— Я…

— Дайте мне уже бренди, — потребовала Зоя. — На трезвую голову терпеть эту беспросветную глупость невозможно.

Ястреб одобрительно забил крыльями. Зоя тоже погладила его по перьям. Как у них все слаженно получается. Прям сказка. У каждого свой странный питомец. Николай наполнил свой бокал и передал бутылку Зое, хотя понимал, что в издевках над Юрием толку мало. Разве правда не освобождает? Разве она не укрепляющий эликсир для души? По опыту Николая, искренность — что-то вроде травяного чая: добрые люди советуют попробовать его за неимением других средств.

— Дарклинг обладал особым умением причинять боль. Он знал, что тяготы заключения я перенесу без труда, поэтому поселил внутри меня живую тьму. Таким образом он наказал меня за то, что я помог заклинательнице Солнца ускользнуть от него. Я стал… не знаю кем. Получеловеком-полумонстром. Я жаждал человеческой плоти, это желание почти свело меня с ума. Почти. Той части человеческого сознания, которая сохранялась во мне, было достаточно для борьбы с инстинктами монстра. В Тенистом Каньоне я даже сумел обратить волькр против Дарклинга. Перед смертью заклинательница Солнца убила Дарклинга, и с его гибелью тьма внутри меня рассеялась. — Николай сделал изрядный глоток бренди. — Вернее, я так думал. — Он стремительно падал на землю и разбился бы, если бы Зоя не сотворила воздушную подушку. — Несколько месяцев назад темная сущность начала захватывать мое сознание во сне. Иногда я сплю хорошо — настолько, насколько это возможно; крепко спят лишь те короли, которым нет дела до своей страны, — но в другие ночи я превращаюсь в монстра. Он полностью меня контролирует.

— Не полностью, — возразила Зоя. — Ты не убиваешь людей.

Николай испытал горячую благодарность к шквальной: ему не пришлось упоминать об этом самому. Тем не менее он заставил себя прибавить:

— Точнее, о таких случаях нам не известно. Однако ситуация ухудшается. Монстр проявляет себя все сильнее и чаще. Снотворное зелье и цепи, с помощью которых я пытаюсь его сдерживать, — это только временные меры. Рано или поздно мой разум уступит перед натиском голодного демона. Не исключено… — Слова выходили с трудом, растекались во рту отравой. — Не исключено, что монстр подчинит меня полностью и я никогда не смогу вернуться к своему человеческому облику. — В комнате повисла гробовая тишина. Я не могу допустить, чтобы эта сущность завладела мной на поле боя или на официальном приеме. Положение Равки столь же шаткое, как и мое. Люди только-только начали оправляться от последствий войны. Им нужна стабильность и крепкая власть, а не монстр — порождение ночных кошмаров.

Волчица опять открыла свои глаза цвета ясного моря. Николай не мог поверить, что она его слушает и понимает. Хотя в нем живет часть древней темной силы, которая временами обретает форму кровожадного монстра. То, что его понимают звери, должно волновать его в последнюю очередь. Однако волчица обратила свой взор на ястреба. Тот, потоптавшись на подоконнике, что-то выкрикнул пару раз и отвернулся. Замечательно, они еще и между собой переговариваются. Николай взглянул на волчицу. Она, смотря прямо ему в лицо, что-то прорычала. Она пытается ему что-то объяснить?! Удивление короля невозможно описать. Однако после волчица недовольно буркнула и улеглась обратно, продолжая ворчать. Все собравшиеся тоже удивленно глазели на эту сцену. Одна лишь Зоя, которая имела больше опыта с ястребом, видимо не особо удивлялась таким выкидонам зверей.

— Я объяснял тебе, что цель этой поездки — посетить места предполагаемых чудес и определиться с возможностью причисления Дарклинга к лику святых.

— Это действительно так?

На этот вопрос Николай не собирался отвечать прямо.

— Вероятно, Дарклинг и заслуживает места в ряду святых, но это произойдет не раньше, чем я избавлюсь от своей напасти.

Юрий кивнул, подумал и кивнул еще раз. Посмотрел на свои костлявые руки.

— Но разве обязательно от этого избавляться?

Зоя горько усмехнулась. Хотя звериный совет явно поддерживал слова монаха, потому как ястреб и волк одновременно встрепенулись и издали каждый свой звук, одобряя эту идею. Николай столкнулся со взглядом Зои. Они ничего не понимали.

— Он считает это благословением, которым тебя одарил Темный святой.

Юрий поправил очки на длинном носу.

— Благословение и проклятье — просто разные слова, обозначающие одно и то же.

— Очень даже возможно, что ты прав. — Николай заставил себя прибегнуть к дипломатии, которая всегда верно служила ему. Слушая человека, узнаешь о том, чего он хочет. Фокус в том, чтобы заглянуть человеку в душу и выяснить, что ему нужно. — Но, видишь ли, Дарклинга нельзя объявить святым, пока он не прошел стезю мученика полностью. — Николай сделал вид, что не замечает прищуренного взгляда Назяленской. Чтобы избавиться от одолевшей его мерзкой напасти, он скажет что угодно. — Ты не случайно оказался у городских ворот. Судьба предназначила тебе стать свидетелем последних проявлений силы Дарклинга. Тебе суждено привести меня в терновый лес. Освободить нас обоих.

— Суждено? Мне? — едва слышно пролепетал Юрий, но Николай уже видел, как страстно молодому монаху хочется в это верить. Разве не все мы таковы? Кто не хотел бы верить, что где-то наверху для него составлен план, что все ошибки и удары судьбы — лишь пролог будущих великих свершений? Монах превратится в святого воина, бастард взойдет на престол… — Мне? — повторил Юрий.

За его спиной Зоя устало закатила глаза. На лицах Толи и Тамары тоже не читалось воодушевления. Волчица недовольно буркнула, подняв лазурные глаза на Николая, в которых читалось осуждение.

— Только ты способен завершить мученичество Дарклинга, — объявил Николай. — Ты поможешь мне? Поможешь ему?

— О, да, — промолвил Юрий. — Конечно, помогу. Я отведу вас в терновый лес и разожгу священный костер.

— Стоп, стоп, — снова подала голос с подоконника Зоя. — По-твоему, король Равки должен взойти на погребальный костер?

Юрий растерянно заморгал. Волчица недовольно отстранилась от рук короля. Она встала и угрюмо прошлась по комнате, обнюхивая углы, прижав уши к голове, чтобы не слышать, о чем они говорят. Николай совершенно запутался.

— Я имею в виду, костер ведь необязательно должен быть погребальным? — уточнила Зоя.

— Различие существенное, — заметил Николай. Перспектива костра его не радовала. — Так предписывает обисбайя?

Толя взял с шахматной доски ладью и покрутил в пальцах. Ястреб пролетел к волчице, усаживаясь на край тумбочки возле двери, где задержался могучий хищник. Дальнейшее представление Николаю хотелось бы увидеть целиком. Но он был вынужден слушать и смотреть на говорящих людей. Хотя звери наверняка обсуждали что-то более интересное.

— Наверняка утверждать нельзя, но большинство текстов указывают именно на это.

— Да, — на этот раз твердо сказал Юрий. — Есть предположение, что Санкт-Феликс действительно входил в Святую стражу, и есть текст, который нужно читать во время ритуала. Мы с Толей пытаемся расшифровать его первоначальный смысл.

Николай удивленно приподнял брови.

— Санкт-Феликс? Разве из него не сделали священный шашлык, проткнув сучьями и изжарив на огне?

Толя поставил шахматную фигуру на место.

— Время и перевод могли исказить факты.

— Хотелось бы надеяться, что факты очень сильно искажены, прямо-таки до неузнаваемости.

Теперь ладью взяла с доски Тамара.

— Ветки, протыкающие Феликса, всегда изображают с шипами, а это не похоже на яблоневые сучья. В гипотезе есть смысл, — сказала она. — Если, конечно, мы правильно определили местонахождение тернового леса.

— Если от него хоть что-то осталось, — подхватила Зоя.

— И если мы наберем достаточно веток, чтобы разжечь костер, — добавил Толя.

— Тогда останется сущий пустяк: выжить в пламени, — заключила Зоя.

— Вы выживете, — заверил короля Юрий. — Вы выживете, а Беззвездный святой станет истинным мучеником.