– Это не бредни! Математика способна на все! Математика – это универсальный язык, который работает во всех мирах. Я не знаю, что будет на следующем ранге, но на втором До расчёты помогают мне значительно экономить время и силы при культивации! Эти упёртые неучи не осознают, от чего отказываются!

– Любопытно, ксы. Скажу так: ты меня самую малость заинтересовал, бесхвостый.

– Я не собираюсь сбегать отсюда, словно преступник-рецидивист. Завтра король остынет и выпустит меня.

Броненосец посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом:

– Воля твоя, призванный из иного мира. Я ещё приду тебя проведать. Не прощаюсь, ксы-ксы-ксы…

Хобт на четырёх лапах подошёл к двери, что-то негромко щёлкнуло снаружи, после чего эта наглая морда легко открыла створку и юркнула в коридор. Я не пошёл повторно проверять дверь, поскольку бежать всё равно не собираюсь. Хотя сомнения стали одолевать меня. Может я допускаю ошибку, доверяясь Бернвангу? Возможно не стоит подходить к оценке местных людей по современным критериям. В какой-то мере твейнцы те ещё дикари, для который насилие – простой и достойный выход из положения. Впрочем, и в некоторых не слишком благоприятных районах замечательного города, в котором я учился, можно встретить аналогичных типов. И для чего я корячился одиннадцать классов школы и четыре курса универа? Чтобы какой-то необразованный королёк сажал меня в темницу? И какой-то колобок обзывал спятившим бесхвостым. Против воли я вывернул голову, чтобы взглянуть назад и удостовериться. К счастью, копчиковый атавистический отросток у меня пока не вырос.

– Пришлый, – раздался со стороны выхода холодный знакомый голос.

– Санджа! – встрепенулся я, бросаясь к небольшому окошку в верхней части двери. – Я тут в переплёт небольшой попал…

– Вижу, – желчно процедила служанка, бывшая некогда милой и обходительной. – Жалкое бездарное ничтожество. Будь моя воля…

– Санджа! – раздалось позади неё. Похоже на голос Шолдена.

– Прошу прощения, – обернулась назад горничная, после чего снова возникла в проёме. – Его преосвещенство желает вернуть собственность короны.

– Одежду?! Ты хочешь оставить меня нагишом?!

– Идиот. Кольцо! Верни его!

– Хорошо… – вздохнул я, стягивая перстень и протягивая девушке.

– Джеуласэо неоньен танг-е паджьеос-эо, – бросила мне напоследок Санджа неприязненным тоном.

– Я тоже рад тебя видеть, – едко заметил я.

Задвижка в двери с шумом захлопнулась, я же вернулся на топчан. «Танг» означает землю, насколько мне удалось запомнить. Теперь, без кольца-переводчика придётся всерьёз заняться изучением чужого языка. Полное погружение в среду, можно сказать. То, что меня лишили кольца, совсем не внушает оптимизма.

– Хэй, анньоджасео-ксы, – донёсся сквозь полудрёму до меня хрипловатый голос, совсем не подходящий маленькому владельцу. Похоже, на этот раз Хобт не стал дотрагиваться до меня, оставшись на безопасной дистанции.

– А, это ты, – зевнул я, потягиваясь. – Извини, но вашу тарабарщину я пока плохо понимаю.

В камере стоял почти кромешный мрак. Лишь сквозь дверные щели пробивались слабые лучики света из коридора. Хобт завозился и произнёс молитву на местном языке, из которой я почти ничего не понял.

– Ну что, человечек, помочь тебе или ты планируешь дожидаться, когда тебя отправят на встречу с Творцом?

– В чём подвох? – поинтересовался я.

– Подвох?

– Что ты хочешь взамен от меня?

– Развивайся, расти, самодельничай, познавай. Главное, иди вперёд, не топчись на месте. Авось что путное из тебя и получится, призванный. Ксы-ы.

Некоторое время я молчал, разглядывая мордочку непрошеного гостя. Хобт отнюдь не вызывал во мне доверительных чувств, но иные варианты ещё хуже. Что если и впрямь меня поведут на плаху или до конца дней запрут в четырёх стенах мрачного подвала?

– Артур меня зовут. Хорошо, я согласен принять твою помощь.

– А магическое слово, Артур?

– Э-м, духи благословите нас? – предположил я.

– Пожалуйста, – произнёс броненосец неодобрительно.

– Да, точно. Хобт, помоги мне выбраться из заточения, пожалуйста.

– Так-то лучше, ксы. Следуй за мной. Главное – не шуми и не путайся под лапами. Духи разумники скоро уйдут, не собираюсь меони этих джисаенчун.

Зверёк подошёл к выходу, я спешно последовал за ним, старясь ступать как можно тише. Хобт поскрёбся о дверь и что-то быстро пробормотал, после чего послышался негромкий щелчок. Броненосец уверенно раскрыл створку и осторожно выглянул наружу.

– Даэджи…

Судя по тону и обрывкам воспоминаний данное слово означает «подождём» или вроде того.

– Вперёд, – шепнул Хобт, проскакивая наружу.

Я осторожно выскользнул в скудно освещённый магическими светильниками коридор.

– Верни засов на место, – так я расшифровал указания моего проводника, показывающего когтём в сторону двери.

Я провернул нехитрую задвижку и запер дверь. Вероятно, чтобы охранник не поднял тревогу раньше срока. Сердце гулко бухало в груди. Казалось, его стук слышен каждому в округе нескольких километров. Черт, страшно-то как! Я внимательно озирался, но в настоящий момент переходы подземелья были безлюдны.

– Сюда!

Я спохватился и быстро достиг небольшого закутка, в который успел смотаться Хобт. Здесь стояла бочка с водой, а за ней стол с какими-то инструментами неясного назначения. Зверёк уверенно забрался под стол и поманил меня пальцем. Я присоединился, придавив шероховатый панцирь броненосца сверху своим телом. Хобт что-то пробурчал. Вероятно, насчёт моих чрезмерных габаритов.

Несколько минут мы смирно сидели в безмолвном ожидании. Затем мимо нас прошествовал кто-то. Скорее всего, дежурный стражник с обходом.

– Идём, – скомандовал говорящий аналог муравьеда.

Мы с какой-то стати повернули в обратном направлении, миновали мою камеру, повернули на перекрёстке, после чего Хобт привёл нас к двери очередной камеры.

– Открывай! – так я перевёл про себя слова зверька.

Однако, попытавшись дотронуться до засова, получил болезненный щипок когтями за ногу.

– Даэджи! – перефразировал тот, прося подождать.

Я напряжённо оглядывался по сторонам, вслушиваясь в пустоту коридора: шорохи и стенания пленников, негромкое потрескивание редких светильников, нетерпеливое сопение и бормотание четырёхлапого зверька. Казалось, гулкие, отдающиеся эхом чьи-то шаги приближаются. Вот-вот из-за поворота вынырнет очередной стражник и заметит нас.

– Теперь открывай!

На сей раз я понял правильно, и Хобт не стал меня останавливать, когда я отдёрнул чуть лязгнувший засов, сделанный к слову из непонятного окаменевшего дерева, а не железа. Броненосец моментально юркнул внутрь, я не отставал. Проводник сновал что-то быстро забормотал, закрывая засов с помощью магии. Я же огляделся:

– И на кой ляд мы припёрлись в ещё одну камеру?

Стоит отметить, что помещение было больше и обставлено намного лучше предыдущего, с нормальной кроватью и шкафом. Натуральная вип-камера для почётных пленников.

– Не кипишуй / помолчи / не мешай, ксы-ксы, – предположительно произнёс зверёк что-то из данного списка.

Не тратя времени Хобт быстро подобрался к массивному высокому шкафу, встал на задние лапы, дотянувшись до ручки, и раскрыл створки. Кроме нескольких деревянных крючков и полки сверху внутри царила пустота. Зверёк принялся исследовать внутренности шкафа, особенно уделив внимание боковым крючках. Чтобы достать до них, ему пришлось придвинуть табурет.

Вдруг один из крючков дёрнулся вниз под нажимом его лапы, что-то гулко ухнуло. Затем задняя панель шкафа резко ушла в сторону, открыв секретный проход. С одной стороны, выглядело банально, ведь в фильмах подобный приём используется часто. Вот только я не заметил петель, механизмов или чего-то похожего. Стоит отдать дань уважения местным зодчим, вовсю использующих магию. Жаль обстоятельства не располагали к изучению того, как эта штука функционирует.