– Из-за того, что ты улыбнулся мне тогда. Я была так благодарна тебе за нежность и ласковое обещание, что пошла бы куда угодно, только бы продлить то новое и прекрасное, что возникло между нами, – в ее голосе звучала горечь. – И мне кажется, что ты догадывался об этом и специально пустил в ход все свое обаяние.

Его губы сжались:

– Ты считаешь, что я настолько безжалостен?

– Да. – Она медленно подняла на него глаза:

– Думаю, что ты готов был на все, лишь бы вернуть Танцующий Ветер. В сравнении с ним я не представляла для тебя такой ценности. Я всего лишь рабыня, которую можно использовать. – Она усмехнулась:

– Хотя вполне возможно, что ты даже и не думал об этом.

Права ли она? Ему и в самом деле настолько хотелось вернуть Танцующий Ветер, что он готов был принять ее помощь. И не пытался ли он своим вниманием и добротой вынудить ее пойти на это, в то время как обещание, данное ей, не позволило ему приказывать?! Если это так, значит, его вина значительно более велика, чем даже он думал.

– Ты очень нужна мне.

– Зачем? Теперь, когда у тебя есть Танцующий Ветер, тебе уже не нужен вор. Или ты собираешься использовать мое тело, превратив меня в шлюху для своего удовольствия?

Ее слова больно задели его:

– Шлюхам платят. А я не собираюсь платить тебе за услуги. Вы оба – и ты, и Джованни – получили от меня достаточно. – Он язвительно улыбнулся:

– А почему бы теперь мне не использовать тебя? Похоже, у тебя это не вызвало отвращения. Наоборот, это доставило тебе удовольствие, и очень большое, насколько я могу судить.

Ее щеки предательски вспыхнули:

– Да, ты заставил меня пережить удовольствие… – Она замолчала, подбирая слова:

– Но это было фальшивое удовольствие, оно не принесло мне настоящей радости, ведь я лишь подчинялась тебе. Ты брал мое тело, потому что считал его своей собственностью. – Внезапно глаза ее сверкнули холодной яростью:

– Но оно не принадлежит тебе. И я не принадлежу тебе.

Лион растерялся. Он ожидал чего угодно, но только не такой вспышки ненависти. И он сказал первое, что пришло в голову:

– У меня есть вексель о покупке, который удостоверяет это.

– А меня не интересует, что говорится в вашем документе о покупке. Это не правильно, когда один человек имеет право купить другого. Так не должно быть. Всю свою жизнь я считала, что буду рабыней, потому что моя мать уверяла, что по-другому и не может быть. Она твердила мне, что я навсегда останусь невольницей и что Джованни имеет право делать с нами все что угодно, потому что он купил нас. Но она была не права, и Джованни был не прав, и ты тоже не прав. В темнице у Дамари я поняла, что ни один человек не имеет прав на меня и не может заставить меня делать то, что он хочет, только из-за того, что у него есть какой-то клочок бумаги. – Она глубоко вздохнула и продолжала с гневом:

– Отныне я не твоя рабыня и не буду выполнять твоих приказов.

Он помолчал.

– И все-таки ты моя, – голос его звучал мягко, но непреклонно. – Ты можешь думать, что я настоящее дьявольское отродье, но, к сожалению, ты принадлежишь этому дьяволу во плоти, и я не потерплю неповиновения.

– А мне все равно.

– У тебя короткая память. Ты дала мне обещание верности.

– Не потому, что ты купил меня, а потому, что ты помог Элизабет и другим детишкам. Я заплатила свой долг в подземелье Дамари. – Она взмахнула забинтованной рукой. – Ты получил Танцующий Ветер, и я единственная, кто заплатил за это в полной мере. Теперь мы в расчете, Лион.

Он отвел взгляд от ее руки и посмотрел вдаль:

– Может быть, в твоих глазах, но не в глазах закона.

– В глубине души ты согласен со мной, – уверенно произнесла она. – Ты знаешь, что я выплатила свой долг. Почему ты не желаешь признать это?

– Я признаю. Твой долг выплачен, – ответил он спокойно. – Но документ о покупке остался.

– Тогда порви его. Освободи меня.

Он покачал головой:

– Я не считаю нужным делать это.

– Но это же несправедливо! – горячо воскликнула она. – Ведь должна же в этом мире быть хотя бы капля справедливости, иначе ничто не имеет смысла.

– Тебе кажется, что тебе нужна свобода. Но подумай. Как моя рабыня, ты находишься под моей защитой. Для одинокой женщины жизнь очень нелегка.

– Знаю. Раньше я тоже часто думала, что жизнь рабыни иногда даже счастливее, чем жизнь свободной женщины. Но это неверно. – Она шагнула к нему ближе:

– Свободная женщина имеет право выбора. А я нет. Все, что я перенесла в темнице Дамари, произошло из-за того, что я твоя рабыня и делала то, чего хотел ты. Но больше такое не повторится. Если мне когда-нибудь вновь придется так страдать, это будет мой собственный выбор. Я больше не желаю оставаться под твоим покровительством.

– Как мне ни жаль, но тебе все-таки придется остаться у меня.

– Ты не хочешь дать мне свободу, даже несмотря на то, что понимаешь всю несправедливость этого?

Он насмешливо улыбнулся ей:

– Откуда мне знать, что правильно, а что нет? Что есть зло? Разве это справедливо – лишать меня моей собственности? И не будет ли неверным шагом лишить тебя моего покровительства, когда Дамари только и ждет, как бы заполучить тебя в свои руки. – Насмешливую улыбку сменила мрачная непреклонность. – Не пытайся учить меня тому, что правильно, а что нет, Санчия. Прав тот, у кого власть и сила.

– Значит, я должна найти способ достичь власти, если я больше не желаю принадлежать тебе. – Она неподвижным взглядом смотрела на него. – Больше я не позволю тебе использовать ни мое тело, ни мой ум. Тебе придется понять, что я отныне не собираюсь ни оказывать тебе услуг, ни доставлять удовольствие.

– Можешь не доставлять. Как твой хозяин, я буду просто брать то, что мне нужно. – Он помолчал. – Если захочу. Однако незачем спешить. Я дам тебе возможность привыкнуть ко мне снова, прежде чем возьму тебя в постель.

Она взглянула на него, не веря своим ушам:

– Разве ты не понял? Я больше не буду служить тебе.

– Я уже слышал это. – Он повернулся и направился к мостику. – Но тебе не удастся вывести меня из себя. Ты столько сделала для меня, что имеешь право высказать парочку грубостей.

– Я имею право на свободу.

– Тогда ты будешь разочарована: ты ее не получишь. Ступай в каюту. Я не желаю, чтобы ты простудилась и слегла.

– Ты не желаешь…

– Да, я не желаю этого, – повторил он спокойно и начал подниматься на корму. – Ты можешь считать, что я такое же чудовище, как Дамари, и что держу тебя в плену. Но ты очень дорога мне.

– Как собственность? – язвительно спросила она.

– Как… Санчия.

Она взглянула на него, удивленная нежностью, прозвучавшей в его голосе. Лион подошел к моряку и занял его место у штурвала. Тогда Санчия быстро отвернулась и принялась смотреть на море.

– Такое впечатление, что она осталась не очень довольна вашим разговором, – заметил Лоренцо, который стоял, облокотившись о поручни. – Что ты сказал ей?

– Она настаивает на том, чтобы я дал ей свободу. Она заявила, что больше не является моей рабыней, и требует, чтобы я порвал вексель.

– Хмм. Меня это не удивляет. – Лоренцо нахмурился:

– Хотя должен с сожалением отметить, что она надумала бороться за свою свободу в очень нелегкое для нас время. Я бы предпочел, чтобы она оставалась такой же послушной, как прежде, и охотно торопилась выполнить каждое твое требование. Думаю, что ты не дашь ей того, что она просила?

Пальцы Лиона стиснули штурвал:

– Нет, не дам.

– Ну что ж. Ты еще не совсем погряз в пучине добродетели.

– Она моя, – жестко сказал Лион. – И она не имеет права покидать меня. Она… – Слова Санчии больно задели его. Она уверяла, что он не имеет права держать ее у себя. Но она не права. Даже если бы бумаги и не существовало, мужчина имеет право брать то, что он завоевал, что оказалось в его власти и продолжает принадлежать ему. Так было всегда и так будет продолжаться вечно. И к тому же ей будет гораздо лучше с ним, чем без него. Тысячи неожиданностей всякого рода подстерегают одинокую женщину в мире, где есть такие люди, как Каприно, Дамари и Борджиа.