— Когда последний раз ты пыталась связаться с… — Бари не договорил, но Луна его понимала и без слов.

— Когда мы вернулись из Кеттердама, — она пожала плечами, опуская голову.

— И?

— И как обычно — никто не ответил… Бари, я думаю, что… — Луна повернулась к брату, — даже если они нас слышат, то не могут ничем помочь…

— Вдруг тот загадочный монастырь, про который говорил этот…

— Ты думаешь ему можно доверять?

— Уж точно нельзя, — покачал головой Бари. — Но это не означает, что он может быть не прав…

Брат замолк, ожидая какой-нибудь реплики от сестры, но она продолжала молчать. Бари понял это молчание, оно возникало всегда, когда речь заходила про их семью. Ему было тяжело вызывать ее на этот разговор, но сказать он должен был.

— Ты боишься очередной неудачи?

— Какой неудачи? — спросил подъехавший Николай, он заметил, что его жена приуныла, а ее брат невероятно серьезно о чем-то с ней разговаривает.

— Это связано с нашей семьей, — вздохнул Бари.

— В теории все миры Вселенной связаны, — проговорила Луна, если уж объяснять суть проблемы, то заходить надо издалека. — Эта связь рождает возможность переходить из одного в другой, ну или хотя бы передавать информацию…

— Так вы попали к нам, — кивнул Николай.

— Тот портал, который закинул нас сюда, был странным и стихийным явлением, — пояснил Бари. — Это редко происходит, и в основном ни к чему хорошему не ведет.

— Почему это? — спросила Зоя.

— Нас грубо говоря выдернули из другого мира насильно к вам. — пожала плечами Луна. — Потому что ваш мир в этом нуждался. Погиб олень и морской хлыст, поэтому Вселенная сама нас закинула сюда, чтобы мы решили эти проблемы.

— Проблемы решены, а значит вы вернетесь назад?

— Нет, — покачал головой старший Миронов, успокаивая Николая. — Мы уже крепко связаны с этим миром, так что мы останемся здесь, но…

— Но нам бы хотелось знать, что с нашими родными все хорошо, — закончила за него сероволосая. — Для этого нужно найти эту связь с нашим миром.

— Вы ее не нашли, — заключила Зоя.

— Мы побывали в местах обитания наших предков, — объяснял Бари, — но никакой подходящей энергии мы там не нашли. Я предполагаю, что этот монастырь с семенами тернового леса может оказаться подходящим источником энергии.

— Замечательно, — заключил Николай, поправляя перчатки. — Все равно скоро туда отправимся. Так что все будет хорошо, — он заискивающе улыбнулся жене, беря ее за руку.

Луна крепко сжала его перчатку, устремляя взгляд печальных глаз в карамельную сладость глаз мужа.

— Я устала попусту надеяться, — выдохнула она. — Этих мест было уже несчетное количество, но никто так и не ответил…

— Дорогая, — Николай поднес ее руку к губам, нежно целуя. — Мы со всем справимся.

Он тепло смотрел на Луну, что хотелось верить каждому его слову, каждому движению и жесту.

— Точно также он говорил и про мою коронацию, — хмыкнула Зоя, что вызвало улыбку на лице сероволосой.

— Только не говори, что ты улыбаешься не от реплик своего мужа, — напускно обиделся Николай.

Луна еще раз улыбнулась, отпуская свои переживания и приподнимаясь в седле, чтобы поцеловать его в щеку.

— Это другое дело, — широко улыбался он. — А теперь прибавь ходу, я хочу поскорее отдать нашей королеве свои покои и оказаться в твоих, — он улыбнулся и подмигнул, пуская лошадь галопом.

Николай правда отдал Зое свои королевские покои. А сам оказался в небольшой гостевой комнатке Луны, которую она посещала невероятно редко, в основном ночуя у мужа. Когда были отданы последние распоряжения и приказы, было решено наконец отправляться спать. Миронова так с самого момента сражения хотела оказаться в объятиях мужа, а потому сама настойчиво потянула его за рукав в сторону своих покоев.

Комнатка была меленькой. Всего лишь небольшая гостиная с одиноким креслом и камином, дверь в ванную и дверь в спальню. Сегодня Николай решил не возражать, но уже завтра он постарается найти более удобную комнату для них двоих. Луна была ему благодарна за молчание и притянула его наконец к себе для долгожданного поцелуя. Он не растерялся, беря инициативу, сминая податливые искусанные губы и помогая избавиться от всей одежды.

В этот раз не было сказано ни слова. Все слова давно были произнесены, да и что толку постоянно их повторять. Они продвигались к спальне, не разрывая страстного поцелуя, ни на миг не переставая друг друга поглаживать и трогать тела. Они всё знали, и сейчас хотели лишь доказать все слова делом.

Николай опустил ее на кровать, которая оказалась не так мягка, как в королевских покоях, но он спал и на полу, и в гамаке, ему не привыкать, тем более что у него сейчас было более важное дело. Он опускал поцелуи ниже, по молочного цвета коже, к шее, ключицам, аппетитной груди, сжимая полушария в ладонях, ловя стоны. Луна же старалась провести ручками по всем мускулам его тела, очертить каждый шрамик, зацеловать каждую родинку. Хотелось большего, хотелось наконец почувствовать единение, почувствовать важность и нужность момента.

Он полностью поддерживал ее желание. Как голодный зверь, Николай сдирал остатки одежды, разбрасывая ее в разные стороны. Невероятной силы собственническое ощущение поглотило его с головой, он хотел быть победителем, завоевателем, и пусть он уже брал эту территорию, пусть уже с закрытыми глазами может воспроизвести все изгибы любимого тела, но он хотел снова и снова брать ее. Ее волчий образ на поле боя до сих пор стоял в глазах, а податливое тело отзывается на каждое его движение прямо сейчас. Глаза цвета глубокого моря блестят возбуждением, а стройные ножки обвивают торс. Кажется, соперник готов к поной капитуляции, сдается без боя.

— Сегодня ты такая страстная, — заметил Николай, оставляя багровые пятна на нежной шее.

— Там в зале, — с придыханием отвечала Луна. — Пусть ты передал власть… Ах! — она ближе прижалась, трясь о его торс возбужденными сосками. — Но от тебя исходила невероятная энергия…

— Интересно, — коварно улыбался он, поглаживая ее клитор. — Поделишься?

Николай поймал ее очередной стон губами.

— Ты… — Луна терялась в предложении, голова туго соображала, Николай умел доводить ее до исступления. — Ты был вожаком… Ах! Николай! Пожалуйста…

— Тебя возбуждает, когда я главный? — он поощрил ее, вставляя в сочащееся смазкой лоно свои черные от вен пальцы.

— Я… — Луна притянула его к себе, целуя в губы и насаживаясь на его пальцы. — Я — жена вожака стаи. Ты можешь командовать армиями, выигрывать войны, а я буду всегда твоей.

Николай согласно зарычал. Этого возбуждало и его самого. Особенно, когда она говорила это с таким приятным постаныванием, почти шепотом. Нависая сверху, он наконец вытащил под недовольный выдох пальцы, заменяя на свой член.

Невероятное ощущение наполненности прошибло ее до дрожи в коленях. Сверху был невероятно красивый в свете луны и свечей Николай. С растрепавшимися белокурыми прядками, сосредоточенным аристократичным лицом, родными карамельными глазами, что сейчас больше походили на тягучую темную конфетку-ириску, он был прекрасен. Так нежен и напорист, от него волнами исходила энергия настоящего мужчины, того, кто берет то, что ему причитается, того, который готов броситься и в бой, и в дипломатический диспут, но главное выйти оттуда победителем. Его сильные руки сжимали ее талию, пальцы с острыми черными коготками иногда оставляли царапины, которые он зацеловывал, извиняясь. Но Луна не замечала, сейчас ей было плевать на все. На фьерданцев с их войной, на шуханцев с их кергудами, на предстоящую мороку с властью. Сейчас был только ее муж, который любил ее.

Каждый был на пике, был уставшим и вымотанным, каждый понимал, что это ненадолго. И каждый был счастлив даже таким коротким моментам. В последний момент Николай все-таки вышел из нее, орошая своим семенем чистые простыни. Не сейчас, не сегодня. Когда надо будет, он почувствует, он поймет. Луна провела рукой, убирая сперму, и потянулась к мужу, устраиваясь на его груди.