Лион ничего не ответил, вскочил в седло, пришпорил жеребца и через секунду был уже далеко от постоялого двора.

– Кажется, сегодня будет такой же трудный день, как и вчера, – заметил Лоренцо. – А я-то надеялся" что, как только Лион утолит свое желание, будет немного легче. – Он при-чмокнул, трогаясь с места. – Вперед, Санчия, иначе он проделает половину пути до Солинари, прежде чем мы догоним его.

Санчия пустила кобылу легкой рысью:

– А как ты угадал… – Она замолчала. – Ты, должно быть, очень хорошо его знаешь.

– Достаточно, чтобы понять, что его нетерпение достигло предела, когда я покинул вас вчера вечером. – Лоренцо внимательно посмотрел на нее. – Желание очень сильно привязывает мужчину к женщине, и тебе надо сделать так, чтобы эти узы потуже затянулись, – это убережет тебя в Мандаре.

– Убережет?

Тонкая улыбка коснулась его губ:

– Дело в том, что там очень сложная обстановка. Госпожа Катерина будет не в восторге от твоего появления. Санчия насторожилась:

– Катерина?

– Госпожа Катерина Андреас, мать Лиона. Когда она бывает чем-то недовольна, она становится неукротимой.

– О! – вздохнула Санчия.

– Значит, мне надо искать способ угодить и ей тоже? Он усмехнулся:

– Госпожа Катерина очень своенравная и решительная. Существует рассказ о том, как она защитила Мандару, когда Лион и его отец сражались в Тоскане. Кондотьер Николино решил, что Мандара представляет собой богатую добычу, и осадил город. Катерина собрала отряд, который мог бы отбить атаку, затем послала лазутчиков в лагерь неприятеля. Они захватили Николино и притащили его в Мандару. Тогда Катерина встала перед нападающими и приказала помощнику Николино дать приказ об отступлении. Иначе она повесит их вожака. К сожалению, он не поверил, что женщина в состоянии выполнить эту угрозу, и не послушал ее.

– И что произошло?

– Она повесила Николино. А затем его тело на веревке вывесили на стене крепости перед глазами нападавших. На следующее утро осада была снята.

Холодный комок подкатил к горлу Санчии. Мало того, что она должна угождать Лиону, теперь ей еще придется придумывать способы, как умилостивить его воинственную мать.

– Она, наверно, очень сильная?

– Да. – Лоренцо взглянул на нее:

– Но у тебя тоже есть сила. Она будет уважать тебя больше, если ты не позволишь ей ездить на себе. – Он улыбнулся:

– А если позволишь, то тебя затопчут.

– Я не допущу, чтобы меня растоптали. – Она решительно вскинула голову. – Скажи, Лоренцо, по каким-то своим причинам тебе хочется, чтобы я сразилась с нею?

Лоренцо промолчал.

– А ты поможешь мне в этом?

– Нет, я только расставляю фигуры на шахматной доске, но я не вмешиваюсь в игру.

– Никогда?

Он встретил ее взгляд:

– Никогда.

Санчия сжала поводья. Она почувствовала себя такой одинокой:

– Но он может не взять меня в Мандару. Он был так сердит на меня сегодня утром.

– Это не гнев. Скоро ты научишься разбираться в нем получше. – Лоренцо бросил взгляд на Лиона, который ехал в нескольких десятках ярдов впереди. – Его терзает тот же недуг, что и вчера. И это вовсе не конь рвется вперед.

– Ты имеешь в виду…

– Именно так, дорогая Санчия, – тон Лоренцо стал несколько бодрее, и он пустил коня чуть быстрее, – что внушает мне надежду на скорый отдых еще до того, как мы приедем в Солинари.

По узенькой тропинке, которая петляла по лесу, они выехали на небольшую полянку.

Сначала Лион проехал дальше вперед, а потом вдруг развернул Таброна и галопом подскакал к ним.

– Мы остановимся здесь, пока жара не спадет, – коротко бросил он.

– А я что-то даже и не заметил, что сегодня жарко, – пробормотал Лоренцо. – Но я согласен с любыми условиями, лишь бы получить возможность сползти с этого животного.

Лион, не обращая внимания на его замечание, спешился и подошел к Санчии:

– Слезай! – Его большие руки схватили ее за запястья. – Поторопись!

Его угрожающий тон сначала удивил ее, но потом она увидела его лицо и все поняла. Лоренцо был прав: не гнев гнал его вперед. Лицо Лиона приняло то же самое выражение неутолимого голода и желания, которое она видела у него прошлой ночью.

Приподняв, он быстро снял ее с седла. Руки Лиона обжигали ее тело сквозь ткань платья, в его объятиях она чувствовала себя обнаженной.

– Ты хочешь…

– Не бойся. – Его голос стал хриплым. – И не болтай. Просто дай мне то, что мне надо. – И он сдернул платье с ее плеч.

Его голова припала к ее груди, и он взял в рот один из сосков, отчего она вдруг сразу ослабела, потом другой, ритмично прижимая его зубами и языком, отпуская и снова втягивая в себя. И та же самая горячая волна, что пронизывала ее прошлой ночью, снова поднялась где-то в глубине ее лона. Ее глаза закрылись, и голова откинулась назад, так что оказалась прямо на уровне седла.

– Здесь? Но мессер Лоренцо…

– Он вежливо отвернется, – пробормотал Лион, подняв голову. Краска прилила к его щекам, и его ноздри вздрагивали при каждом вдохе. – И будет более чем доволен. – Он взял ее за руку и потащил прочь от лошадей, в глубину леса.

– Куда мы идем? – Она пыталась бежать рядом с ним.

– Не очень далеко.

Он остановился в нескольких ярдах от тропинки и привалил ее к стволу дерева.

Грубая кора ощущалась сквозь мягкий бархат ее платья, до нее доносился острый запах земли и листьев, а также запах его кожаной куртки.

Его пальцы возились под курткой, в том месте, где находились завязки на штанах, пока, наконец, он не освободил распиравшее его мужское естество, которое с силой высвободилось из тесных пут.

– Не сопротивляйся, – приказал он, поднимая платье и нижнюю юбку к талии. – Делай то, что я буду говорить. – Его ладони обхватили ее ягодицы, так что он приподнял ее и придвинул прямо к своему телу. – Обхвати меня ногами.

Она обвила его ногами.

– Я и не собиралась сопротивляться… – и тут же замолчала, встретив его тяжелый взгляд. Ее голова откинулась к стволу, и она ощутила каждый дюйм его горячей плоти.

Он вскрикнул и замер на мгновение, войдя в нее. Его лицо выражало наслаждение, казавшееся почти непереносимым.

– Боже! Да… да! – И затем он начал двигаться, с силой входя и выходя из нее, и эта сила пронизывала ее с ног до головы. Ее плечи вдавливались в шершавый ствол дерева при каждом новом толчке его огненной плоти.

Санчию почти пугала жестокость его желания, но страха перед самим Лионом она уже не испытывала. Она поверила, что он не собирался причинять ей боль, он просто пытался каждым движением утолить свой голод, о котором предостерегал ее.

– Дай, – пробормотал он, – скорее. Дай!

«Он хочет не только мое тело, он желает, чтобы я ответила ему так же, как ответила прошлой ночью», – поняла она.

Пошире раздвинув ее нежные лепестки, он коснулся их сердцевины большим и указательным пальцами, осторожно сжимая ее. Санчия вскрикнула и выгнулась дугой навстречу ему.

– Сейчас, – прохрипел он, – сейчас же! – Он сделал глубокий вдох.

И она дала ему то, к чему он так неудержимо стремился. Лепестки ее раскрылись сами собой, принимая волны могучего прилива, накатывающиеся одна задругой.

– Вот так, – прошептал он, и его горячая щека легла на ее висок. – Это то, чего я хотел.

«Он доволен мной, – подумала Санчия. – Наконец-то доволен». Какое это счастье – ощущать неслыханное удовольствие самой и в то же время давать наслаждение другому.

Лион неловко погладил ее волосы, крепко прижимая к себе девушку, даже сейчас не желая оставлять то, что ему принадлежало.

Чуть погодя он медленно отступил, неохотно выпуская ее из объятий.