— …Совсем нет? Ни чуточки? — допрашивал графа кобелиный князь.
— Повторяю: это не твое дело!
— Разумеется, не мое. Было бы мое, мне было бы не так интересно. Хотя, чего греха таить, с Лисенком никогда не бывает скучно, — улыбался парень, смотря на рыжую разбойницу, которая в этот момент пела о пиратах Скеллиге. — Впрочем, ты можешь молчать. Я же вижу, как ты на нее пялишься. Очи, как июльское небо, волосы, словно поле пшеницы…
— О ком вы говорите? — в груди Мэвы взыграла ревность.
— Ваше Величество… — замялся Рейнард.
— О, надо же, какое совпадение! — вставил Гаскон, подталкивая графа к королеве, Мэва кажется начала понимать, что встряла слишком рано, отчего ее щеки слегка порозовели, она взглянула в серые глаза графа, который тоже был не менее чем она смущен данной ситуацией. — Мы говорим о… — продолжал кобелиный князь, — о новой баллисте! Ах, какая вещь, настоящее искусство! Глаз не отвести.
— Кто-то приглянулся из местных девок, милый? — появилась из неоткуда Лиса, сложив руки на груди.
— Лисенок, я…
— А они на баллисту смотрят, — объяснила королева, получив удивленный взгляд разбойницы.
— Именно, — поддакнул Гаскон.
— Ага. И чем же отличается это баллиста от многих других? Изящными формами, плавными изгибами? Гладкостью дерева? — продолжала с улыбкой Мэва.
— Госпожа, если можно, мы бы хотели… — краснел Рейнард.
— Понимаю, Рейнард. Достоинства баллист обсуждают в мужском кругу. Не будем вам мешать, — королева подхватила под руку Лису и повела подальше от мужчин, однако до них еще донеслись несколько фраз.
— Ха-ха… Еще бы чуть-чуть — и… — смеялся Гаскон.
— Тс-с-с! — заткнул его граф.
Обе девушки переглянулись, скрывая улыбки. Вскоре кобелиный князь поспешил покинуть общество злого Рейнарда и, забрав Лису у королевы, потащил ту куда-то в сторону веселья. Потом, однако, Мэва уже не замечала криминальную пару среди танцующих…
Набравшись смелости, Рейнард аккуратно подсел к королеве, заведя непринужденный разговор, но быстро, отбросив эту идея, сам пригласил Мэву на танец. Прижимая к себе тонкий стан своей госпожи, он вдыхал аромат ее волос, который пропитался вонью болот и отражал долгие дни сидения в седле, но роднее и желаннее этого запаха не было на всем свете. Приблизившись к уху королевы, граф, запинаясь через слово от ритма танца и от волнения, попытался объяснится:
— Госпожа… Нет, Мэва. Я виноват… Эти письма Виллему, я… — он тяжело вздохнул, у него кружилась голова, то ли от движений танца, то ли от выпитого эля, то ли от ощущения близости желанного тела, а может и от всего сразу, — Я не хотел, не желал, никогда и не предполагал вас… тебя предавать. Я готов отдать свою жизнь за тебя… Я бы не смог так поступить… Я сглупил… Я… Прости, — он позволил себе уткнутся носом в пшеничную косу на плече.
Мэва провела рукой по его спине, сама не зная, что могли бы означать ее действия: успокоение или желание прижать его к себе ближе. Однако музыка стихла, и красный, как ривийское солнце на закате, Рейнард откланялся и поспешил удалиться. Королева вздохнула, уже давно запутавшись в своих чувствах.
Лирийцы потом еще долго вспоминали эту ночь: беззаботный смех, развивающиеся в танце косы крестьянок, холодное пиво и хрустящий, поджаренный на костре хлеб. Мэва ожидала, что крестьяне потребуют чего-нибудь за гостеприимство, но этого не случилось. Они даже и не вспомнили о деньгах. Королева была тронута их добродушием. В очередной раз подтвердилось поговорка: чем меньше есть, тем охотней делишься…
Лирийцы отправились в дальнейший путь только в полдень: небритые, в расстегнутых рубашках. Лиса и Гаскон были не менее потрепаны: в шубке лисички виднелись клочки сена, а куртка парня была застегнута не на все пуговицы. Один Рейнард выделялся среди свиты — всегда опрятный и прилежно соблюдающий порядок. В другой раз Мэва отругала бы их за отсутствие дисциплины, но сейчас закрыла на это глаза, и графу посоветовала сделать тоже самое, на всякий случай даже отвлекая своего верного советника на себя. Иногда даже солдату нужно выпустить пар.
В Ангрене легко заблудиться. В воздухе клубится плотный туман, тропинки внезапно обрываются, густые заросли мешают смотреть вдаль. Поэтому разведчики то и дело забирались на деревья. Только с высоты они могли увидеть, куда нужно идти. Во время одного из привалов Мэва услышала слова, которых ждала уже довольно долго…
— Госпожа! Вижу замок в Тузле!
К изумлению солдат Мэва сняла рукавицы и сама полезла на дерево. Она хотела увидеть крепость своими глазами и убедиться, что долгожданное возмездие буквально на расстоянии руки. Карабкаться по скользкому стволу и подточенным гнилью веткам было нелегко. Но у Мэвы было много опыта: она лазала по деревьям все детство, приводя в отчаяние гувернанток. На горизонте действительно виднелся силуэт гигантской каменной башни. По легендам, для замка в Тузле таких башен хотели построить целых три, но его основатель, король Рагбард, забросил строительство, когда очередной транспорт с камнем затонул на болотистых дорогах Ангрена.
Мэва радовалась наступившей минуте. Наконец она вдыхала чистый воздух, без болотистых испарений, а тишину не нарушало жужжание комаров. А вскоре сбудется мечта королевы — она сойдется в бою с графом Колдуэллом.
Перед ней стояли грязные, вымотанные солдаты. Они болели животами от скудной баланды. Многие мучились нездоровым мокрым кашлем. Но когда они выступили на Тузлу, их души наполнились новой силой. Они шли твердым шагом, с блеском в глазах. Каждый надеялся, что именно от его меча падет граф Колдуэлл. Одна Лиса не разделяла общего настроя. Зная о чувствительности девушки к разного рода неожиданным событиям, королева обратилась к ней с вопросом об ее ощущениях. Но рыжая заверила ее, что хоть и чувствует что-то неладное, но это чувство у нее с самого вхождения на земли Ангрена, ибо это ее родина, куда она бы ни за что не вернулась по собственной воле. Иногда это чувство затихает, иногда становится сильнее, девушка уже устала от постоянного напряжения, и желала поскорее покинуть высасывающие все силы болота и вернуться на твердую землю. Мэва постаралась воодушевить главаря лисов, обещая, что, взяв Тузлу, они смогут со спокойной душой возвращаться домой, в Ривию, где намного красивее и свежее.
Однако, когда они подошли ближе к крепости на скалистой насыпи, воодушевление солдат быстро угасло, но азарт лисицы искорками заплясал в ее глазах. Они уже брали замки, у которых и стены были повыше, и башен было побольше, и гарнизон посильнее, но еще не видали замка, возведенного на столь непригодной для атаки территории. Как прикажете штурмовать редуты, бредя по пояс в грязи? Взгляд Лисы метался по местности, впитывая каждую деталь и представляя каждый вариант событий, ее хвостик нервно рассекал воздух, а ушки стояли прямо и улавливали любой звук. Королева пресекла момент, когда в голову разбойницы пришел план, и она уже торопилась его изложить, обращаясь к Гаскону и Рейнарду:
— А теперь докажите, что я не зря оставила вас при себе. Как мне избежать ненужных потерь?
— Ваше Величество… — начал Рейнард. — Я предлагаю начать обстрел западной стены. Это слабейшее место в обороне замка. Наверняка удастся сделать пролом.
— Кроме того, нам не помешает прикрытие, — добавил Гаскон. — Можно нарезать троснику и поджечь его. Когда он задымит, защитникам будет труднее в нас попасть.
— Харошо, — кивнула королева. — Беритесь за работу.
— Ага, замечательно. А я тогда на воон ту башню залезу, — сказала недовольная Лиса.
— Лисенок! Какая башня? — возмущался кобелиный князь.
— Вооон та! А что? Коли вы тут такие умные все, залезу в башню, типа принцесса. Будете меня вызволять, могу даже тебе косу скинуть, милый, — веселилась девушка.
— Хватит! — хмурилась королева. — Зачем тебе лезть в ту башню?
— Она находится с краю, поэтому туда легче попасть с наружи — просто залезть по стене. Взобравшись в башню, я смогу спуститься в подвалы, где храниться оружие и доспехи. Я могу перекрыть склады, хотя не вижу в этом особой логики, но главное, что оттуда я смогу пробраться к главным воротам…
