Санчия вскинула голову, широко раскрыв в изумлении глаза.

– Так он твой брат?

– Боже, нет, конечно. Его мать была замужем за владельцем лавки, потом овдовела, а когда Дамари исполнилось два года, она стала любовницей моего отца. Это была грубая и вульгарная женщина, но она сумела удержать отца подле себя дольше, чем другие. – Он помрачнел. – Она везде хвасталась их связью, и эти годы были очень трудными для матери. Дамари исполнилось семь лет, когда отец в конце концов ушел от нее, к радости моей матери, и выслал их обоих из Мандары. Но Дамари вернулся, когда ему исполнилось двенадцать, и попросился на службу к отцу.

– И ему хочется завладеть всем, что принадлежит тебе.

– Но он не получит ничего. – Лион повернулся. – До свидания, Санчия.

– Лион! – Ей не хотелось расставаться с ним. Почему в памяти возникло лицо Дамари, когда он стоял над ней в темнице? Насилие. Зло. Смерть.

Он вопросительно посмотрел на нее. Что бы она сейчас ни сказала, Лион все равно будет преследовать Дамари, поняла Санчия.

– Храни тебя бог, – прошептала она. Ясная улыбка озарила лицо Лиона, и он пошел по коридору к выходу из замка.

– Как Пьеро? – спросила Катерина у Санчии, входя в зал на следующее утро.

– Все еще спит. Я подумала, что, наверное, стоит похлопать его по щекам и разбудить, чтобы он позавтракал в постели.

– Да, пусть проснется. – Катерина помедлила. – Ты знаешь, что Лион уехал ночью в Пизу?

– Дамари, – кивнула головой Санчия.

– Я не хотела, чтобы это произошло. – Катерина нахмурилась. – Конечно, я была против строительства кораблей, но чтобы они были уничтожены рукой этого ублюдка?

– Разумеется. И Лион, конечно же, понимает это, – ответила Санчия. – Он знает, что в трудную минуту вы поддержите его.

Брови Катерины расправились.

– Ты права, Лион не так глуп, чтобы поверить в то, что я могу желать ему вреда. – Она взяла яблоко с блюда и положила на поднос вместе с ломтями дыни. – Отнеси малышу. Я навещу его чуть позже, посмотрю, как он, и задам ему несколько вопросов. Нам надо распутать этот узел.

Она и в самом деле выполнила обещание, заглянула вскоре в комнату Пьеро.

– Все еще спит? – Она с улыбкой вошла в комнату и направилась к постели.

– Нет! – Санчия преградила ей дорогу. – Не подходите близко.

Катерина резко остановилась.

– Что случилось? – Взгляд ее пробежал по потному лицу и блестящим глазам мальчика. – Малыш болен?

Санчия коротко кивнула:

– Одеяла из повозки, в которой Лион нашел его, что вы сделали с ними?

Катерина нахмурилась:

– Я отправила вечером слугу распределить их по семьям бедняков. Они все из хорошей шерсти и… Но почему ты спрашиваешь?

– Пьеро пожаловался, что его левая рука нарывает. – Голос Санчии стал глухим, но каждое слою звучало отчетливо. Она приподняла руку мальчика чуть повыше.

– Матерь божия!

Красный гнойный нарыв размером с куриное яйцо вспух под мышкой Пьеро.

– Пить. – Пьеро выдернул руку и перевернулся на бок. – Санчия, пить.

– Уходите, дорогая. – Санчия повернулась к двери. – Я приду через минуту.

Катерина прошла в зал, а следом за ней появилась Санчия и спросила, глядя ей прямо в лицо:

– Это то, о чем я думаю?

– Не уверена, – медленно произнесла Катерина. – Я не видела никого, кто бы болел этим. Я была ребенком, когда чума пришла во Флоренцию в 1470 году, но она, благодарение богу, не дошла до Мандары.

– А я слышала рассказы о ней. – Голос Санчии дрогнул. – Именно так она и начинается.

– Иногда. Иногда бывает и без нарыва. – Катерина медленно повернулась… Слишком медленно для человека, чьи движения были обычно столь стремительны и уверенны. – Мне надо… кое-что сделать.

– Что? – спросила Санчия. – Что вы можете сделать?

– Надо отправить кого-нибудь собрать одеяла. Нет, я сделаю это сама. Возможно, еще не поздно.

– Я слышала о том, что ее разносит ветер… прикосновение к одежде… – Глаза Санчии раскрылись от ужаса. – Лохмотья, которые мы сняли с Пьеро. Я отправила Розу сжечь их. Она тоже в опасности.

– Роза, Марко, Бьянка, а также ты и я, – пробормотала Катерина. – Мы все прикасались к Пьеро. Может быть, и Лион. Разве можно угадать, кто избежит этого?

Санчия закрыла глаза и прислонилась спиной к двери.

– Надо молить бога, чтобы мы ошибались.

– Скоро мы узнаем это. Чума не замедлит показать себя.

Роза заболела ночью и умерла на следующий день.

Никто в замке, кроме нее, больше не заболел, и ни о каких признаках эпидемии в городе тоже не было слышно.

Катерина вошла в комнату Пьеро, чтобы сообщить Санчии об этом. Она постояла около кровати, глядя на мальчика:

– Как он?

– Не знаю. – Санчия устало покачала головой. – Он очень мучается. Просыпается и засыпает, снова просыпается.

– Он борется. В народе говорят, что чума имеет две головы. Та, которая сопровождается нарывами, может быть и не смертельна.

Две головы. Санчия вспомнила виденный когда-то в книге рисунок страшного двухголового чудовища – Медузы, скрывающейся в засаде и поджидающей неосторожных путников.

– Я приготовлю новую припарку для нарывов. – Катерина собралась уходить. – А потом вернусь и посижу, чтобы ты могла отдохнуть.

– Нет, – Санчия села в кресло у кровати, – он чувствует, когда меня здесь нет, и становится более беспокойным.

– Тебе надо… – Катерина замолчала. – Если передумаешь, дай мне знать.

Когда она вышла из комнаты, Санчия откинулась головой на высокую спинку кресла. Если она даже и передумает, то ей просто некого будет послать к Катерине. Никто из слуг и близко не подходит к комнате.

– Санчия.

Она взглянула на Пьеро. Его губы приоткрылись, и он посмотрел на нее горящими голубым огнем глазами.

– Еще попить, мой любимый?

Он покачал головой.

– Я болен, да? – спросил он хрипло. – Сильно болен?

Она кивнула.

Он упрямо вздернул подбородок:

– Я не умру. Ты увидишь, я не умру.

– Конечно, нет. – Она улыбнулась. – Ты очень сильный и не позволишь болезни справиться с тобой.

– Ты поможешь мне? Ляг рядом и обними меня, тогда мне будет легче.

– Конечно, мой хороший. – Она встала с кресла и легла около него на кровати. Горло ее сжалось, когда она почувствовала, как его руки обвились вокруг нее с той же любовью и желанием защитить ее, как в ту ночь, когда она приходила к нему накануне его исчезновения.

– Я не хочу оставлять тебя, – пробормотал он с закрытыми глазами. – Я знаю, что нужен тебе.

– Ты всегда будешь рядом со мной. – Ее голос прервался. – Ты мне очень-очень нужен.

– Я не умру…

Пьеро умер шесть часов спустя, после таких мучений, что Санчия почувствовала почти облегчение, ибо смерть избавила его от них.

Катерина была рядом до конца, и именно она закрыла синие глаза и вывела оцепеневшую от горя Санчию из комнаты.

– Поплачь, если можешь. Иногда это помогает. Санчия покачала головой.

– Тогда займись делом. Обмой его, подготовь к похоронам и отнеси в часовню. Несколько часов назад я попросила плотников сколотить гробы. Я подумала, что они могут нам понадобиться. – Она помолчала. – Когда закончишь, приходи в комнату Марко. Это то, о чем я боялась тебе сказать.

– Марко? – немеющим языком повторила Санчия.

Катерина кивнула:

– Марко заболел. Ты ему нужна. Мы ему обе нужны.

– Чума?

– Да! Мы не такие счастливые, как я надеялась. И скорее всего, в самое ближайшее время она свалит кого-нибудь еще. – Катерина повернулась, и ее голос упал:

– Мне надо идти к сыну. Приходи, когда сможешь. Ты сейчас очень нужна нам и, возможно, будешь нужна еще долго.