… схватили Бродягу… держат там, где оно спрятано… где оно спрятано… Слова мальчишки вытеснили из головы Снейпа все остальные мысли. Что спрятано? Речь, скорее всего, идет о пророчестве. Темный Лорд жаждет его заполучить. Он бросил все силы, чтобы найти его.

Ни как наша доблестная псина покинула свою конуру в поисках приключений?

Во всяком случае место не вызывало у Северуса сомнений. У Ордена Феникса осталось не так много сторонников, чтобы рисковать даже ненавистным Северусу блохастым псом.

Он уверенно мял шагами коридоры Хогвартса в направлении кабинета директора. Который был запечатан каменной горгульей, отказавшейся впустить самозванку. Но его, Северуса, она впустить должна. Единственный не поднадзорный министерству камин находился именно там. Другого, по крайней мере безопасного способа связаться с Орденом не было. Северус подошел к каменной горгулье и назвал последний пароль. Птица не шевелилась.

“Черт”, — выругался Снейп.

Взяв себя в руки, он попытался еще раз. Горгулья словно оценивающе смотрела прямо ему в глаза.

“Ладно”.

Северус уже развернулся, чтобы рискнуть покинуть Хогвартс через зону аппарации рядом с Хогсмидом, которую точно контролировали и министерство, и Темный Лорд, как услышал тяжелый скрежет поворачивающейся каменной лестницы. Обернувшись он увидел, что каменная горгулья повернулась вокруг своей оси предлагая гостю в распоряжение каменные ступени, уходящие с каждым поворотом ее огромного тела вверх. Он быстро ступил на ближайшую. Поднявшись в кабинет директора, он на миг замер перед тяжелой дубовой дверью. Словно боялся увидеть кабинет Альбуса пустым.

У Снейпа, в последнее время, появилось совершенно стойкое ощущение семьи. Даже будучи ребенком он не чувствовал себя частью стаи. Родители постоянно ссорились, мать была неизменно уставшей и грустной, а отец — его Северус ненавидел не меньше чем он его. Ему казалось, что он не просыхал. Доводя их с матерью, будто хотел отторгнуть из своей жизни. Он только сейчас стал понимать, что он видимо не мог принять того, что женщина, которую он выбрал была иной. И ребенок родился с изъяном. Напиваясь он уходил в свой мир, прячась от пугающей реальности. А сейчас Северус так явно ощущал себя частью чего-то важного, чего-то целого. Словно Альбус дал ему семью, сделал частью своего мира, своей стаи. Да, конечно, он понимал, что мир этот основан не на любви и привязанности, а на подчинении и долге. Но несмотря на свою жесткость Альбус был мудрым и терпеливым. Северус так рано осиротевший, был готов платить за это тепло дорогую цену.

Он отворил тяжелую дверь и вошел внутрь. Казалось ничего не изменилось, но ощущение пустоты и сиротливости заползло в сердце заставив его сжаться. Не позволяя этой отраве расползтись по телу ощущением потери, он быстро подошел к камину назвав адрес. В камине вспыхнуло зеленое пламя, но на другом конце никто не ответил. Может быть Сириус как всегда налакался, тщетно пытаясь справиться со скукой и дрыхнет где-нибудь в темном углу своей родовой тюрьмы. Он взял горсть летучего пороха и шагнув в камин четко произнес:

— Площадь Гриммо, 12.

Бросив горсть пороха себе под ноги, он исчез во взметнувшемся пламени.

*

Поиски «наших» затянулись. Члены «Ордена» сохраняя осторожность расползлись по своим норам, защищая их самыми надежными заклинаниями. Снейпу пришлось трансгрессировать в дом Уизли, так как некоторые адреса вызывали опасения. Северус решил не рисковать. Несмотря на то, что Артур Уизли работал в министерстве магии и точно был «под колпаком», но эта семья вызывала сейчас у него меньше всего опасений. Он аппарировал в деревню, находящуюся в нескольких десятках километров от их Норы, оставшееся расстояние Снейп преодолел по воздуху. Передав необходимые сведения, Северус поспешно вернулся в школу.

Выйдя из камина в кабинете Дамблдора, он направился к выходу. Желая поскорее покинуть кабинет директора, дабы не накликать на себя ненужные ему сейчас подозрения. Но взгляд его остановился на омуте памяти. Он вдруг вспомнил слова, которые не давали ему покоя уже несколько месяцев: «…ее время еще не пришло…». Альбус в силу возраста бережно хранил особенно важные воспоминания. Северус подошел к небольшому стеллажу, на котором хрустальным каскадом стояло огромное количество пузырьков, аккуратно надписанных по датам и смыслу. Он понимал, что не просто так Альбус дал ему в начале года задание «присмотреть», не посвящая в суть. При этом его настойчивость в желании узнать результат говорила о том, что и по прошествии времени задание не утратило актуальности. Значит здесь должно быть что-то, хотя бы косвенно проливающее свет на ту тайну, которую Альбус так и не раскрыл даже своему ближайшему соратнику. Северус шарил глазами по надписям в поисках нужной информации, но ничего даже отдаленно напоминающего ее имя, род занятий не нашел. Он уперся руками в колени опустив голову, пытаясь мыслить логически. Альбус не был беспечен, он не стал бы облегчать задачу незваному гостю, которым Снейп сейчас был. При всей кажущейся старческой придурковатости, Альбус был могущественным волшебником. Северус стал вчитываться в названия на фиалах: «Время имбирных пряников», «пристрастие к азартным играм», «день солнца и дождя».

— Белиберда. Это пароли.

Северус извлек из-под мантии волшебную палочку и произнес заклинание:

— Финита инкантатем…

Взмах. Ничего не произошло.

— Ну, конечно, болван. Неужели он станет таким простым заклинанием зачаровывать такую важную информацию?

Северус снова поднял палочку:

— Вердимилиус…

Сноп зеленых искр сорвался с кончика его палочки, ярко осветив фиалы с воспоминаниями. Ничего.

— Мутацио скулус… репарифарго… Каждый раз взметаясь вверх палочка профессора в бессилии опускалась.

Северус начинал отчаиваться. Он прислонился спиной к стене и закрыл глаза, пытаясь освободить сознание. Правильнее всего было покинуть кабинет директора пока его не хватились, но он понимал, что каменная горгулья, в следующий раз, может не быть такой благосклонной к нему. Попробовав еще пару заклинаний, он совсем отчаялся и дойдя практически до лестницы, вдруг остановился. — “…свет можно найти даже в самые темные времена…” Вдруг всплыла одна из любимых фраз директора. Северус поспешно вернулся на оставленную позицию и направив палочку на стеллаж с фиалами уверенно произнёс:

— Люмос салем.

Ослепительный солнечный луч вырвался из кончика его палочки, осветив все содержимое заветного стеллажа и на мгновение ослепив самого Снейпа. Когда свет, наконец, погас и зрение вернулось к Северусу, он стал внимательно вглядываться в надписи на пузырьках. И о чудо, буквы стали меняться местами и просто изменялись на совершенно другие. Надписи встали на свои места, позволив упрямцу удовлетворить свое любопытство. Но и после проделанных манипуляций Северус ни на шаг не приблизился к разгадке. Но один флакон, после более тщательной сортировки, все-таки вызвал любопытство терпеливого гостя. «Сивилла». Надпись была сделана совсем недавно. Если бы речь шла о том ее пророчестве, что разрушила жизнь Снейпа, надпись была бы достаточно старой и потертой. Прошло, как никак семнадцать лет. Он осторожно взял заинтересовавший его фиал и вылил содержимое в омут памяти.

Вынырнув из чужих воспоминаний Северус стек по стене на пол, в бессилии уронив голову на колени. В голове гудело, словно в трансформаторной будке. Мышцы охватила абсолютно не контролируемая слабость. Ему казалось, что его тело покинули абсолютно все чувства, что он слепо смотрит в темноту. Придя в себя, он поднялся на ноги и медленно вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь.

За окнами замка давно хозяйничала ночь, а в его душе — тоска. Захотелось высунуться в открытое окно и заорать что было сил. Словно исторгнуть из себя то бессилие, что она порождала. Но он сдержался, облокотившись о резную каменную раму, он судорожно вдыхал прохладный ночной воздух, который понемногу стал возвращать присутствие духа.