— Что ты знаешь? — спросил Геральт, наклоняясь ближе к собеседнице.

— Знаю, что под Цинтрой кого-то искали… Кого-то, кто имеет магические способности… Я тогда попала в плен к черным. Обычные солдаты считали, что они вербуют новых чародеев для армии, но командир знал больше… — она сглотнула, опуская взгляд. — Мне удалось сбежать… Мне и нескольким другим. Там я почувствовала ту же энергию, что я сейчас чувствую от тебя, ведьмак…

— И что ты намерена делать? — насторожился он.

— Спровадить вас подальше от моих друзей и братьев по оружию, от моей банды и от тех, кто стал мне семьей… Уходите быстрее, может даже в эту ночь. Вы получите гнев нашей королевы, может ваше достоинство и ценность упадет в ее глазах, но вы будете на шаг ближе к тому, что вы ищите… Я не знаю, с какой целью вы это делаете, но надеюсь не с той, что была у нильфгаардцев.

— Нет, — заверил ее Кагыр.

— Хорошо, — после долгого вглядывания в чужие глаза девушка кивнула и повернулась к барду, — Если тебе интересно, что происходило после падения Лирии и Ривии, то спроси у Гаскона, — она по-доброму улыбнулась. — Он любит попусту разговаривать, а расхваливать себя так вообще. Тем более ему сейчас скучно у медиков, и он с удовольствием поделиться историями про эльфов Синявой Пущи, защиту Альдерсберга, сражением с драконом в Махакаме, и битву с местной нечестью, которая звалась Гернихорой.

Лютик с готовностью кивнул и уже поднялся с места, как Лиса схватила его за рукав, останавливая:

— Там еще мой помощник — эльф Уэверт, он тоже любит рассказывать истории, поможет.

— Спасибо, премного благодарен, — проворковал поэт, скрываясь в толпе.

Разбойница кивнула оставшимся из компании и поспешила покинуть это общество, направляясь в шатер королевы. Внутри Мэва уже примеряла свои старые золотые доспехи.

— Ну как тебе подарочек, королева? — ухмыльнулась Лиса.

— Откуда? Как? — недоумевала Мэва.

— Ну, своих секретов я не выдаю, но скажу, что парочка моих домушников влезли в твой замок… Не переживай, взяли только броню, — подняла руки рыжая, проходя к сундуку и устраиваясь на нем. — Так вот мои забрали доспехи и отправили мне с последними донесениями…

— И что там? — взволнованно спросила королева.

— Да ничего нового. Нильфгаард начинает и правда бояться тебя, а потому плотным кольцом сжимают Ривию и Лирию. Виллем мечется и теперь уже понимает, что накосячил. Он кстати вместе с черными издали парочку полезных законов, но больше конечно же среди этих законов бредовых идей твоего сынка, без обид, и маниакальное стремление Нильфгаарда высосать все соки из Севера.

— Что они делают? — спросила королева, сжимая перчатки от злости.

— Увеличили подати, все больше забирают в рабство и на принудительные работы, плохо платят и издеваются над людьми: глумятся, бьют, унижают как могут, — тяжело вздохнула девушка, ушки ее были грустно опущены, а хвост безвольно болтался. — Нам пора выдвигаться домой, королева…

— Я знаю, Лиса… — Мэва отстраненно кивнула, разглядывая карту на столе. — Спасибо. За броню. И за все остальное…

— Обращайся, королева… Да и золото тебе больше идет — как-то по-королевски сразу…

— Ха! — хохотнула королева, — Эти доспехи мне преподнес мой покойный муж — Регинальд… Сперва я не отвечала взаимностью на чувства супруга, — рассказывала она, вспоминая былое и улыбаясь этим воспоминаниям. — Отчаявшийся Регинальд попросил совета у фрейлин, и дамы вынесли вердикт: чтобы завоевать мое сердце, король должен вручить мне подарок, говорящий о силе его любви. Увы, я была привередлива. Привезённый из Офира гобелен отослала назад без единого слова, ожерелье с сапфирами выбросила в окно, а ковирскую лютню разбила об пол. Наконец, Регинальд преподнёс мне вот эти вот золочёные доспехи… и тогда я обратила на него милостивый взор.

— М-да… У меня с Гасконом как-то полегче было, — тихо молвила разбойница, встретив взгляд королевы, она не смогла сдержаться и рассмеялась, вскоре послышался и смех Мэвы.

Мэва вернулась домой окольным путем: через дымящиеся пожарища Аэдирна, снежные хребты Махакама, полные чудовищ, болота Ангрена. Она вела могучую армию, о которой слагали легенды. Важность момента не испортило даже неожиданное исчезновение Геральта из Ривии — чтобы разыскать героя Битвы за мост, выписали гончий лист. Мэва по-прежнему была полна решимости отбить свои земли — с помощью ведьмака или без нее. Отважная вылазка лирийцев в тыл врага, подкрепленная победой в Битве за мост, вдохновила Север на борьбу. Захваченные земли наводнили партизаны, а Каэдвен и Редания, уже присягнувшие на верность императору, внезапно прекратили переговоры. Военная машина Нильфгаарда резко затормозила. Столкнувшись с объединенными силами Севера, захватчики вывели большую часть сил из Лирии и Ривии. И теперь у Мэвы появился шанс вызволить утраченные земли из рук генерала аэп Даги… И Виллема. Хотя, может… Сыну и матери не придется воевать друг с другом?

На подходе к Ривии к отряду с белым флагом прискакала лошадь с посланником, его сразу же отвели к королеве:

— Госпожа… Меня послал король Виллем.

— Принц Виллем, — грозно исправила его Мэва.

— Кхм-кхм… — замялся мужчина. — Его Величество предлагает встречу без оружия и без охраны. И… и без дерзких девок…

— Величество? — хмыкнул стоявший рядом солдат, — Сопляк едва матери до плеча достает!

— Ага, — поддакнула Лиса. — А еще девок боится, ну и пожалуйста! Ну и не надо!

— Тихо, — строго сказала королева. — Дайте ему закончить.

— Его Величество… — продолжил посланник. — Виллем Первый… Хотел бы обсудить возможность заключения мира.

— Значит, он хочет сдаться? — уточнила Мэва.

— Это ваши слова, госпожа, — пожал плечами солдат.

— У меня на языке вертятся и другие… — хмурилась королева. — Но я приберегу их на потом.

— Кхм-кхм… Виллем Первый назначает встречу во дворце…

— Виллем Первый не будет мне ничего назначать, — прервала посланника Мэва. — Если он хочет говорить, пусть явится в руины Чертовой Башни.

— Хреновое название, — шепнула тихо Лиса Гаскону, тот пытался подавить смешок.

— Понял… — кивнул солдат. — Я передам ваши условия.

Посланник Виллема уехал под свист и насмешки толпы. Его конь, напуганный шумом, брыкался и становился на дыбы. Посол попытался хлыстом утихомирить коня, но нанес больше ударов, чем было нужно для этого.

— Глупец, — провожал глазами удаляющийся силуэт Гаскон. — Кляча выбросит его с седла при первой же возможности.

— Ну, до земли недалеко, — развела руки в стороны разбойница.

— Невелика потеря, — согласилась Мэва. — Скажи лучше, что ты думаешь об этой встрече.

— Похоже на уловку… — задумался кобелиный князь. — Но ты все равно поедешь. Лисенка только не отдам, сказано без дерзких девок, ну вот одну я тут приватизировал….

— А я тебя сейчас оприходую чем-нибудь тяжелым, милый, — насупилась Лиса.

— Откуда такая уверенность? — спросила королева у парня, игнорируя их с девушкой перепалку.

— Да брось, Мэва. Это же твой сын, в конце концов… Ты заботишься о нем.

— Эх… Ты прав, — с грустью ответила королева.

— Может, еще не слишком поздно, чтобы вы забыли былое и помирились? — намекнул парень.

— Да, королева. У тебя есть сын. Живой и невредимый. Да он сглупил… Но кто не совершает ошибок? — положила Лиса руку на плечо Мэвы.

— Есть только один способ узнать… Отправляемся в путь, — вздохнула королева, благодарно кивая разбойнице.

Мэва двигалась в золоченых доспехах под гордо реющими знаменами. Она командовала уже не отрядом партизан, но армией, готовой встретиться с врагом лицом к лицу и прогнать их со своей земли. Рядом ехали верные советники, а впереди ждали нильфгаардцы.

Лишь только лирийцы вошли в Ревучий бор, Мэва поняла: что-то здесь не так. В воздухе висел тошнотворный запах гнили, повсюду роились мухи, а карканье ворон слилось в оглушающий шум. Вскоре разведчики выяснили, что привлекло птиц…