— Спасительница вашего корабля, мистер Штурмхонд, — пожала руку в ответ Луна, — А так, Луна Миронова. Вы я так полагаю, — она посмотрела на рыжеволосую, — Женя Сафина, а вы Зоя Назяленская, — она кивнула по очереди девушкам и повернулась к незнакомому шуханцу, — А вы…

— А какой корабль? — опомнился парень.

— Не знаю, название не успела увидеть, он затонул. Но вынуждена признать, против трех фьерданских экипажей они держались стойко, — она подошла поближе к Бреккеру.

— Как затонул? — не унимался корсар.

— Ну как обычно бывает, — Луна развела руки в разные стороны, не обращая внимание на Штурмхонда. — Так, Бреккер, что за цирк?

— Объясните, пожалуйста, как так получается, — парень в берёзовом сюртуке начал раздраженно мерить шагами небольшое пространство, — корабль потонул, но вы считаете себя его спасительницей. Какие три фьерданских судна? Что происходит? Кто вы?

— Спокойно, спокойно, — Луна опять подняла руки в примирительном жесте. — Мы плыли со стороны Костяной тропы, когда наткнулись на удивительную картину: три корабля без флага атакуют равкианское судно. Конечно же, был вариант поиграть в крысу и просто дождаться исхода сражения, а потом наказать победителя. Но… Знаете, — она обратила свои голубые глаза прямо в болотного цвета глаза корсара, — совесть взыграла, — Зоя рядом недоверчиво хмыкнула. — Как же это три против одного: нечестно получается, поэтому мы решили прийти на помощь. Только вот поздно уже было. Весь груз перенесли в один из фьерданских кораблей, мы выловили оставшуюся команду, потопили два корабля вместе, отобрали все награбленное ими, и третий в страхе пожелал скрыться из виду.

— Как благородно с вашей стороны, — хмыкнула Зоя.

— Да, правда, вам бы поучить команду манерам. Чуть бунт мне на корабле не устроили, пришлось запереть в карцер. И несговорчивые такие, что аж жуть…

— Вы держите в заложниках моих людей? — выгнул бровь Штурмхонд.

— Нет. Надеялась отпустить их здесь и отправить домой в Равку на первом же корабле, — ответила Луна.

— А что же с грузом? — спросила Женя.

— Ну, давайте, посудим честно, — улыбнулась девушка. — Мои парни рисковали жизнью, корпус «Восходящей звезды» поцарапан, ваших людей я лечила и кормила весь путь, думаю… 15 процентов достойная цена. Вы как считаете?

— Достойная и скромная, — согласился корсар. — А теперь давайте по делу, — он посмотрел на Бреккера.

— Мы просили гришей прийти одних, — сказал Каз.

— Штурмхонда уполномочили вести переговоры от имени равкианского престола, — пояснила Женя.

— Пирата? — удивился Джеспер.

— Корсара, — исправил Штурмхонд. — Вы же не ждете, что король лично примет участие в подобном аукционе?

— Почему бы и нет?

— Потому что он может проиграть. А королям не пристало проигрывать.

— Какого аукциона? — встряла ничего не понимающая Луна.

Бреккер закатил глаза и достал из внутреннего кармана смятый листок, протянул его девушке:

— На. Ознакомься, подробнее в курс дела вводить некогда, — он взглянул на недовольное выражение лица Луны, — Нечего пропадать по два месяца на севере.

— Что там, краткий пересказ последних событий? — спросил Джеспер.

— Видимо, — хмыкнула девушка, всматриваясь в мелкие закорючки, — Лупы с собой нету?

Пока девушка внимательно читала содержимое листка, она понимала, что пропустила, по-видимому, пол жизни. За короткое время Бреккер успел выкрасть сына шуханского изобретателя из Джерхольма, за что на них теперь объявлена охота, заказчик подставил их, шуханцы разработали и правда летающих людей, а совсем скоро они собираются устроить розыгрыш на голову этого мальчишки. Она недоуменно посмотрела на собравшуюся компанию. Джеспер на земенском добавил, что парем приняла какая-то сердцебитка, отчего смогла перекроить внешность купчика, которым оказался этот парнишка, что все время стоял рядом.

— Хорошо, — кивнул Каз, о чем-то договорившись с корсаром. — Давайте поговорим в солярии. Я бы предпочел не потеть в костюме. — Когда остальные пошли за ними, Каз резко остановился и оглянулся через плечо. — Только мы с корсаром.

Зоя откинула свою роскошную черную гриву назад и сказала:

— Мы — члены Триумвирата. Мы не повинуемся приказам керчийской канальной крысы с сомнительной прической.

— Я могу сформулировать это как вопрос, если это пригладит ваши перышки, — сухо произнес Каз.

— Ах ты, наглый…

— Зоя, — ласково обратился Штурмхонд. — Давай не будем враждовать с нашими новыми друзьями, прежде чем у них даже возникнет возможность обмануть нас. Ведите, господин Бреккер.

— Бреккер, — позвала его Луна, — а мне, что прикажешь? Я конечно, очень рада за вас и просто горжусь, — она покрутила листочком перед ним, — Но зачем вам я?

— Есть дело и для тебя и для твоего брата, — отозвался Каз, потом оглядел корсара, — пойдешь с нами, чтобы мне потом тебе не разъяснять.

— Но она… — начала Зоя.

— Обсужу с вашим дорогим Штурмхондом вопрос про его команду, — улыбнулась девушка, проскакивая мимо нее в сторону солярия.

Они подробно обсудили аукцион, что им потребуется от Жени, как, по мнению Каза, пойдут торги и по сколько будут набавлять. Бреккер хотел, чтобы равкианцы вступили в борьбу с пятьюдесятью миллионами, и подозревал, что шуханцы поднимут ставку на десять или даже больше миллионов. Ему нужно было знать, что Штурмхонд предан общему делу. Как только об аукционе объявят, обратного пути уже не будет. Луна не лезла, внимательно впитывая новую информацию и прибывая в легком шоке от всего происходящего.

Корсар был насторожен и настаивал, чтобы ему рассказали, как их наняли для работы в Ледовом Дворе, а также как им удалось найти и освободить Кювея. Каз предоставил ему достаточно информации, чтобы убедить, что Кювей в самом деле сын Бо Юл-Баюра. Но он не был заинтересован в разглашении механизма их замыслов и не собирался раскрывать корсару истинные таланты его команды. Кто знает, может, однажды ему захочется обокрасть и самого Штурмхонда.

Наконец тот разгладил лацканы своего бирюзового сюртука и сказал:

— Что ж, Бреккер, вы определенно размениваетесь только полуправдой или откровенной ложью, так что эта работа — как раз для вас.

— Есть еще кое-что, — начал Каз, изучая сломанный нос корсара и его рыжеватые волосы. — Прежде чем мы возьмемся за руки и дружно спрыгнем с обрыва, я хочу знать, с кем именно имею дело.

— Судя по всему, с королем Равки, — подала голос Луны, на нее обратились две пары удивленных глаз. — Ну, король не доверит общаться на такие темы никому, кроме себя, но он также знает, как опасно путешествовать под собственным именем, когда его страна переживает кризис, когда у него нет наследника и когда преемственность Ланцовых ничем не обеспечена. К этому еще стоит добавить, парочку накладных на груз, который удалось спасти. В целом корабль принадлежал Штурмхонду, фьерданцы захватили пару его записей, а в накладных были росписи Николая Ланцова. Почерк одинаковый.

— Гхм. А вы как поняли? — обратился корсар к Бреккеру.

Каз пожал плечами.

— Вы говорите на керчийском как уроженец… богатый уроженец. А не тот, кто якшался с матросами и уличными головорезами.

Корсар слегка повернулся, полностью сосредотачивая взгляд на Казе. Его беспечность улетучилась, и теперь он выглядел как человек, способный руководить армиями.

— Господин Бреккер… Каз, если позволите? Я в уязвимом положении. Я — король, правящий страной с пустой казной и борющейся с врагами со всех сторон. В пределах Равки также есть силы, которые с радостью воспользуются моим отсутствием, чтобы заявить о своих притязаниях на трон.

— Другими словами, из вас выйдет идеальный заложник.

— Предполагаю, что цена за мой выкуп будет значительно скромнее, чем за голову Кювея Юл-Бо. Что является серьезным ударом по моей самооценке.

— Не похоже, чтоб вы страдали.

— Штурмхонд был творением моей юности, и его репутация до сих пор служит мне на руку. Я не могу торговаться за Кювея Юл-Бо в качестве короля Равки. Надеюсь, ваш план сработает, как вы его и задумали. Но если нет, потеря такого приза будет рассматриваться как унизительная дипломатическая и стратегическая ошибка. Либо я вступлю в торги как Штурмхонд, либо не вступлю вообще. Если это проблема…