― Общежитие закрывается. Тебе пора уходить, ― как-то я еще умудрялась говорить разумные вещи.
Мне хотелось кричать.
― Мой отец — совладелец этой школы. Я хожу куда хочу. И делаю что хочу. И не тебе указывать мне, что делать.
Орлов приблизился ко мне вплотную. Навис надо мной как гора.
Меня оплел аромат его туалетной воды, явно очень дорогой. Пряный, свежий, волнующий аромат. Он не соответствовал ему, так же, как этот красивый бархатный голос. Перед моими глазами замелькали его татуировки. Взгляд выхватил дерево с переплетенными ветвями, парящего орла, льва, замершего в прыжке.
Я прижалась к стене всем телом, словно надеясь просочиться сквозь нее. Опустила голову.
― Что тебе нужно от меня?
Руслан сжал мой подбородок горячими пальцами. Заставил посмотреть ему в лицо.
― Не надейся, не то, о чем ты подумала.
Криво ухмыльнулся, оглянул меня с легким презрением. Небрежно приподнял одну из оборок на моей давно вышедшей из моды блузке.
В душе поднялась злость, ненависть… но на глаза навернулись слезы.
― Мне нужно от тебя то же, что и от всех остальных. Чтобы ты делала то, что скажу, не больше и не меньше. Арина Голубева, ― произносит мое имя с какой-то странной насмешкой, ― вижу, ты очень хочешь подружиться с Денисом Авериным. Так вот, чтобы я больше не видел тебя рядом с ним, усекла?
Грубо отпускает мой подбородок.
― Кивни, если поняла, чего я хочу от тебя.
Продолжаю стоять неподвижно. Знаю, что у меня нет выбора… и все равно что-то внутри отчаянно сопротивляется этой тирании. Разве я не обещала самой себе поступать так, как считаю нужным, а не так, как от меня требуют другие люди?
Выражение на его лице меняется. Становится пугающим, дьявольским. Магнитное поле, исходящее от него, усиливается в сотню раз.
― Тебе повезло, что я вообще заговорил с тобой. Обратился с просьбой, сам, лично, вместо того, чтобы поручить это одному из парней. Ты кто такая? Ты грязь под моими ботинками, ― взгляд черных глаз парализует. ― Делай, что говорю, и может, дотянешь до выпускного.
Сердце бьется на уровне горла. Я задыхаюсь. Изо всех сил пытаюсь сбросить с себя это наваждение.
― А если не стану?.. ― с трудом удается произнести.
Чувственные губы медленно раздвигаются в улыбке.
― Ну, ты же умная девочка, ― в глазах загорается темный огонь. ― Сама догадайся, что тогда будет.
Внезапно дверь за его спиной открылась, и в нее вошла Катя.
Оглянувшись на секунду, Руслан снова перевел на меня свой обжигающий ледяной взгляд. Коснулся моей щеки, будто бы ласково…
Затем развернулся и покинул нашу комнату, не сказав больше ни слова.
* * *
Я все так же продолжала стоять, прислонившись к стене. Мыслей в голове не осталось, душой завладело странное ощущение опустошенности. Изнутри я вся онемела.
― Что, новенькая, коленки дрожат, ноги подгибаются? Бабочки в животе покоя не дают? Ждешь, не дождешься, когда Орлов тебя, хорошую девочку, портить начнет? ― язвительно усмехнулась соседка. ― Ты же не рассчитываешь на что-то серьезное? Даже ты не можешь быть так наивна. Наш Руслан птица не твоего полета. Где ты, а где он?
До меня не сразу дошло, о чем она говорит.
― Я… у меня есть парень.
Как будто это было единственной причиной, по которой все, что сказала Катя — полная чушь.
― Че, правда, что ли? ― она фыркнула.
Я обхватила себя руками. Мое тело била мелкая дрожь.
― Катя… ты не знаешь, на что способен Руслан Орлов? ― этот вопрос вырвался у меня помимо воли.
― На что способен? ― девушка замерла на секунду с ночнушкой в руках. ― Не знаю. На все. Или почти на все. Считает себя неприкосновенным, да это так и есть — его отец миллиардер, совладелец этой школы. А что?
Я покачала головой.
Неужели она не заметила, каким взглядом он смотрел на меня? Если от чего-то у меня и подгибаются ноги, так это от страха.
Достав его из сумки, я сжала свой телефон в ладонях. Позвонить маме с папой, попросить их забрать меня отсюда? Взять с собой в командировку… Пусть у меня начнется рак кожи, пусть зрение еще сильнее испортится! По сравнению с тем, что меня ждет здесь, это просто ерунда.
Мне всегда казалось, что родители надо мной слишком трясутся, слишком сильно опекают, не дают и шага спокойно ступить.
Но сейчас больше всего на свете мне хотелось оказаться рядом с ними, в их объятиях.
Переодевшись в пижаму, залезла в свою новую постель, закуталась в теплое пуховое одеяло. Но так и не смогла почувствовать себя в безопасности.
Родители улетают через несколько дней… В случае чего, мой папа смог бы оформить билет еще на одного ребенка.
Сбегу я при первых же трудностях или нет?
Сейчас я и сама не смогла бы ответить на этот вопрос.
* * *
Проснувшись на следующий день по будильнику, я как-то сразу поняла, что слишком переволновалась вчера.
Ну, серьезно, что Орлов может мне сделать?
Он ведь просто метил территорию, угрожал, требовал подчиниться. Но ведь я и не собираюсь лезть на рожон. Просто постараюсь больше не привлекать его внимания, вот и все. И правда, где он, а где я? Какое ему может быть до меня дело? Да никакого!
Подбодрив себя таким образом, я пошла в душевую, которая была у нас общей на весь этаж. Другие девчонки уже были там, приводили себя в порядок, чистили зубы, укладывали волосы. Первым делом я надела контактные линзы, затем отправилась мыть голову.
― Ты ведь Арина, верно? ― улыбнулась мне вчерашняя изящная шатенка. ― А я Дина. Не советую пользоваться этой розеткой. Бьется током, и от нее приборы перегорают.
― Ой, спасибо большое! Приятно познакомиться!
Я включила фен, воткнув вилку в соседнюю розетку, и дальнейшего продолжения разговор не получил. И все равно, приветливость этой девушки показалась мне добрым знаком.
Правда, с чего это я решила сдаться при первых же трудностях?
У меня было много причин предпочесть учебу в этой школе поездке в Пакистан, и самой главной из них была возможность получить хорошее образование. Что до посольской школы — как сообщили моему папе, оная там практически отсутствовала. Все обучение состояло в редком посещении учебного пункта и заполнении экзаменационных бланков. Да разве это образование для будущей студентки МГУ?
Быть новенькой — это всегда нелегко. Да и с чего вдруг я затряслась, как перепуганный кролик? Потому что какой-то парень эдак на меня посмотрел и что-то сказал?
Вернувшись в комнату, я надела свою новую с иголочки школьную форму, красную клетчатую юбку, белую рубашку с галстуком и черный пиджак. Вот и еще один повод для оптимизма. Никакой старой немодной одежды, единая форма ‒ буду выглядеть точно так же, как все! Конечно, только во время занятий, вечером все здесь переодеваются каждый во что хочет.
Из общежития мы с Катей вышли одновременно.
― А в каком классе ты учишься?
― А тебе какое дело?
Да, в общем-то, я просто надеялась, что мы учимся в разных классах, вот и все.
― В 11«А», ― снизошла до ответа девица.
Я тяжко вздохнула. Увы, в этом мне не повезло…
Вместе мы дошли до школьного здания, прошли в главный холл и завернули в один из его узких полупустых коридоров. Здесь девушка повернулась лицом ко мне:
― Ну, счастливого тебе первого учебного дня! ― широко улыбнувшись, Катя хлопнула меня по спине словно бы в дружеской манере.
Внезапно из моего портфеля посыпались вещи — я даже не поняла, как это произошло. Учебники, тетради, пинал, кошелек, бутылка минералки, в мгновение ока все оказалось разбросано по полу вокруг меня.
Сняв рюкзак, я внимательно осмотрела его. Недорогой, но совсем новый — что могло с ним случиться?
Выяснить, в чем дело, оказалось нетрудно. Его нижний шов кто-то очень аккуратно подрезал, лезвием бритвы или маникюрными ножницами, прошелся по стежкам через один, чтобы он выглядел целым, но в нужный момент мог легко порваться. И порвался, когда Катя хлопнула меня по спине, пройдясь рукой по моему портфелю.
