А у нее как раз был припрятан для него подарок, который не терпелось вручить. Но так как мы говорим о Северусе Снейпе, человеке – незыблемой твердыне, она заранее навела справки, конечно, под грифом «совершенно секретно», о его отношении к подобным мероприятиям. И тут выяснилось, что наш мрачный зельевар терпеть не может веселье и шум (и кто бы мог подумать!). «Прямо, как Бастинда… а нет, она вроде воды боялась, но все равно». И как же так обрадовать человека, который радоваться не то чтобы не хочет, а запросто проклянет за попытки, так сказать, вежливого участия? До жути хотелось придумать что-нибудь этакое, чтобы ее колючий еж и удовольствие получил и, собственно, о его причине не догадался. Да, профессор, задали вы задачку. Но Нат не пугали трудности, наоборот подстегивали ее и без того буйную фантазию.

“Если сварганить чего-нибудь вкусненькое, и, так, совершенно невзначай, пригласить его к себе?” — размышляла она.

“Да, тонко… Я смотрю ты сегодня прямо поражаешь работой мысли. Совсем с ума сошла? Рот открыть не успеешь, чтобы оправдаться. Думай давай, не ленись”, — как обычно, язвил внутренний голос.

“А как насчет выманить его из Хогвартса и заполучить, так сказать, в личное пользование на весь вечер? Заманчиво”. — она задумалась, выстраивая в голове возможные варианты развития событий с наименьшими разрушительными последствиями.

Через четверть часа она придумала более или менее сносный план по выманиванию Снейпа из Хогвартса. Но, вот, как при этом объяснить наличие подарка, который, конечно же, совершенно случайно, окажется у нее с собой, Нат пока не представляла.

План был до ужаса прост, если бы не одно «но», которое могло разрушить весь прекрасный замысел. И этим «но», как ни странно, был сам профессор зельевар. Чтоб его… Человеком он был не то что бы не простым, а очень непростым. И его реакцию на провокацию, которую она решила устроить, до конца предвидеть не могла, опираясь только на опыт общения с обычными мужчинами. Нат лелеяла надежду, что в случае кризисной ситуации его организм запустит безусловный рефлекс, и дело таки выгорит, но сто процентной уверенности не было. Взвесив все за и против и оценив результативность замысла, как сорок на шестьдесят, и так, на всякий случай, придумав план «Б», она принялась продумывать детали.

Остальные невольные участники всего этого плана не казались ей такими уж слабыми звеньями, так что пусть призрачная, но надежда была. Главное – точно продумать детали и ввиду шаткости всей конструкции, усилить, так сказать, те ее элементы, которые казались ей наиболее надежными. И начать она решила с Сивиллы. Это звено при правильной мотивации вообще казалось незыблемым. Так что пятьдесят процентов успеха зависели именно от ее правильно сыгранной роли.

Спустившись в большой зал на завтрак, который, к слову, уже практически закончился и за столами сидели только те немногие, которые любят по выходным подольше поспать (к счастью, Северус к ним не относился). Да и Сивилла не подвела, было видно, что пришла она за несколько минут до Нат.

“Вот и славно. Никаких подозрений возникнуть не должно, — она, пытаясь скрыть свою заинтересованность, подошла к столу и, отвечая на приветственный жест подруги, села рядом с ней. — Вроде пока все по плану”, — радовалась она своим первым маленьким удачам.

После разговора с Сивиллой: вложив в ее голову нужную информацию и заметив блеск ставших такими внимательными глаз, который скрывал, не так уж тщательно замаскированный интерес, вызванный рассказом Нат, она сделала вывод, что бросила семена любопытства в благодатную почву и урожая не придется ждать долго. Сейчас был выход самогó – Великого и Ужасного. Главное, чтобы он был в школе. Иначе, даже зуд от секрета, прожигающего совесть Сивиллы насквозь, не спасет такой славный план Натали. В коридоре, двигаясь в направлении своих апартаментов, она встретила профессора Макгонагалл.

Прекрасно. По-быстрому выяснив, что Альбуса со вчерашнего дня нет в школе, — «отбыл, так сказать, по делам», Нат для приличия по сокрушалась, что не удастся увидеть директора, который был так ей сейчас нужен, направилась к себе.

Дел еще было много, но главное, основные тезисы ее плана начали работать в ничего не подозревающих головах. Главное, чтобы Сивилла не расплескала такую ценную информацию раньше времени не в те уши. Но резонно рассудив, что тарахтение Сивиллы выдерживают не многие, она волновалась не очень сильно. А зная своего милого шпиона, Нат понимала, что ему захочется узнать у своего болтливого осведомителя, о чем они так мило вчера трепались, щедро сдабривая беседу алкоголем. Ставка на его шпионское любопытство и подозрительность должна быть оправдана. Она была почти уверена.

***

Нат сидела за столиком в любимом ресторане, ковыряя вилкой скатерть. Она была поглощена своими мыслями, совершенно не отдавая отчет в своих действиях. Даже в очередной раз проходивший мимо официант, бросивший на нее укоризненный взгляд, не заставил Натали прийти в себя.

“Неужели план “Б”?” — волновалась она, лелея зыбкую надежду на успех, в легкомысленной попытке влиять на принятие решений человеком, повлиять на которого, казалось, вообще невозможно (если тебя, конечно, зовут не Альбус Дамблдор).

Получасовое ожидание уверенности не прибавляло, медленно, но уверенно превращая ее план в утопию.

“Собственно зачем это ему? Разумеется, если он окажется достаточно мудр и гибок, чтобы уступить зарвавшейся девчонке…” — но Нат была совершенно в этом не уверена.

Северус был настолько противоречив, что каждый раз, когда подходил к ней, Нат ощущала невероятный трепет. Кто он сегодня? Он мог быть холодным и даже жестоким. А мог быть настолько нежным и открытым, что она пугалась собственной порывистости, боясь ранить его. Эта его незащищенность, абсолютная душевная нагота будоражила ее. Заставляя испытывать первобытную, лишающую рассудка, жажду обладания. Она хотела заполучить его всего, со всеми потрохами, холодностью, жестокостью, неуверенностью, слабостью. Она словно хищник, однажды познавший вкус человеческого мяса, хотела рвать когтями его грудь, вгрызаясь в его розовую неприкрытую плоть, пытаясь добраться до того места, где в хрупком трепещущем сердце хранится его душа, как в недрах земли самое ценное из сокровищ. Его непостижимая душа, преломляющая свет жизни столькими гранями, что кажется и вечности не хватит разгадать ее священный код. Когда-то, казалось в прошлой жизни, она самонадеянно утверждала, что ревность – удел слабых и неуверенных. Лишь встретив Северуса, она поняла, что никто и никогда не может причинить такую боль, как любимый человек. Когда каждое неосторожное слово – острый нож, а сомнение – смертельный яд. Ты ненавидишь свою болезненную незащищенность перед ним, будто у тебя нет кожи.

Нат вдруг всем своим существом почувствовала его присутствие. Внутри все затрепетало в предвкушении, вырвав из поглотившей ее меланхолии.

“Ну теперь, Северус, только не тормози”.

Она попыталась сделать выражение своего отрешенного лица более осознанным. А внутри все горело, как вчера вечером, когда он надвигался на нее, как стотонный локомотив, под который она мгновением позже и попала.

— Северус?

Он стоял перед ней абсолютно спокойный и… он был в магловской одежде.

— Занятно, — Нат, с интересом, разглядывала его.

Узкие черные брюки, пиджак застегнут на одну пуговицу. Рубашка казалось хрустела накрахмаленной белизной, открывая в прорезь расстегнутого ворота шею, которая всегда была замотана до самого подбородка. А тут на тебе, прямо «piece of sex»: “видимо перестал тебя опасаться. А зря…”

Она всегда поражалась его способности выглядеть по-настоящему аристократично. И читалось это не только в одежде, но и в поведении. Его слегка заторможенных элегантных жестах, поворотах головы, осанке. Никак влияние Малфоя-старшего. Хотя, наверное, этому нельзя научиться под чьим-то влиянием, это либо есть, либо нет.

Нат приподняла брови, так как от такого количества мыслей в голове, не могла воспроизвести что-то членораздельное. Решив таким образом дать ему возможность самому объяснить причину своего «неожиданного» появления.