Скатившись, Коля больно ударился плечом о большой камень. Замер. Попытался понять, сломано ли что-то из костей. Всё тело сильно болело.

– Это точно не сон, – с сожалением произнёс Коля, с трудом открывая глаза.

Он понимал, что лежит на твёрдой земле, голой и каменистой. Попробовал повернуть голову: повреждений не обнаружил. Повернулся на спину. Тело болело, но руки и ноги слушались. Он посмотрел вверх.

Над ним было облачное вечернее небо. Закатное солнце красиво подсвечивало перистые облака. Коля вдруг ощутил, как сильно он устал и как непреодолимо хочет спать. Глаза слипались. Не было сил даже пошевелиться. Даже подумать. Но одна мысль всё-таки промелькнула:

– Ведь сейчас зима, Новый год, а здесь нет снега. Может быть, я умер?

И глаза Коли закрылись.

 Проснулся Коля от тянущей боли в животе. Ещё не открывая глаза, почувствовал тяжесть ног и неудобное положение рук. Удивился, что так твёрдо. Не нащупал одеяла. Подтянул ноги и спрятал их под чем-то длинным и тёплым.

«Шуба Деда Мороза», – пронеслось в мозгу у Коли.

Потом хлопьями воспоминаний стали приходить последние события, произошедшие в лесу. Коля настойчиво зажмуривал глаза, надеясь, что он спит и вот-вот проснётся.

Когда от сжимания век заболела и голова тоже, Коля осторожно расслабил, а потом открыл глаза.

Каменистая почва. Какой-то овраг. Ни дерева, ни куста вокруг. Повернул голову: то же закатное небо, только облака изменили свои очертания.

Коля попытался подняться – сразу стало больно везде. Даже зубы заболели.

– Во сне так не бывает, – сам себе удручённо сказал Коля.

Среди камней мелькнула чёрная лента с двумя бусинами глаз.

– Уж! – почему-то обрадовался Коля. – А ну, стой! – скомандовал он ужу, уверенный, что тот послушается его.

Но тот даже не встрепенулся. Спокойно пополз дальше, смущая Колю тем, что в этом месте водятся неразговаривающие существа. Хотелось узнать у кого-нибудь, где он и что теперь делать, но приходилось рассчитывать только на самого себя.

Коля осмотрел овраг. Оценил высоту метров в семь. Решил, что так просто подняться не сможет. Нужно искать более пологое место. Коля был уверен, что нужно вернуться в лес, на то место, куда он упал из колодца, найти «волшебный» портал и выбраться из этого странного места.

Где-то сверху ухнул филин, словно поддерживая Колю в его решении.

Коля пошёл в сторону багряного горизонта, просто потому, что смотреть на закатное небо было приятней, чем на серо-коричневую почву под ногами. Да и уж пополз в ту же сторону.

Очень хотелось есть. Коля пошарил по карманам, нашёл две конфеты. Вспомнил белку и дерево. Решил, что конфеты здесь не еда, а способ оплаты услуг или возможность договориться. Спрятал конфеты обратно в карман, поглубже. Увидел, как выпачканы его брюки, туфли и шуба Деда Мороза. К тому же она оказалась одета наизнанку. Коля остановился, снял шубу, растёр руками места с налипшей грязью. Она была сухая и легко отпадала. Подол шубы был выпачкан и с лицевой стороны и с изнанки, но верхняя часть осталась чистой.

Никакой температуры воздуха Коля не ощущал, но нести шубу в руках не хотел, снова надел её на себя уже лицевой стороной наружу и пошёл дальше по дну оврага.

Он шёл и шёл, но ничего не изменялось, ничего не происходило, и никто ему не встречался. Коля не знал, сколько времени пролежал на земле. Ему казалось, что спал он достаточно долго. Идти он уже устал, а овраг никак не заканчивался. К тому же небо на горизонте оставалось прежним: закатным или рассветным. Солнце не поднималось и не опускалось, а пряталось где-то в облаках на самой кромке земли.

Коле это напомнило спектакль в кукольном театре. Там медвежонок с лисёнком шли по дороге спиной к зрителям навстречу солнцу, а мимо них пробегали деревья. Так вот деревья, действительно, двигались, тогда как кукольные зверюшки оставались на месте, только имитируя шаг.

Коля почувствовал себя одной из тех кукольных игрушек.

Остановился. Обернулся. Понял, что идти обратно нет смысла. Оценивающе осмотрел вторую сторону оврага. Она показалась ему более пологой и не такой высокой. Рассудил, что главное – выбраться наверх, а потом найти мост или какую-то дорогу в лес. Коля был уверен, что лес совсем рядом. И что в лесу ему кто-нибудь поможет. Например, белка. Он почему-то был уверен, что она так и ждёт его, чтобы помочь договориться с говорящими деревьями или ещё с кем-нибудь.

Коля сам не заметил, как принял условия игры: он в каком-то сказочном месте, а в сказках всегда есть персонажи, помогающие главному герою. Вариант того, что он находится в какой-то аномальной зоне, Коля допустил и тут же отправил в метафорическую виртуальную корзину, потому как никакая аномалия не может заставить деревья разговаривать, а потом всасывать в себя людей и выдавливать их из себя через смолу.

Выбраться из оврага оказалось не так легко. Коля пробовал делать это и с разбега, и на четвереньках, и боком, пока не увидел толстую металлическую проволоку, лежащую на земле. Сперва он принял её за очередного ужа, заинтересовался, подошёл ближе. Дёрнул проволоку и понял, что она прикреплена к чему-то вверху, а здесь уходит в землю. Держась за холодный металл, Коля смог взобраться наверх. А выбравшись, огляделся и обмер.

По обеим сторонам оврага были вырублены и свалены леса. Кое-где ещё стояли сухие согбенные доходяги. Среди широких пней виднелись и вывернутые с корнем старые деревья.

– Что это за хоспис для деревьев?! – не смог скрыть своего изумления Коля. – Они словно пришли сюда умирать.

– Ну, пришли. А тебе чего? – прокаркал кто-то совсем близко.

Коля осмотрелся.

На одной из веток сухого и накренённого дуба, действительно, сидел ворон.

– Это вы со мной разговариваете? – подошёл поближе Коля.

– Вот ещё! Буду я с тобой разговоры вести! Делать мне больше нечего! – снова прокаркал кто-то, но ворон при этом клювом не пошевелил и в сторону парня даже не посмотрел, словно люди на этом полигоне умирающих деревьев, как окрестил это место про себя Коля, совсем не редкость.

– Ну, да. Я вижу, что у вас здесь работа прям кипит. Уже и слово не скажи, – возмущённо сложил руки на груди Коля.

– Кто ты такой и что тебе надо? – каркал всё тот же голос.

– Меня зовут Николай Солнечный. Я воспитанник детского дома номер сорок семь. Попал сюда через какой-то самодельный колодец с ненастоящим зеркалом, а как вернуться назад, не знаю. В лесу на меня напало какое-то старое дерево, избило, столкнуло в овраг. С той стороны, – указал Коля на другую сторону оврага. – Но сейчас я там никакого человеческого леса не вижу.

– Человеческого леса, – смеясь, прокаркал голос. – Это ты точно подметил. Человеческий лес не каждый может увидеть. А ты вот пришёл сюда, лазишь везде, с деревьями дерёшься. Даже не поздоровался со мной, – в карканье слышался упрёк.

– Здравствуйте, дорогой ворон. Как поживаете? – наигранно изобразил вежливость Коля.

– Э-кхе-кхе-хе-хе-кху-кху, – то ли рассмеялся, то ли раскашлялся каркающий неизвестный.

Ворон продолжал бесстрастно игнорировать Колю и клюва не открывал.

– Слышь, Стражник, он подумал, что это ты с ним разговариваешь, – продолжал каркать говорящий. – Подойди поближе, малец. Дупло видишь? Вот к нему подойди.

Коля рассмотрел на дереве, приютившем ворона, небольшое дупло. Подошёл к нему. Хотел уже заглянуть внутрь, как оттуда показалась пакля бороды, затем две дырки вместо ноздрей и два будто стеклянных глаза. Борода вдруг разделилась надвое и заговорила всё тем же каркающим голосом:

– Ну, здравствуй, Николай Солнечный. Не рад я тебя здесь видеть.

Коля отшатнулся, прикрыв лицо рукой,  и сделал несколько шагов назад, потому что из дупла дохнуло противным запахом гниющей древесины.

Хоть эта непонятная голова и появилась на уровне дупла, но было понятно, что это не обитатель дерева, а само дерево обладает не только глазами и ртом, но даже бородой и носом, только они почему-то на стволе располагаются и могут то появляться, то исчезать.