Николай положил руку ей на плечо, она открыла глаза, смотря на него.

— Я могу стать возмездием, могу стать местью, могу стать их смертью, — она прикрыла глаза, по щеке скатилась слеза, — но я не смогу вернуть ни одного человека, что погиб в ту ночь.

— Миг возмездия еще будет, — попытался заверить ее Бари. — Но помни: ты выйдешь лицом к лицу с врагом, ты будешь сражаться честно и правильно. Ты понимаешь?

Луна кивнула, отпивая чай.

— Понимаю, и жду этого момента… — она еще какое-то время помолчала, рассматривая собравшихся. Многие косились на нее со страхом, Женя смотрела с благодарностью, Николай и Зоя понимали ее, ведь тоже имели в себе звериное начало. — Что с Давидом? Он слишком упертый, и не смог сразу выйти из лабораторий, когда я окутала их водой. С ним все в порядке?

— Спасибо, — выдохнула Женя, подскакивая к Мироновой и заключая ее в крепкие объятия. — Он жив, — всхлипнула она. — Он жив…

Луна мягко провела рукой по ее спине, успокаивая. Вот что ей было нужно! Концентрироваться не на собственной боли, а на чужой. Ей тоже необходимо чувствовать себя полезной, нужной. Сейчас она была спокойна, убедительна, потому что больше не боролась с собственным хаосом, а успокаивала живого человека. Бари в порыве чувств почему-то тоже их обнял, вот так вот, сразу двоих. С души камнем скатились все переживания. Сестра приходит в норму, любимая женщина друга тоже начинает радоваться, друг идет на поправку. Это ли ни есть важность? Все правильно, все так как должно быть. И они со всем справятся. Он убежденно посмотрел на Николая. И тот кивнул, понимая.

— Ос Керво станет следующей целью Фьерды, — сказала Зоя, потому что кто-то должен был это сказать.

— Мы разослали предупреждения о затемнении по всем городам, — сказал Николай, глядя в сторону. — Но я думаю, Фьерда не станет торопиться. Они напали на нас в надежде напугать запад и заставить его признать Вадика Демидова. Такую же стратегию выбрал Дарклинг во время гражданской войны.

— Он снова взял надо мной верх.

В ее словах звучало смирение и лишь капля гнева. Но Бари знал, что в ее душе делят свои места ярость, гнев, стыд. В этом Зоя была чертовски похожа на сестру. Обе такие эмоциональные и взрывные натуры.

— Я согласился на то, чтобы его вывезли из дворца, — возразил Николай. — Дарклинг уже не в первый раз застает нас врасплох, но давайте не будем забывать, что ни один из его планов так и не сработал.

— Что он станет делать? — спросила Леони. Она сидела рядом с Адриком.

Они были милой парой, хотя Бари мало понимал Леони. Она была веселой, оптимистичной, но как она могла влюбиться в такого зануду, как Адрик? Впрочем, законы сердца ему не подвластны, да и почему-то он стал перенимать фразочки от сестры. Хорошо это или плохо, он не понимал. Луна усадила Женю на место, приглаживая ее волосы и поправляя платье. Сама же она вернулась к королю, садясь в соседнее кресло от него.

Николай откинулся на спинку кресла, перекидывая руку на ее подлокотник кресла, чтобы переплести их пальцы.

— У Дарклинга талант устраивать зрелища, сравнимый разве что с моим. Он захочет обставить свое возвращение с как можно более широкой оглаской.

— У моей сестры шпионы и информаторы практически в каждом более или менее крупном городе Равки, — заявил Толя. — Мы будем спрашивать о всех новоприбывших и незнакомцах.

— По крайней мере, с Тамарой все в порядке.

Веснушки на побледневшем лице Нади вспыхнули ярче, но она лишь сказала:

— Слава всем святым.

Луна неприятно поморщилась от последнего слова. Бари мог ее понять — ей были противны эти люди, которых все считали особенными, хотя они просто делали то, что умели. Сам же он уже привык к таким словечкам. Да и давно уже понял, что зачастую под ними ничего толком-то и не подразумевают, просто говоря по привычке.

Разговор лился дальше. Бари не особо обращал внимание на разговоры, сестра так вообще почти спала, коротко балансируя между сном и явью. Король и его приближенные обсудили действия Дарклинга, возможных его союзников, и когда они начали рассуждать про бомбы, решив, что необходимо создать те самые бомбы, которые вроде не собирались делать, и приняли решение искать титаний, тогда Луна подключилась к разговору.

— У нас будет титаний, — заявил Николай.

Зоя не смогла скрыть удивления.

— Земенцы согласились продать свой?

— Нет, — ответил он. — У них нет такого количества на продажу, по крайней мере, обработанного. Зато у керчийцев есть.

Адрик фыркнул.

— Эти ни за что не продадут нам его по той цене, которая нам по карману.

— Поэтому я и не собираюсь просить. Так случилось, что я знаком со специалистом по другому виду переговоров.

— Отлично, — заметила Луна. — Я с тобой. Нужно проведать «Восходящую звезду» и старых друзей.

Толя нахмурился.

— Переговоров?

— Он хочет сказать, что собирается украсть его, — пояснила Зоя.

Чашка Жени звякнула о блюдце.

— Если керчийцы узнают, что мы замешаны в чем-то подобном, это станет дипломатической катастрофой.

Николай коротко, ободряюще сжал плечо Жени и поднялся. Сейчас он походил не на короля, правящего огромной страной, а на корсара, приготовившегося открыть огонь по вражескому судну. И Луна, впервые после всего этого, ярко освещала помещение широкой улыбкой, счастливой и озорной. И почему авантюры Каза Бреккера всегда помогали держаться ей в тонусе? Бари не понимал, да и не участвовал в них, все-таки иногда планы этого мальчишки были даже для него сложноваты, а сестре нравилось.

— Может, и так, — согласился король, улыбаясь в ответ девушке. — Но Кеттердам — именно то место, где можно рискнуть.

***

Бари возвращался поздно ночью из лабораторий. Николай уговаривал его посмотреть чертежи ракет, но Миронов был непреклонен в этом вопросе. Он не будет создавать оружие смерти. Луна выразила свою позицию: она может уничтожить Фьерду, потому что ее хаос задет, потому что она зла. Бари тоже был зол, был расстроен и подавлен, но он не собирался мстить, потому что это стезя разрушителя, а он — созидатель. Давид шел на поправку, и пока они будут в Кеттердаме, он сможет встать на ноги и продолжить свои разработки. Бари же к этому даже не притронется.

Движение в саду привлекло его взгляд. Он заметил темные волосы, синий шерстяной плащ. Зоя. Она прошла мимо кустов и фонтанов, направляясь в сторону леса.

Бари знал, что генерал пропадала по ночам. Он не знал, зачем она это делала, но он не чувствовал в ней предательство. В те ночи, что они были вместе, она оставалась до утра рядом, и только с первыми петухами отправлялась по делам. В первые ночи это было неловко и странно, но потом они привыкли друг к другу, стали проявлять какие-то знаки внимания и нежности, поэтому перед уходом Зоя целовала его в лоб или нос, а он сонно улыбался, наблюдая за ее переодеванием.

Он не знал, стоит ли ему следовать за ней. Хотела ли Зоя, чтобы он приоткрыл завесу ее тайн, хотела ли впускать так близко к сердцу. Но Бари был уверен, что она его чувствует, ее драконье чутье чувствует его. И она не останавливается, чтобы покачать головой или грозно взглянуть, нет, она продолжает идти, зная, что он идет за ней. Ее сапоги оставили следы на снегу, и он углубился в лес. Но под деревьями было темно, и след терялся. Он уловил тень движения между ветвей. Зоя стояла лицом к изгороди, опоясывающей западную часть сада. Дыхание облачками пара вырывалось из ее рта, шевеля обрамляющий лицо мех серебристой лисы на ее капюшоне.

Как всегда она была прекрасна. В любом виде, в любом образе. Она прошла вдоль стены к дальней части парка фонтанов, где находился секретный туннель в Лазлайон. Зоя отвела плотную завесу из плетей винограда, под которой в стене обнаружилась дверь. Укор снова кольнул сердце. Это что-то личное, что-то, куда он не должен входить без ее разрешения. Он и так старался не торопиться.

Николай и Луна уже поженились, они не скрывают своих чувств друг от друга, они открыты и честны, они не боятся быть уязвимыми. Зоя же была другая. Да, ему тоже хотелось бы называть ее своей женой, хотелось бы держать за руку и просыпаться по утрам, ему бы тоже хотелось семьи, детей и любви. Но он боялся потерять Зою, оттолкнуть ее от себя. Зоя слишком хрупкий цветок, чтобы вот так обрушивать на нее свои чувства. Бари понимал, что она этого не хочет. Она не хочет быть женой, быть хозяйкой, быть матерью. Может быть когда-нибудь он сделает ей предложение, но только тогда, когда она сама этого захочет, потому что он не хочет слышать отказов, видеть ее тревожные взгляды. Он хочет, чтобы она была счастлива, и если пока что ей достаточно и того, что есть, то он будет ждать столько, сколько понадобиться.