— Ты с ума меня сводишь, Кэтти, — шепчет он, прикасаясь губами к уху. — Ты всё так же прекрасна.

Когда Лиам обнимает меня и помогает подняться, я улыбаюсь. Это улыбка счастливой женщины, для которой жизнь только начинается.

Лиам

Я иду по светлому холлу клиники и пытаюсь сохранить спокойствие. Возможно, зря я всё это затеял, а, возможно, и нет. Короткая командировка, забросившая меня в Эдинбург позволила давно формировавшейся идее воплотиться в реальность. С другой стороны, меня смущало, что я делаю это без ведома Кэтти. Но на то были свои причины.

Мне не хотелось давать ей ложных надежд, мне не хотелось питать её иллюзии, которые обязательно появились бы, расскажи я ей заранее, по какому поводу наведываюсь к коллеге.

— Лиам, — доктор Хольт коротко кивает мне и жестом приглашает занять кресло посетителя.

— Спасибо, Эд, что нашёл время меня принять. Ты же просмотрел документы, которые я направлял тебе?

Мой университетский друг и коллега кивает. Виски его уже начала серебрить седина, и это который раз напомнило мне о собственном возрасте. Почему-то в студенчестве всем нам казалось, что мы вечно будем молоды и полны энергии, но заботы и неровный ритм жизни, особенно наш, врачебный, откладывают свой отпечаток. Усталости, недосыпы, профессиональное выгорание.

— Да, Лиам, просмотрел. И хочу сказать, впрочем, уверен, ты бы и сам мне так ответил, что этого мало. Кэтрин нужно пройти детальное обследование. Только после этого станет понятно, есть ли вероятность. Ещё лет десять назад я бы сказал, что её нет, не с таким диагнозом, но… наука не стоит на месте. И правильный подобранный курс лекарств сможет вам помочь. Впрочем, ты должен сам с ней поговорить. Не все решаться на гормональную терапию. Но можно попробовать поиграть с дозировками, разогнать систему, понимаешь?

Я согласно качаю головой. Нет сомнений, Кэтти согласится, но… если результата не будет. И я снова возвращаюсь к проблеме ложной надежды.

— Поговори с женой, — Эд внимательно смотрит на меня. — Она бы точно хотела знать, что у неё есть шанс. Она бы им воспользовалась, чтобы попробовать. Лучше сделать и жалеть, чем не сделать…

— И жалеть, — заканчиваю я. — Я тебя понял, спасибо, что согласился встретиться.

Мы пожимаем друг другу руки, договариваемся как-нибудь вырваться и встретиться в неформальной обстановке, может даже семьями, и я ухожу. У Эда своя клиника репродуктологии, он погружен в работу не меньше, если не больше, меня. Любая встреча в неформальной обстановке может перенестись на месяцы вперед.

— А вот и я! — громко объявляю, входя в гостиную нашего коттеджа.

Кэтти с Тони лежат на полу в гостиной и складывают какой-то гигантский пазл. Кажется, половина пруда с кувшинками уже готова.

Энтони тут же вскакивает, стоит мне показаться на пороге, и несётся со всех ног, чтобы повиснуть на мне в своей излюбленной манере. Ему недавно исполнилось шесть и за прошедшее лето он прилично подрос.

— Папа вернулся! — объявляет он, и на душе становится теплее.

Фактически я, конечно, ему дядя, а не отец, но момент, когда стал для него папой прошёл так естественно, что я с трудом могу припомнить, когда бы я им для Тони не был. Смотря на него, я вижу свою сестру, и эта боль будет жить внутри всегда. Лиз ушла слишком рано и неожиданно.

— Ого! — Энтони извлекает из пакета новую модель конструктора и машет коробкой над головой. — Круто! Это мне? — пританцовывая, он уходит на середину гостиной и наступает на кусочки пазла, нещадно разрушая кропотливую работу, проделанную им с Кэтти.

Пока я предавался невесёлым воспоминаниям, сын успел заглянуть в пакеты и найти сюрприз для себя. Конечно, он знал и привык, что я никогда не возвращаюсь из поездок с пустыми руками.

— Тебе, тебе… а кому же ещё. Точно не маме.

— А, что, я с удовольствием пособираю, — улыбается Кэтти, подходя ближе и обнимая меня за талию. — Я хороша… в конструировании, — она игриво поднимает бровь.

Её взгляд говорит: поцелуй меня, я так скучала.

Как я могу сопротивляться? Наклоняюсь и целую в приоткрытые губы. Коротко и целомудренно. Хотя самому до одури хочется сжать её в объятьях и унести в спальню. Но всё позже.

— Как поездка? — спрашивает Кэтти. — Я рада, что в этот раз ты не задержался.

— Обещал же, что вернусь, а вы соскучиться не успеете.

Она увлекает меня на кухню. Тони уже всецело поглощён конструктором и не обращает на нас внимание.

Стоит двери в кухню закрыться за нами, как я разворачиваю Кэтти, прижимаю к стене и уже не сдерживаясь показываю, насколько мне её не хватало эти несколько дней. Её мягкие нежные губы раскрываются под моим напором, а ладони ныряют под край футболки, жадно добираясь до обнажённой кожи, поднимаются до груди и скользят за спину. Кончиками пальцев она ведёт вдоль позвоночника вниз, вызывая приятную дрожь предвкушения.

— Кэтти, — я отрываюсь от губ и аккуратно прикусываю мочку уха.

Я знаю, что ей нравится, я знаю, как ей нравится. Знаю её всю и не знаю вовсе. Потому что каждый день она раскрывается передо мной с новой стороны.

— Лиам, это слишком… посреди дня и с Энтони в соседней комнате, — выдыхает она и утыкается лбом в моё плечо. — Что если он зайдёт.

— А тут папа целует маму. Эка невидаль!

— Ты прекрасно знаешь, о чём я, — возражает Кэтти, но уже посмеиваясь.

Я счастлив до боли, что она вернулась в мою жизнь. Моя надежда и моя вера. Все годы я грезил о ней, ругал себя, что не удержал, не смог, не был способен дать ей понять, что она особенная, что ей некуда и не от чего бежать. Но она вернулась. И поначалу каждый день после нашего воссоединения мне хотелось проверять, а не сон ли всё это?

Хочу сказать, что нам надо поговорить. Но видя её счастливое лицо передумываю. Отложу разговор на вечер. Когда Тони ляжет спать, и мы сможем всё спокойно обсудить. Сейчас диалога не получится, я это понимаю. А, может, я пока не готов вступить в борьбу с природой.

Лиам

— О чём ты думаешь? — голос Кэтти совершенно внезапно врывается в мою голову, прогоняя поток нескончаемых мыслей.

Я сейчас в таком состоянии, которое не особо люблю. Я знаю, что у нас будет важный разговор, ведь сам это спланировал, но как можно дольше оттягиваю его начало.

Наклоняюсь, целую Кэтти в макушку и молчу.

Нам не уснуть, но это не в первый раз.

Дом уже спит, сад спит, наш сын спит, а мы, насытившись друг другом после недолгой разлуки, просто молча зависаем в гостиной. Практически не зажигаем света. Огни на натянутой вдоль окна гирлянде загораются и медленно тают, погружая нас в мрак и возвращая обратно.

— Я… ммм… на надо поговорить, но не знаю, вовремя ли делать это сейчас, — признаюсь честно и не вижу, а скорее, чувствую, что Кэтти улыбается.

— Доктор Керр, вы растеряли всё ваше красноречие по пути домой?

— Ты удивительная женщина, знаешь? — не могу сдержать я ответной улыбки, не смотря на всю напряжённость момента.

— Серьёзно? — Она чуть отстраняется, чтобы посмотреть на меня, и следом возвращается в мои объятья. — Ну, не то чтобы я не подозревала, конечно…

— Удивительная, потому что ни капли не напряглась на фразу «нам надо поговорить»…

— А стоило?

— Нет… по крайней мере… эм, нет, точно нет.

Я отчего-то мнусь, хотя вот он — мой зелёный свет.

— Лиам, что случилось? — очень тихо шепчет Кэтти, наверное, от того, что я её слегка напугал, никак не отреагировав на ответную шутку.

— Всё хорошо, милая, я… заходил к Эду, — решаюсь начать я издалека.

— М?

— Не подумай, что я действую за твоей спиной или чем-то недоволен, но…

И что мне ей сказать? Почему я заранее ничего не продумал? Хотя нет, я же думал, но так и не оформил мысль в приличествующую случаю фразу.