Ли без труда нашел дом своего дяди. Здесь он когда-то бывал, будучи еще совсем маленьким лисенком, когда он спонтанно еще превращался из лисы в человека и обратно, что вызывало всегда веселье у местных жителей.

Дом дяди был также построен по принципу сы хэ юань, двор был просторный, с несколькими деревьями, дающими тень, небольшим искусственным прудом с рыбками. Дядя и тетя жили теперь одни, поэтому большая часть двора была заставлена принадлежностями для рисования: холстами, натянутыми на подрамники, кистями. Здесь же были травы для изготовления красок, чаны для смешивания, тряпки для кистей, при виде которых Ли невольно прикрыл свой нос.

Дядя и тетя встретили его радостно, разместили в одном из домов, который больше походил на мастерскую. В одной просторной комнате было все: и место для сна, и диван для отдыха, и приспособления для рисования, и огромные горшки с развесистыми цветами, которые делили эту комнату на зоны. Цветы имели широкие листья, и за ними вполне мог спрятаться взрослый человек. Ли помнил, как ему в детстве нравилось лазать по этим цветам и как тетя постоянно негодовала, видя это его развлечение. Уже тогда Ли очень любил злить ее, потому что у нее смешно морщился нос: на человеческом лице проскальзывало совершенно лисье выражение, и ему казалось даже, что нос у нее превращается в лисий. Поэтому несколько раз он даже специально оборачивался из лисы в человека и обратно, чтобы посмотреть, как нос тети морщится.

Увидев дядю и тетю, Ли удивился, что они совершенно не изменились, и понял, что ему очень хочется позлить тетю еще раз:

– Дядя! Тетя! Давно вас не видел. Я и не знал, что вы портретист!

– Да, ты много еще не знаешь. Что же, ты решил портретами заняться?

– Дядя, это самое совершенное из искусств. Ты повторяешь образ человека – самого совершенного существа на этой планете.

От этих слов брови у дяди поползли вверх, глаза округлилась:

– Ты действительно так считаешь?

Ли, не обращая внимания на выражение лица дяди, с упоением продолжал:

– Ты же знаешь этих женщин. Их содержание и формы всегда приводят меня в восторг. Я никогда не устаю ими насыщаться.

От смеха дяди нос тети снова поморщился. Это Ли очень быстро подметил и даже очень сильно порадовался тому, что тетя по-прежнему злится. Фыркнув, она обратилась к Ли:

– Что же ты такое говоришь, племянничек? Неужели ты достаточно повзрослел, чтобы насыщаться человеческими женщинами?

– Да, тетя, я уже не первый год живу и уже достаточно повзрослел для женщин. И вот их-то я и хочу рисовать на своих портретах.

Сказав это, Ли выразительно посмотрел на тетю, точнее на то, как она снова начала злиться. Не замечая этого, дядя в задумчивости почесал подбородок:

– Что ж, поживем – увидим, что из тебя выйдет. А пока располагайся. Дети наши уже все разъехались, мы живем с твоей тетей вдвоем. Погуляй сегодня по округе, познакомься с соседями. Поизучай местность. Полюбуйся пейзажами. Гармония этого места тебя точно вдохновит.

Дядя уже не первый год рисовал портреты. Главные его заказчики – люди, которые щедро платили ему за то, что его портреты были как живые. Люди на них словно дышали. И еще ходили слухи, что, получив такой портрет, его обладатель не старел и не болел. Поэтому многие были готовы раскошелиться, а некоторые даже отдавали своих дочерей в эту деревню.

Дядя был восьмихвостый и считал, что только молодые человеческие девушки помогут отрастить ему долгожданный девятый хвост. И вот уже очень долгое время он питался только ими, к великому возмущению ревнивой тети. Хотя, может, ему нравилось злить ее таким вот образом.

Лисы инь, которой была тетя, очень хороши для парной игры, в которой лисы сами производят невероятное количество энергии плодородия, той самой витальности, которую Ли любит брать от человеческих женщин. А дядя играет ею. Со всеми: и с тетей, и с дочерьми, отданными за портрет.

После ухода Ли тетя снова стала злиться:

– Ты слышал этого юнца? О чем это он?! Какие женщины?! Не позволю, чтобы в моем доме завелись какие-то там вертихвостки! Не устает ими насыщаться! Вы это слышали? Юнец неотесанный!

– Ммм, как сладко….

Дядя понял, что принял правильное решение пригласить Ли на обучение: теперь его жена будет разбрасывать свою ци везде и всегда, лишь бы только выгнать Ли. Этого дяде и надо:

– Ты же знаешь, что он молод и горяч. В его пору такого рода утехи вполне нормальны.

– Пусть только попробует устроить здесь бордель! Взашей выгоню!

Ли прогуливался по деревенским улочкам. Здесь живут в основном люди среднего и преклонного возраста. Мужчины что-то делают у своих домов и на площади у колодца. В центре деревушки есть площадь с множеством цветочных клумб. Там сидят мужчины и играют в маджонг. Кто-то что-то мастерит. Кто-то просто смотрит на клумбы. Кто-то пьет чай. Атмосфера спокойная и непринужденная. Ли здоровается со всеми, ему приветливо отвечают. Хотя половины из них он и не помнит. Улочки закончились, и Ли оказался на окраине деревни, от которой открывался живописный вид на горы, полностью покрытые густым лесом. Пройдя еще немного, он добрался до небольшого выступа горы, который был своего рода смотровой площадкой.

Ли смотрел на горное ущелье у его ног, как вдруг за спиной он услышал какой-то звук. Резко обернувшись, он увидел перед собой очень красивую молодую женщину. Игривая улыбка, озорные глаза, длинные волосы с рыжим отливом… Одета она была в простое платье, которое Ли назвал бы плебейским. Украшений на ней не было, но в целом она производила очень милое впечатление, хотя и выглядела не идеально.

Ли уверенно подошел к ней, немного наклонившись, протянул руку для знакомства:

– Добрый день, госпожа! Не правда ли, сегодня чудесный день для прогулок? Позвольте представиться…..

– Ах, так вот ты какой! Вся деревня о тебе перешептывается. И давно ты здесь?

Ли немного смутился таким грубым прерыванием своей речи и совершенным отсутствием манер у этой особы:

– Несколько часов. Позвольте спросить, как вас зовут?

– Называй меня Мэйгуй. Меня к тебе должны сосватать на днях. Ты не в курсе?

О сватовстве Ли слышал впервые. Он не планировал связывать себя никакими узами, но почему-то сразу поверил в истинность этих слов.

– Эммм… Нет, даже не планировал. Я еще слишком молод для семейной жизни.

– А мне самое то. Тут не так уж и много молодых и привлекательных мужчин. А ты ничего себе так…

Сказав это, Мэйгуй подмигнула и улыбнулась. В этот момент она показалась Ли очень красивой. Взгляд стал притягательным. Улыбка нежной и уста желанными. В голове полностью пропали мысли, и только магнетизм тянул его к ней. Он даже позабыл ее грубую речь, полностью пленившись ее магией.

– Вы прекрасны, госпожа! Ваша улыбка подобна отблеску лунного света на глади воды горного озера.

Ли был уже достаточно близко. Он дотронулся до ее волос. Провел по ним вниз и хотел пойти дальше. Он смотрит ей в глаза. Обнимает ее. Кажется, что Мэйгуй отвечает взаимностью. Вдруг она грубо хватает Ли за волосы на затылке и оттаскивает его от себя.

– Слабоват ты, однако. Хватило улыбки. Хм.

– Ты чего? Больно же.

Мэйгуй было весело. Ее улыбка была действительно магнетична, действовала с одинаковым успехом как на людей, так и на лис, пробуждая в них одно лишь желание страстного поцелуя и продолжительных, не менее страстных любовных ласк. Забавно было поиграть и с Ли, но раз уж семьи решили, что он будет мужем, то ей хотелось, чтобы за ней ухаживали и дарили подарки, чтобы по ней скучали и писали письма. В общем, придумала себе Мэйгуй очень романтические отношения со своим будущим мужем, и теперь нужно было его ввести в курс дела. Она отпустила его волосы. Нежно погладила их. Поправила прическу Ли. И, не обращая внимание на его недоумевающий вид, сказала:

– Ты что, мимо ушей все пропустил? Сватаемся сначала, потом уже играем. И развлекаемся. Мне подарочки сначала надо. И там я еще посмотрю, нравишься ли ты мне.