможность маневрировать. Небольшое ментальное усилие, которого не описать непосвящённому человеку, и я пронёсся в сантиметре над площадью, почувствовал, как полы расстёгнутой куртки чиркнули по камням.

Быстрый поворот вокруг оси. Плечом я зацепил каменную кладку. Больно, однако на функциональность эта боль не повлияла. Я поднял оружие…