— Замечательно.

Он встал из-за стола и удалился, не произнеся больше ни слова.

Внутри у нее все горело от волнения, в которое он поверг ее своими неосторожными словами, даря призрачную надежду на то, что они возможно сегодня, а может быть и не сегодня, ну, все равно, когда-нибудь увидятся. У Натали дрожали руки, она силилась привести себя в более или менее соответствующий месту вид. Но заходившийся от волнения мозг, заставлял надпочечники выбрасывать в кровь такую дозу адреналина, что у нее видимо зрачки были расширены, как у наркомана и фонило по страшному. Даже коллеги начали оборачиваться в поисках источника возмущения. От чего ей спешно пришлось покинуть большой зал, даже не закончив обед.

«Вот ведь Снейп, вот ведь сукин сын. Обдал с ног до головы льдом и сарказмом, а ты аж вся поплыла. И как ему это удается? Так себя контролировать. А может это не контроль? Может ему просто все еще нужна была от тебя информация? И поэтому он… с тобой…» — она отмахнулась от надоедливой мысли.

«Ну и какую, по-твоему, информацию он добыл? Что ты не девственница? Вы же практически не разговаривали. Так, ладно, хорош доводить себя. Лучше приберись дома, а то придется краснеть перед своим шпионом за тот свинарник, который ты так и не разобрала после возвращения» — усмехнулась про себя Нат.

Приведя, наконец, мысли в порядок и немного успокоившись, она направилась к себе, готовить свое гнездышко к пришествию самогó – Великого и Ужасного… – Северуса Снейпа.

«Наконец-то, не прошло и двух месяцев…» — она засмеялась, ускорив шаг.

========== Глава 20 Вот тебе, бабушка, и Юрьев день ==========

Нат с остервенением надраивала все поверхности в своих апартаментах, не доверяя этот интимный процесс ни магии, ни домовикам. Направляя тем самым свою неуемную, умноженную на волнение переходящее в тихую истерику, энергию, в мирное русло. В противном случае это могло вылиться в нешуточный такой магический выброс, с возможными жертвами среди мирного населения. Но процесс затянулся, от чего цель всего этого мероприятия перестала казаться такой уж соблазнительной, а тотальная уборка приобрела масштаб стихийного бедствия. От чего рукодельница-истеричка пребывала в гнусном настроении и совершенно обессиленном состоянии.

“Ощущение, что мать в гости должна прийти”.

Только перед визитом этого беспощадного инквизитора, Нат так фанатично лезла из кожи в попытке доказать, что не такая уж она и свинья. И даже несмотря на то, что с тех самых злополучных визитов прошло, по меньшей мере, лет пять, но они так прочно въелись в ее сознание, что не вытравливались ничем, даже резвившемуся им назло пофигизму.

— Да к фестралу в задницу такие свидания. И вообще, кто тебе сказал, что это будет именно свидание? Получится как тогда, когда валялась у него на полу бледнея и синея. Королевна, блин. Он же не сказал зачем ему пароль. А ведь это Снейп, кто знает, что ему в голову взбредет. Сейчас придет придавить тебя своей доминирующей аурой, в лучших традициях. Короче, к Дракловой матери».

Она подошла к бару, выудила из его пузатого чрева бутылочку эльфийского и с чувством выполненного на сегодня долга направилась к Сивилле. Считая ее прекрасным партнером для ничего не значивших посиделок, единственной целью которых было расслабление и ни о чем не думанье.

Спонтанный девичник, который плавно перевалил за полночь, удался на славу. Одной бутылкой девочки не ограничились, перемывая кости всем и вся и смеясь до упаду. Давненько Натали так не расслаблялась. Настроение было превосходное, тараканы в голове мирно спали под мерное гудение выпускавших пар мозгов. А в желудке плескалось эльфийское вперемешку с портвейном, разливаясь по венам расслабляющим теплом. За вечер она выплеснула столько эмоций, что была благостно пуста, как та бутылка вина, которую она принесла в жертву дурному настроению. Радуясь тому, что ей удалось дойти до своих апартаментов никем не замеченной, она скользнула в дверь, лелея давно доводившую ее до экстаза мысль – увалиться спать.

“А вот тебе, бабушка, и Юрьев день”.

Несмотря на царивший в гостиной полумрак, ее зрение явственно вычленило темную фигуру на фоне дивана. Сердце в миг рванулось галопом, то ли от радостного волнения, то ли от испуга. Она не смогла сразу идентифицировать чувства, которые рождало в ее затуманенном алкоголем мозгу призрачное видение.

“Ну надо же, пришел. Неожиданно. Хорошо, что все-таки прибралась, спасибо мама. Хорошую дочку воспитала, чистоплотную. Еще бы по-быстрому, и желательно правдоподобно объяснить чего так «набралась», и жизнь вообще наладиться”.

Нат стояла, прислонившись спиной к двери, не решаясь пройти дальше в комнату. Она, по привычке, ждала сначала его реакцию, особенно на ее поздний приход.

Прямо, как в детстве. Бывало нашкодишь, придешь домой на два часа позже обещанного и стоишь возле двери мнёшься, виновато потупив взгляд. Ждешь. Если дома папа, то, скорее всего, обойдется строгим взглядом; а если мама – это уж как пить дать по жопе надает. И идешь потом спать, про себя ругая ее последними словами, за то унижение, которому она тебя подвергла, причем ни за что. Ведь еще совсем светло и завтра не в школу.

Да уж, прямо вечер памяти. Однако, профессор, умеете вы жути нагнать.

Снейп, между тем, медленно поднялся со своего места, от чего она заметно вздрогнула. Кончики пальцев закололо волнение, вызванное его молчанием и пониманием того, что он вот-вот дойдет до нее и ощутит чудный купаж ароматов от смешения стольких сортов алкоголя. С каждым его шагом волнение усиливалось, будто он испепелял ее взглядом блестящих в темноте глаз. Чем ближе он подходил, тем нестерпимее горело ее тело. Несмотря на свое шаткое положение, Нат твердо решила, ни при каких обстоятельствах, ни за что… Он подошел к ней совсем близко и, наклонившись к ее губам, одним движением проник в ее горячий, хранящий запах выпитого и отзвуки всех этих прожитых без него дней, рот. Отвоевав все это, даже не пытающееся сопротивляется ему великолепие, одним слитным движением языка. Она запустила руку в его волосы, их языки боролись и ласкали друг друга, пока в ногах не появилась слабость, а между ног не стало горячо и мокро. Подушечки ее пальцев стали такими чувствительными, ощущая шелк его волос, бархат кожи. Натали очерчивала ими контур его влажных от поцелуев губ, легко касалась его черных ресниц, будто ей мало было видеть его, ей необходимо было его трогать. Трогать так, чтобы память навеки сохранила ощущения от этих прикосновений в своих чертогах.

***

Она проснулась и, не открывая глаз, провела рукой рядом с собой по тому месту, где совсем недавно был Северус. Он ушел, и, видимо, давно, так как постель совсем остыла и казалась разоренной. Нат ощутила себя совершенно одинокой и покинутой. Как дом под снос, из которого съехали жильцы, увезя с собой все, даже воспоминания. Оставив только пустоту в одиноком бездушном остове, проглядывающем через пустые глазницы окон. Ощущение утраты нахлынуло на нее и чтобы доказать себе, что это был не сон, она повернулась на бок уткнулась носом в подушку, которая все еще хранила его запах. Он приятно пьянил ее и ощущение счастья снова накрыло ее с головой.

“А как же, не при каких обстоятельствах, никогда… Да, теперь я в полной мере понимаю значение слов — «Пришел, увидел, победил».

Вдаваться в подробности того, как она должна была себя вести вчера, если она считает себя порядочной девушкой, она не стала, так как заведомо знала, что спор будет проигран. Так что без душещипательных бесед с собой, она подошла к окну и раздернула шторы. Солнце ворвалось в комнату, наводя в ней свои порядки. Стены вспыхнули золотом, сотни солнечных зайчиков спрыгнули с хрустальной люстры и бросились в рассыпную. Частички пыли, взвившись в воздух, заискрились на солнце, наполняя комнату почти плотной волшебной субстанцией. Этот радостный поток света заставил ее прищуриться, улыбнуться и совершенно позабыть о терзавших ее мыслях.

“И, кстати, сегодня девятое января. У кого-то день рождения”.