***

Николай любил море. Его бесконечные просторы, жизнь на корабле, где присутствовала своя суматоха. Любил стоять у штурвала, разглядывать карты, простраивать маршруты. Просто вдыхать этот божественный соленый аромат. Всего в паре саженях от их фрегата плыл бриг Мироновых. Их паруса были тоже собраны, а команда расслаблено занималась своими делами прямо на палубе: кто-то тренировался, кто-то играл в карты, а кто-то сплетничал. Николай засмотрелся на размеренную жизнь на соседнем корабле. Однако тихий вечер прервали громкие крики, и по соседней палубе пронеслась счастливая Луна без своей синенькой куртки, в одной парящей рубашке, держа в руке какие-то бумаги, она убегала от своего собственного брата, перескакивая через тросы и веревки, взбираясь вверх по лестницам и спрыгивая на разные палубы. Бари пытался ее нагнать и у него это получилось, потому что он повалил девушку возле одной из бочек и начал щекотать. Луна извивалась и брыкалась, громко хохоча. Вскоре брату надоело мучить сестру, и он сам лег рядом с ней на палубу и засмеялся, отбирая бумаги.

Команды двух кораблей недоуменно рассматривали сию картину. Женя, стоявшая на корме, весело улыбалась, наблюдая за чужим счастьем. Зоя, находившаяся по правую руку от Николая и не разговаривающая с ним с самого момента прибытия на корабль, неодобрительно цокнула, покачивая головой. Сам же корсар был невероятно заинтересован сим действием и желал знать, что же вызвало такую сцену.

— А не позвать ли нам на ужин чету Мироновых? — решил спросить он у Зои.

— Как пожелаете, ваше величество, — выплюнула черноволосая.

— Не дуйся, Назяленская. Сама понимаешь, что перегнула палку, — Зоя ничего не ответила, буравя взглядом фигуры брата и сестры на соседнем судне, что весело отходили к штурвалу, о чем-то переговариваясь. — Вот и замечательно. Не могла бы ты поручить найти где-нибудь лук и стрелы?

— Пиши именные пригласительные, а я отправлю их по ветру, — закатила глаза шквальная.

— Какая же ты не романтичная.

— Я практичная.

Женя с радостью согласилась принять Мироновых в гостях, и сразу же побежала отдавать приказы о сервировки стола и приготовлении блюд. Брат и сестра тоже быстро согласились. Через несколько часов Николай начал понимать, что скорее всего им будет сложно перейти с одного корабля на другой, потому как они до сих пор не появились на их палубе. Однако корсар кое-чего не предугадал, а именно того, что сумасшедшая парочка прокатиться на веревке, как на лиане, с одного судна на другое, ворвавшись на борт, как в романах о пиратах. Женя лучезарно улыбнулась, приветствуя новых знакомых, Зоя сдержанно поздоровалась, а Николай расплылся в широкой улыбке, как радушный хозяин. Бари пожал руку Штурмхонду и поцеловал руки дамам, Луна же коротко кивнула каждому. Корсар сразу почувствовал отрешенность девушки.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил он, пропуская сероволосую в свою каюту.

— Что? — переспросила девушка, обращая взгляд синих глаз на капитана, — Ах это. Просто я все еще контролирую течение, так что могу быть слегка… тормазнутой.

— Отдохни, — попросил Николай, кладя руку девушке на плечо: она сменила белую рабочую рубашку на легкую синею блузку, через которую хорошо чувствовалось тепло ее тела; от прикосновения она вздрогнула и отстранилась, Николай прикусил изнутри щеку, чтобы не выказывать своего разочарования.

— Ночью отдохну, — коротко ответила Луна, насторожено разглядывая черты лица Штурмхонда — манипуляции Жени начинали сходить на нет, а потому цвет глаз, волос, линия скул, подбородок, нос возвращались в первозданный вид. — Прикажите своим шквальным после полуночи заступить на вахту.

Николай кивнул, наблюдая, как девушка проходит в каюту, разглядывая карты и стеллажи. На вечер она распустила волосы, от них исходил приятный запах ветра, моря и яблок. Они легкой серой волной спускались к лопаткам. Бари тоже преобразился: на нем была свежая рубашка приятного серебристого цвета и черная жилетка, идущая комплектом к брюкам; идеальная прическа была наверняка закреплена лаком, потому как не разу не спала, сколько бы парень ее не поправлял, украдкой поглядывая на Зою.

Ужин прошел тихо и спокойно. Велись непринужденные беседы об усиленном вооружении, добыче полезных ископаемых, противостоянии новым угрозам и красоте дам, сидящих за столом. Женя часто завлекала в разговор Луну. Корсар лишь краем уха слышал, как портниха тонко закидывает сети, пытаясь переманить Мироновых в Равку. Сероволосая, впрочем, как и ее брат, уклонялись от конкретных ответов, поясняя это тем, что они не особо любят политику, но помочь друзьям всегда готовы. Являются ли они для Мироновых друзьями, Николай не знал. Но прекрасно понял, что, если что и Луна, и Бари готовы помочь короне. Под конец трапезы гости раскланялись и удалились на свой корабль тем же путем, каким и прибыли.

Ближе к полуночи Николай вышел на палубу отдать приказ шквальным, когда заметил силуэт девушки на носу соседнего судна с каким-то инструментом в руках. По звукам это оказалась гитара. Звуки больше напоминали колыбельную, как потом оказалось у мелодии были слова. Один из матросов рассказал, что Луна пела о девушке, попавшей на пиратское судно, которая в последствии стала русалкой и сгубила команду{?}[Песня «Проклятие русалки» -Green Apelsin ]. Корсар долго вслушивался в мотив песни. Он хотел бы услышать ее сам, но не успел. Ложась в свой гамак, он все еще как будто слышал ту мелодию и тонкий голос девушки. Под эту иллюзию и звук разбивающихся волн о борт корабля он и уснул.

***

К берегам Равки они подплыли к обеду следующего дня. Заверения Луны не сработали, потому как шквальные двух кораблей ночью решили посоревноваться, пока чуткая Зоя не прекратила эти гонки. С рассветом кораблями опять управляло течение, а две команды наблюдали, как Луна обучает Троильхарда. Они начали с силовых упражнений, потом на ловкость, посидели с полчаса, медитируя, и только потом сероволосая завязала мальчику глаза, заставив фьерданца держать равновесие на краю борта. Зоя с удивлением наблюдала за этой тренировкой. Далее мальчик должен был пройти вдоль всего корабля и призвать воду. У него получилось ни с первого раза. Троильхард чуть не искупался в ледяной воде, однако это же вода его и поддерживала, в первый раз ее призвала Луна, а в последующие уже он сам. Вся команда радовалась, когда мальчуган прошелся вдоль корабля с завязанными глазами, удерживая капли воды в воздухе. Миронова довольно улыбнулась и отпустила мальчика отдыхать, хотя тот счастливый рвался выполнить что-то еще.

В Ос Керво корабли встретили с радостью. Груз был быстро отгружен, а «товар» Мироновых отправлен в столицу. Сами же брат с сестрой принялись за закупку материалов и провианта. Это означало, что приходило время прощаться.

Николай стоял возле причала. Он оглядывал «Восходящую звезду» и почему-то в голове рисовал образ Луны. Паруса от старости были уже серыми, как ее волосы, на палубе виднелись окрашенные в звездное небо участки, такой же синий наряд обычно был на девушке.

— Не продается, господин Штурмхонд, — проговорила Луна из-за спины корсара.

— Как жаль! — театрально сокрушался парень. — Я бы нашел ей применение в своем флоте.

— Нет, — улыбнулась девушка, — Эта красавица любит свободу.

— Так же, как ты?

— … — сероволосая не отвечала, разглядывая черты лица парня, что стоял перед ней, — У тебя карамельные глаза.

— Это значит, что я могу претендовать на прозвище «сладенький»?

— Бари говорил, что мои глаза цвета моря, — рассуждала Луна. — Это что, получается, я — «солененькая»?

— Соленая карамель, — почему-то прошептал Николай: его невероятно тянуло к этой девушке, он не хотел прощаться навсегда. — Приглашение в гости всегда в силе.

— Думаю мой братец первый прибежит к вам в гости, — ухмыльнулась девушка.

— Почему это? — удивился корсар.

— Прости, но это… эм… семейная тайна!

— О, это серьезно! — улыбнулся Штурмхонд. — Придется собрать совет и обсудить этот вопрос, думаю стоит сразу же послать за вами шпиона.