— Ваше Величество… — доложил сержант Недамир. — Тут недалеко, за поворотом, есть просека. Там полно тел, как наших, так и нильфгаардцев. Жутко изуродованные… Распоротые животы, оторванные головы, а некоторые… они…

— Что с ними? — нахмурилась королева.

— Их оплели ветви… и… задушили.

— Никогда не видела леших, но по описанию и по ощущениям — очень на него похоже, — прокомментировала Лиса. — Жуткая бестия, и не уловимая, так как является фактически злым духом леса. Обычно, конечно, он жрет лесных зверей, но если люди портят его территорию, то он может перейти на человечину.

Королева велела остановиться и не двигаться дальше, пока она не выяснит, что случилось. Солдатам повезло найти в лесу артель смолокуров. Те прятались в землянке и были покрыты грязью и запекшейся кровью.

— Ваше Величество… — выдавил, заикаясь, старший из них. — Нильфгаардцы начали лес корчевать, на работы согнали… Говорили, город здесь будет. Пошли вглубь, к самому сердцу леса, где старые дубы растут… И ли-лихо какое-то разбудили. Весь лагерь, Че-черные солдаты, лесорубы… В одну ночь сгинули… Даже оружие не успели достать. Мы чудом ушли. Схоронились в норах… И только слышали, как что-то дышит, сопит… С деревьями говорит.

Рейнард передал смолокуров в руки медиков, а затем обратился к Мэве:

— Ваше Величество, мы не можем этого так оставить. Да, чудовище разбудили нильфгаардцы, но… Ривийцев оно убивает с той же готовностью, что и Черных…

— Рейнард верно говорит, госпожа, — вмешался Эйк. — Наша обязанность — бестию изничтожить, невзирая на то, какую цену доведется выплатить кровью!

— Ну я тогда постараюсь сделать так, чтобы эта цена была меньше, — скептически глянула на рыцаря разбойница.

— Есть какие предложения, Лисенок? — спросила парень, с улыбкой закидывая руку на плечо девушки.

— Леший связан с местом своего обитания, — объясняла рыжая, выбравшись из-под руки Гаскона. — Пользуясь врожденной магией, он контролирует живущих на его территории зверей и растения. При атаке он может призвать волков или воронов. Но самое не удобное для нас — это туман и перемещения. Во время сражения он неуловим и может возникать на разных точках поля боя. Он пускает корни, так что они отбрасывают стоящих на их пути и ломают им шеи и конечности. Леший достаточно сильный противник, но даже его можно победить…

— Как? — коротко спросила Мэва.

— Огонь. По сути леший — это дерево, так что его можно поджечь. Ну и конечно ослабить его войско зверей, убивая волков и ворон. Нужно будет сгруппироваться так, чтобы в каком бы месте не появилась бестия, ее могли поджечь и попытаться отрубить корни.

Мэва остановилась на краю поляны и прислушалась. В бору раздавалось карканье вездесущих ворон, но слышался также и вой волков… и странный хруст, будто деревья трещали на ветру, несмотря на то, что день был ясный.

— И вот надо же было этому Геральту дезертировать… — тихо прошептала она.

Королева расстегнула плащ, чтобы не цепляться им за ветки, и направилась в самое сердце леса. Солдаты шли вслед за нею, прижимая взведенные арбалеты к вспотевшим щекам. В чащобе было холодно, в воздухе висела тонкая дымка. Ушки Лисы напряженно поднялись, она схватила за локоть королеву, что шла впереди. Мэва с непониманием взглянула на разбойницу, та указала на ветку. Королева отвела в сторону мощную ветку орешника — и замерла. Ее глазам предстала высокая фигура, почти человеческая… Вот только вместо головы у него был поросший мхом олений череп. Пустые глазницы вдруг вспыхнули огнем — и чудовище с ревом бросилось на королеву.

— Ко мне! — крикнула Мэва, заслоняясь мечом. — Ко мне, все кто может!!!

Лиса, стоявшая рядом, отпрыгнула в сторону и что-то прошептала, отчего в ее руках вспыхнул небольшой огонек, который сразу же потух, переходя на плечи лешего. Он неистово заревел. Королева успела воткнуть меч в место, где должно быть сердце, перед тем как чудище испарилось на месте, взмыв вверх стаей воронов. Через несколько секунд послышался треск веток, затряслась земля и в нескольких стае от Мэвы из-под земли выросли корни, сшибающие ближайших солдат. Еще чуть позже послышался вой волков. И тогда королева поняла, что цену придется-таки заплатить.

Гаскон организовал огонь, а потому пылающие факелы скоро замелькали среди деревьев. Рейнард всеми силами пытался одолеть вожака стаи, Эйк же пытался поймать лешего, бегая за ним с одного угла поля на другой. Лиса же передвигалась тихо и незаметно, но ее клинки чаше находили корни или же волков, чем самого лешего. Атакованное со всех сторон чудище едва стояло на ногах, ему было все труднее отражать удары. Наконец, оно повалилось на землю… И рассыпалось, как вязка хвороста. Тогда прозвучал еще один дикий рев чудовища, а потом наступила гнетущая тишина, туман начал рассеиваться, а волки разбежались. Солдаты долго молчали, не зная откуда ожидать атаки дальше. Гаскон огляделся по сторонам:

— Должно быть, уже сдох… хотя кто ж эту тварь знает.

— Сплюнь, милый, — буркнула уставшая Лиса.

Мэва с недоверием пошевелила носком сапога сухие сучья и куски коры. Ни крови, ни внутренностей. Чудовища будто и не было никогда, словно оно привиделось им во сне. Оставшейся олений череп раздробили на мелкие части и закопали подальше друг от друга, в надежде, что это остановит желание злого духа леса возвращаться в здешние места.

— Возвращаемся на большак, — сказала Мэва, — И еще, Рейнард… У меня к тебе просьба.

— Да, Ваше Величество? — с готовностью отозвался граф.

— Когда мы уже отвоюем страну и вернемся в столицу… Напомни мне издать эдикт о запрете на вырубку в этом лесу. Так, на всякий случай.

Жители окрестностей Ревучего бора вздохнули с облегчением, а лирийцы вернулись к борьбе с захватчиком. После схватки с лесным чудищем Черные не вызывали у них такого уж страха.

====== Часть 27 ======

Мэва прибыла к стенам Градобора, города, знаменитого гобеленами и коврами. Издалека было видно, что нильфгаардцы взяли тамошних ремесленников в оборот: на шпиле ратуши развевался огромный черный флаг с солнцем, вышитом золотой нитью. По округе разнесся свист, за которым последовала короткая трель и новый свист.

— Королева, — позвала Лиса, улыбаясь и оглядываясь по сторонам. — Кажись, нас ждут, — Потом она кивнула Уэверту, и тот повторил недавний звук.

Из ближайших кустов вышел низушек с меткой лисов. Он поклонился королеве, кивнул Гаскону и Рейнарду, счастливо улыбнулся Лисе и Уэверту, пожимая последнему руку. Мэва узнала в нем одного из тех, кто ушел с ее ривийцами из Махакама. Счастливые лисы обменялись какими-то своими подколками и странными приветствиями. Королева решила их не торопить: все-таки банда для них была семьей и стаей. Рейнард, тоже не желавший прерывать дружественную встречу, но и желая наконец узнать что-то новое, коротко прокашлялся, напоминая о своем присутствии. Низушек оправил свой камзол и постарался сделать серьезное лицо, что вызвало смешок у его собратьев по ремеслу.

— Ваше Высочество…

— Ваше Величество — гневно поправил Рейнард.

— Ваше Величество, — быстро исправился низушек, — извините за дерзость, но ваши… ваши поданные — никудышные воры, — на конце его фразы Лиса задорно рассмеялась, ее смех подхватили и другие бандиты. — Им не особо понравились наши дела, и, отработав нужное, они вернулись на свои огороды.

— Что ты от них ожидал, Мальвик? — спросила рыжая. — Они все-таки простые крестьяне.

— Это-то понятно, но главное, чтобы они не сдали нас черным… — хмурился Уэверт.

— Не переживай за это, — спокойно ответила девушка. — Черные и так о нас знают, — она довольно оскалилась и глянула на низушка.

— Ага, Фокс. Мы тут хотели прибрать под лапу банды пару ткацких мастерских, — кивнул он на Градобор, — но тамошний народ был как-то не особо доброжелателен к нелюдям. А местные эльфы и краснолюды поддерживали Нильфгаард, потому что те предоставили им равные права с людьми… Короче, мы так и не поняли, кто нас сдал, но на наш схрон устроили налет…