Он вернулся к себе глубоко за полночь. Нат тихо спала на своей половине кровати. Северус подошел к ней и сел рядом. После услышанного сегодня что-то изменилось в нем. Будто он впервые ее увидел. Он вглядывался в ее черты рисуя несмелыми штрихами предопределенности лицо собственной смерти. Он понял, почему Альбус так настойчиво хотел, чтобы она осталась в школе. Хозяин все равно найдет ее, а без защиты, что дает ей Хогвартс и сам Дамблдор, сделать это будет куда проще. Северус осторожно убрал с ее лица выбившуюся прядь. Невыносимо захотелось убить ее. Мысль, что она будет принадлежать другому была невыносима. Сжать руки на ее тонкой шее. И все. Снова ни будет ничего, снова его жизнь рассыплется пеплом в руках. Не будет этого мучительного томления в груди, заставляющее его всем телом ощущать дыхание жизни. Какая-то совершенно неукротимая волна ярости поднялась изнутри, заставляя вытеснить спонтанное чувство слабости, на миг завладевшее его сознанием. Он никому не позволит причинить ей боль, заставить забыть его. Это осознание словно переполнило его, заставив глаза мгновенно увлажниться размывая контуры комнаты. С того страшного Хэллоуина, шестнадцать лет назад, как бы не было больно, он больше не позволял себе этой слабости. И вот сейчас эти слезы. Они дрожат в его глазах преломляя мир вокруг совершенно другими гранями. Слезы — как памятник его гордыне. Он понимал, не даром отскочила каменная горгулья, Альбус знал, что он обязательно сунет свой длинный нос в его воспоминания. Не даром им, так небрежно была брошена эта фраза, сводившая его с ума долгие месяцы: «…ее время, еще не пришло…». Северус понимал, что следующим приказом директора будет приказ убить ее, как только Темный Лорд узнает о пророчестве и станет ее искать. Словно при сильном приступе тошноты рот мгновенно заполнился слюной, а тело покрылось холодным липким потом, от вновь накатившего бессилия. Он судорожно сглатывал, чувствуя, как кружится голова. Все же поборов чувство тревоги, он лег рядом с ней, крепко прижав к себе ее хрупкое тело. Словно пытался защитить. Защитить, даже от себя. Он почувствовал, как она осторожно взяла его за руку заставляя обнять крепче. Теплое прикосновение ее руки заставило отступить все тревоги, наполняя его тело светом. Он зарылся носом в ее волосы. И позволил той нежности, что закружила его мысли, унести себя куда-то далеко. Туда, где нет тревог. Туда, где они одни и нет еще мира за пределами их тел.
========== Глава 24 Кольцо ==========
К концу учебного года все стало потихоньку налаживаться. Наконец-то закончились нервирующие всех экзамены. Дамблдор был восстановлен в должности, ко всеобщему ликованию. Конечно, события этому предшествовавшие нельзя было назвать радостными. Людей, не верящих в то, что Темный Лорд вернулся, к концу года практически не осталось. Даже те, кто упрямо сопротивлялся, все же приняли нейтралитет в ожидании чем все закончится. Без сомнения, ими руководствовал страх, а не здравый смысл. Тем не менее их сложно было обвинить в трусости. Даже те, кто был уверен в его возрождении, пребывали в состоянии затаенного страха. Который, как гнойный нарыв, прорвался ожесточенной схваткой в министерстве. Явив своим неутешительным итогом то, чего все так боялись, пряча свой животный ужас внутри себя весь этот год. Словно боясь материализовать свои потаенные кошмары. Те же, кто прибывал в слепом отрицании, прозрели. В том числе и министр Фадж, который был вынужден публично признать свои ошибки.
Он, наконец, оставил школу в покое. У него появилось море новых хлопот, включая собственную карьеру, которая висела на волоске общественного мнения, и было отнюдь не на стороне непрозорливого министра. Долорес Амбридж была с треском выдворена из Хогвартса ко всеобщей радости его обитателей, забрав с собой так и не прижившиеся порядки. Совместные ночевки, которые они все так же «таили» друг от друга, вошли в привычку. Спальня Снейпа превратилась с своего рода свободную зону. Конечно, под грифом «совершенно секретно». Они будто боялись нарушить образовавшееся равновесие. В течении дня они словно избегали друг друга, боясь разоблачения. У каждого из них были свои причины. Нат стала лучше спать, видимо, объятия любимого человека успокаивали ее. А Северус решил, что на этот раз он никому не позволит причинить боль женщине, ставшей частью его самого. Единственный, кто знает, что ее ищет Темный Лорд — он. А у него есть еще время чтобы понять, как ее защитить. Он решил не предаваться меланхолии. Только теперь он понял, как это страшно знать сколько тебе отмерено. С другой стороны, именно ощущение конца, давало ему осознание того, что в мире есть вещи сильнее смерти. Словно сознавая скоротечность времени, он понял, как расточительно тратить его на пустые сомнения.
Учебный год закончился. Ученики разъехались по домам. Он сидел в своем любимом кресле, расслабившись за чтением. Летом Северус тоже уезжал из Хогвартса в ненавистный им дом родителей в Паучьем тупике. Поттер не нуждался в его опеке, защищенный самым сильным оберегом, каким только Лили могла его защитить — опекой родственников. Так что Снейп с головой погружался в шпионские игры. Которые, к слову, становились все более опасными и сложными. В этом году Северус медлил с отъездом. Он ждал, когда из школы уедет Нат. Только убедившись, что она благополучно покинула страну, он сможет чувствовать себя спокойно. Поэтому под любыми предлогами он оставался в Хогвартсе. Но у нее были какие-то дела, и она все никак не трогалась с места.
Хлопок в гостиной возвестил о прибытие домовика. Никак Альбус вернулся из своего загадочного путешествия? Только он мог прислать за ним. Северус посмотрел поверх книги на появившегося в его кабинете эльфа. По его выпученным от ужаса глазам он понял, что случилось что-то серьезное. В груди томительно заныло.
— Что случилось?
— Мастер Снейп, директор зовет вас, он ранен, сэр.
Северус незамедлительно подняться из кресла и практически бегом поспешил в кабинет директора. Влетев в тяжелую дубовую дверь, он застыл на месте, как вкопанный. Дамблдор беспомощно сидел на одной из ступеней кабинета опершись на руку. Вторую руку он в бессилии прижимал к груди. Лицо его было серым, а черные круги под глазами говорили о том, как он слаб.
— Альбус, что случилось? — придя в себя через секунду, он подбежал к Дамблдору.
— Мне нужна твоя помощь, Северус, — просипел директор, словно что-то сдавливало его грудь.
— Скажи мне, что случилось?
— Это проклятие, Северус… Кольцо… — выдохнул он, превозмогая боль.
Словно вложив в эти слова последние силы, он повалился на бок. Снейп подхватил его и аккуратно, при помощи магии, перенес в спальню. Уложив в постель, он взял его за правую руку, на безымянный палец которой, было надето кольцо. Волшебная палочка скользнула из-под мантии Северусу в ладонь, и он прикоснулся ей к перстню. Уши наполнил оглушающий инфразвук. Словно резкий удар по ушам исполинских ладоней на время дезориентировавший профессора. Снейп выронил палочку, закрыв руками уши. Давление, которое создавал невероятно высокий звук, тяжело давило на барабанные перепонки. Казалось, они вот-вот лопнут. Северус зажмурил глаза, опустил голову к коленям, рот его был широко открыт словно в неозвученном крике. Казалось, что прошла вечность, прежде чем он пришел в себя. Он провел палочкой над кольцом:
— Остендере сиам идентитатем* — густой бархат его голоса, монотонно раскатился по спальне.
Он медленно водил палочкой по часовой стрелке над черным камнем венчающим кольцо. Над ним вспыхнули три светящиеся точки. На мгновение застыв в воздухе, они словно стали притягиваться друг к другу, наконец слившись в центре, вспыхнули на мгновенье ослепительным черным светом и медленно опустились обратно в кольцо. Северус поднял палочку:
— Иванесед субсистере**.
Северус провел палочкой от лица Дамблдора к его груди, а затем к руке, на которой было надето злополучное кольцо. Словно он пытался собрать разлившееся по венам директора зло, чтобы направить его обратно в перстень.
