– Эй! Можно же просто сказать!

– Прости… Это… Короче, долго объяснять, просто не прикасайся.

Линн обиженно поджала губы, но промолчала, развернулась на каблуках и хлопнула дверью.

Алекс бесшумно спустился в гостиную – несколько ночников мягким и уютным светом освещали большую комнату, в центре которой прямо напротив окна стоял огромный угловой диван, обитый мягким бежевым велюром. На нем, свернувшись калачиком, лежала Линн – стройная шатенка со слегка вьющимися волосами до плеч, на вид ей можно было дать не больше двадцати пяти. Она не успела переодеться и, ожидая Алекса, так и заснула в длинном бирюзовом атласном платье в крупный цветок и лодочках на высоком каблуке. Парень склонился над ней, пристально изучая тонкие черты лица.

– Протрезвели? – не открывая глаз пробормотала она.

– Немного.

– Может, сейчас все обсудим? Я боюсь потерять время.

Линн теперь пытливо смотрела на Алекса, выглядевшего совсем иначе, нежели в подворотне у бара. Лицо его посветлело, влажные волосы были аккуратно уложены (хотя по-прежнему ужасно смотрелось отросшее обесцвечивание), светлый джемпер и серые спортивные брюки почти подошли по размеру, и в этом образе можно было рассмотреть его неплохую фигуру.

– Давай. Но у меня один вопрос – почему я, а не полиция?

– К ним я уже обратилась. Один знакомый Брайана там работает. Но он сразу сказал, что процесс поисков может и затянуться. Потому я хочу подключить… другие силы.

В этот момент Алекс усмехнулся.

– Что-то вы растеряли весь свой сарказм. Или я ошибаюсь? – Линн потянулась к журнальному столику, где уже лежал пластырь и какие-то мази. – Давайте сюда ваши руки, боец…

– Пока не надо. Мне нужна кровь.

– Что?

– Кровь. Ты же хочешь узнать больше о брате?

Линн замерла, глядя на то, как Алекс, присев на край дивана и закатав рукава, медленно стянул один из браслетов. Его взгляд вдруг стал отрешенным. Положив перед собой загадочный амулет, он вдруг с силой ударил костяшками одной руки о другую, и свежие багровые капли выступили на ранах.

– О Боже! Вы с ума сошли?!

– Часы.

– Что?!

– Часы его давай. Это ведь они на твоем запястье.

– Откуда…

– Линн! – прорычал Алекс. – Меньше вопросов!

Девушка в спешке расстегнула ремешок и протянула увесистый аксессуар. Алекс прикрыл веки, зажимая в ладони браслет, перепачканный своей кровью, и золотые часы. Второй рукой он крепко сжал похолодевшие пальцы Линн. Несколько секунд он молчал, дыхание его становилось частым и поверхностным.

– Сейчас понимаю, что любовь действительно сестринская, – голос его был тихим и вкрадчивым, он слабо улыбнулся. – Линни… Он заботился о тебе. Почти как отец… Странно для такого человека, никогда бы не подумал… Вы очень похожи. Но только внешне. Он гораздо жестче тебя. Скверный характер. И он был хитер. Не раз вляпывался в неприятные истории, научился извиваться, как змея. Даже в детстве. И ты прикрывала его… Вообще всех жалела. Его это и раздражало, и умиляло.

– Он жив?! Это вы видите?

Молчание. Секунда за секундой.

– Жив. Но ему страшно. Сердце стучит бешено. Даже в глазах темнеет от ужаса.

Алекс невольно потянул Линн за руку и положил ее себе на грудь.

– Мне больно. Здесь, слева. И ломит затылок… Жутко, потому что это… повторяется раз за разом. Это… Пытка. Его пытают! – голос дрогнул. – И он точно знает, что с ним еще не закончили. Но не понимает, за что…

– Где он?! Место?!

– Я не знаю. Тут темно. Окон нет. Слышу какой-то знакомый звук, но не понимаю, что это такое. Пахнет деревом. Мокрым деревом.

Алекс сглотнул, сильнее прижимая ладонь Линн к своей быстро вздымавшейся груди и пачкая светлую ткань джемпера кровью.

– Еще пахнет свечным воском. Может, это часовня какая-то. Старая, заброшенная. Но шум… Что это за шум…

– Он там один? Кто его туда затащил? Он рядом?

– Никого не вижу. Кажется, один. Хотя есть очень похожая энергия ужаса. Не с ним рядом, но страх тот же. Около десятка источников такого же импульса. Они будто разбросаны по городу или за его переделами, сложно сказать расстояние.

– Что это значит?

– Кто-то страдает или страдал также, как твой брат. Скорее всего, от тех же пыток. От тех же рук. От того же человека.

Линн замерла.

– Что еще?

– Это все, что я могу сейчас увидеть. Попробую утром, вдруг картинка изменится. Может пойму, что за место, – просипел Алекс, открывая глаза и откладывая в сторону часы. Его голос снова стал жестким.

– Неделю назад Брайан списался в сети с каким-то организатором закрытой игры. Он у меня фанат всякого экстремального и необычного досуга. Подробностей не знаю, но двадцать третьего сентября он получил координаты места встречи, которые никому нельзя было рассказывать. Он уехал, и больше я о нем ничего не слышала. Хотя он всегда звонил мне. Что бы ни происходило… Сразу отвечу на вопрос, который вы зададите – полиция в курсе. Источник пробили, никого пока не нашли.

Линн всхлипнула, отвернувшись, схватила пропитанную антисептиком салфетку и коснулась избитых костяшек.

– Черт! Аккуратнее!

– Потерпите. Будет повод найти менее кровавый способ получения информации.

– Кровь – самый надежный проводник. Там, возле бара, я потому сразу и смог что-то увидеть, – Алекс кивнул на разбитые руки. – Плюс – его предмет на тебе. Было бы куда эффективнее конечно соединить его кровь и мою, тогда можно вообще узнать такие вещи…

Линн скривилась.

– Как это вообще работает? Появляются картинки? Или целый фильм?

– По-разному. Иногда и то, и другое. А иногда просто ощущения – прикосновения, звуки, запахи. И поверь, уж лучше картинки, чем чувство, что тебя огрели по башке.

– Как давно у вас это?

Алекс вдруг отдернул руку, покачал головой и пробормотал:

– Я не собираюсь откровенничать. Это – моя работа. Только запомни – я не ищейка и не придурок с хрустальным шаром. Потому никаких гарантий, но и никакой фантастически тупой лжи. Только то, что реально увижу. Если связь будет потеряна – я уже ничего не смогу сделать, от меня это не зависит. Но я заберу всю сумму, которую мы обсудили.

Девушка опустила глаза.

– Хорошо…

Она явно сдерживала рыдания, потому Алекс, закатив глаза, аккуратно похлопал ее по плечу и виновато произнес:

– Я понимаю, он вырастил тебя… Я почувствовал его ответственность. Но почему он? Где родители?

– Их убили. Мне было одиннадцать, Брайану только исполнилось восемнадцать. Он стал моим опекуном.

– Убили? Кто и за что?

Линн подняла на него полные слез глаза, стряхнула его руку со своего плеча и сердито пробурчала:

– А я тоже, как вы выразились, не собираюсь откровенничать. Захотите узнать – покопайтесь в моих мозгах, – она вскочила с дивана, больше не смотря на Алекса. – Спать будете здесь. Утром выделю гостевую спальню.

– Я тут жить не намерен.

Алекс с угрюмым видом затягивал на запястье браслет и тут заметил, как изменилась в лице Линн – она посуровела, шумно втянула воздух, едва сдерживая эмоции.

– Как ваш работодатель, я предоставляю необходимые для выполнения задачи условия. Мне важно, чтобы вы оставались трезвы, а ваш ум был ясным. Или что вам там еще нужно! Потому вы живете здесь, и это не обсуждается!

Она резко развернулась и привычно быстрым шагом направилась к лестнице.

– Ах, да, – она обернулась, – и все же постарайтесь найти другой способ добывать кровь. Вдруг руки вам еще понадобятся!

– У меня ощущение, будто я в зоопарке. Чего ты уставилась на меня?!

Алекс потянулся, недовольно бурча и хмуро сводя брови. Линн стояла напротив, скрестив руки на груди и молча изучая гостя.

– Слушай, детка, если ты будешь так себя вести, мы не сработаемся… Который час?

– Полдень.

– Ух, – Алекс сел на диване, потирая лицо и озираясь по сторонам. – Чего не разбудила?