И что мне теперь делать? — В сердцах задал вопрос Бузинкин, узнав, что помощи от своих ждать не приходится.

Внезапно на этот вопрос ответил его медальон.

— Известно что! Чинить то, что еще поддается починке, и валить отсюда ко всем чертям, пока снова эти самые пираты не подошли. Вон, у тебя и инженерный бот, судя по данным искина, уцелел. Торопись, судя по все убывающей гравитации, энергии в накопителях у нашего крейсера уже не так много осталось.

Не был бы Бузинкин полноценным корабельным техником и по совместительству пилотом малых кораблей, так бы им и оставаться на вновь возникшем корабельном кладбище до полного исчерпания необходимых для жизни ресурсов. А так месяц трудов тяжких с краткими перерывами на перекус и короткий сон — и корабль готов к старту. Точнее, не корабль, судно. Ни их крейсер, ни какой другой боевой корабль из числа подбитых эсминцев восстановлению не подлежал. По крайней мере, не в открытом космосе, силами самого Бузинкина с его инженерным ботом и сворой ремонтных роботов. Кстати, количество роботов, собравшихся под его управлением превысило даже рекорд того португальца, с которого когда-то четвертый уровень Погонщика роботов списали в базу знаний. Все по поговорке: жить захочешь, еще и не так раскорячишься.

Зато совсем неподалеку от их крейсера, на расстоянии буквально пушечного выстрела, отыскался тот транспортник, который они всей своей эскадрой защищать пытались. Пираты опытные были. Их малые корабли не уничтожили приз, из-за которого они и затеяли бучу, а всего лишь прострелили ему разгонные двигатели. Чтобы не улетел никуда. Вот разгонные двигатели Серега и менял все это время. Причем, взял от их родного крейсера, все прочие в полноценный комплект никак не собирались. Обязательно по итогам боя повреждения имели.

Остальные, спасенные Надеждой и ее медкапсулами, также не бездельничали. На десантном катере облетали зону завершившегося боя, стараясь, правда, не лезть под стволы орудий еще не совсем погасших пиратских кораблей, и собирали выживших. Особенно, по самой дальней траектории старались обходить того гиганта, который также оказался в числе утративших способность к движению, а потому брошенных.

Раненых — в освободившиеся медицинские капсулы, своих — в помощники, в соответствии с востребованной специальностью. Ну, по возможности, как тех же абордажников с дополнительными изученными специальностями сапера или связиста. Саперы, они ведь кроме как подорвать что-нибудь, отлично и строить умеют. Не роботы — ремонтники, но все же…. Ну, а чужих, точнее пиратских пилотов палубной авиации, — под замок.

— Ну, что, в добрый путь, как говорится! — Озвучил часть заклинания Бабоежек из древнего мультика Бузинкин, давая сигнал знак пилоту транспортника начинать разгон. К их ситуации заклинание как нельзя лучше подходило. Только ступа у них размерами побольше, но тоже на доброй магии и честном слове лететь придется. Им хотя бы знать, что там на Эпсилон Эридана творится…, но тут уж как судьба распорядится. Второй-то раз на этой жуткой самоделке разогнаться может и не получиться, а к Земле лететь — тоже не вариант. Дальний прыжок, без выхода в транзитных промежуточных системах, он неточный очень. Запросто можно вместо Солнечной системы к Проксима Центавра вынырнуть. А там человеческих баз нет, неперспективная система. И на помощь не позвать по той же самой причине, что и отсутствие новостей. Ни одной исправной системы межзвездной связи в их распоряжении не имелось. Аппаратура связи с «Адмирала Сенявина» вместе с реакторами и еще целой кучей всего полезного и важного от попадания снаряда и последующей встряски накрылась, а транспортник и не имел ее никогда по причине дороговизны и редкости.

И вот они в гипере. Восемь дней еще промариноваться в этой космической лохани, в которой они оказались затрамбованы, как сельди в бочку. Система жизнеобеспечения корабля, в обычное время летающего с очень небольшой командой, просто не приспособлена была под такой наплыв гостей, поэтому многие дополнительно еще в скафандры вынужденно были запакованы. Только картриджи будут менять, благо этого добра порядком насобирали. Восемьсот двадцать один человек на борту вместо тридцати шести положенных по штату! Из них четыреста пятьдесят пять — соотечественники. А пиратов можно было бы конечно и кинуть на умирающем крейсере, пользы от них ноль, но…, не кинули.

Измучились все! Но долетели. Один Бузинкин получившимся у него отдыхом почти наслаждался. Очень уж умаялся на этом, самостоятельно им для себя объявленном месячном марафоне. Вроде, мог и не впахивать так сильно, чуточку энергии для поддержания жизнедеятельности в накопителях «Адмирала Сенявина» еще было, но что-то в голове словно подгоняло: быстрее, быстрее, не успеешь.

Вынырнули на самой окраине системы Эпсилон Эридана, или, как ее здесь все чаще называли, просто Эпсилон и принялись прислушиваться к сообщениям по радио, что же здесь происходит, где враги? На удивление, врагов и не слышно было и не видно. Обычная жизнь системы, населенной людьми, уже сумевшими выйти в космос. А потом к ним и вовсе малый разведчик приблизился. На точно таком же Сергей с невидимкой боролся когда-то.

— Неизвестное судно, ответьте патрульному номер двенадцать двадцать три. — Донес до них эфир его запрос. — Понятное дело, неизвестное. Этот транспортник, наверняка уже, в реестре земных судов списали уже, как потерянный в бою, а тут вдруг его позывные.

Вот теперь все смогли с облегчением выдохнуть. В полсилы, а то, система жизнеобеспечения и вовсе уже на ладан дышала.

Уже на базе им рассказали, что тут в их отсутствие происходило. Определенно, пираты, собираясь на дело, целый взвод девиц с пустыми ведрами повстречали. Ни в чем им удачи в этот раз не было. Для здешней колонии все началось с прибытия к военной станции сильно запоздавшего крейсера «Адмирал Карпонос». Тот смог в самый последний момент обнаружить корабль-камикадзе и даже сбить его практически вплотную к собственным защитным полям. Крейсер уцелел, но получил повреждения очень многих систем, включая двигатели и связь, сильно задержавшие его отправление по конечному адресу.

Неделю поврежденный крейсер чинили, а потом посты обнаружения донесли информацию, что в Систему вошел чужой флот. Флот состоял преимущественно из низкоранговых середнячков, но их было больше трех десятков против самой военной станции с ее орудиями и небольшим количеством минных полей, полудюжины эсминцев и корветов не самых последних моделей и… уже отремонтированного крейсера, которого налетчики застать здесь никак не ожидали.

Но все-таки ситуация была тяжелой. Пираты запросто могли прорваться и отбомбиться по мирному населению, оно в условиях полярной зимы преимущественно под тремя общими куполами обитало. Колония послала в гипер призыв о помощи. А потом была неделя стычек, маневрирований, атак торпедоносцев. Пираты пытались получить свое относительно малой для себя кровью. И получили! Вот только не то, что ожидали. Прямо на орбиту четвертой планеты, в нарушение всех установлений уставов и техники безопасности, вышла побитая, но еще вполне боеспособная русская эскадра. А палубная авиация авианосца «Георгий Победоносец» чуть ли не в тот же час атаковала расстроенные пиратские порядки.

К моменту прибытия транспорта в системе как раз завершалась расчистка и сортировка побитого железа. Что-то в переработку, а что-то решили попытаться вернуть к жизни. Никто из военных не обольщался, драка за присутствие землян в дальнем космосе еще вовсе даже не закончилась.

Запуск на орбиту и последующее воспламенение искусственного солнышка придало колонистам немало дополнительного боевого духа. А Бузинкина тем временем повысили в звании до «страшного лейтенанта» и определили командиром разведывательного корвета. Ну, по факту-то, пилотские штаты на всех оставшихся крейсерах укомплектованы, а так, вроде, не только в звании, но и в должности повысили. И вы не подумайте, что этот разведывательный корвет был ровней тому корветику — невеличке с борта «Адмирала Сенявина». Нет, это был уже вполне себе самостоятельный боевой корабль с экипажем в десяток специалистов.