Вспоминая сейчас свою семью, она ловила себя на мысли, что чем взрослее становилась, тем более четко осознавала, что в ней просыпался можно сказать зов крови, делающий ее частью какого-то большого целого, от чего ее жизнь начинала играть совершенно новыми красками.

«И так мы отвлеклись от темы. Бабуля.»

На самом деле, она знала про нее не так много. Только то, что родом она была с западной Украины, ее отец был репрессирован на почве принадлежности к буржуазному роду и какое-то время семья, оставшись без кормильца, очень нуждалась. Ее мать, была известной в своем краю знахаркой, отсюда ее умение «лечить руками». Умерла прабабка задолго до появления Нат на свет и это, пожалуй, все ее познания о «семейном древе».

Нат так вошла во вкус, перебирая в памяти приятные и не очень воспоминания о семье и вообще своей жизни до отъезда в школу, что и не заметила, как Пол, сияя словно новенький фунт, предстал перед ней во всея красе.

— А она все еще валяется в постели.

— Я с пользой для дела валяюсь, не надо мне тут нотации читать.

— Небось о своем профессоре мечтаешь? — его самодовольная улыбка говорила о крайней степени заинтересованности.

— И с чего же ты сделал такие выводы?

— Лицо больно довольное.

Она чувствовала, что сейчас будет «подсекать» и точно.

— Он правда престарелый? — Пол явно пытался поднять интересующую его тему.

— С чего ты это взял?

— Ты же сама сказала, что в твоей школе полно неженатых профессоров, но с молодыми напряг.

— Вот, как раз он – единственный молодой, — она улыбнулась.

— Расскажи о нем. Как он выглядит?

Нат на секунду задумалась и уже было открыла рот, но встретившись с ним взглядом от смущения, взявшегося так некстати, выдохнула лишь смущенную улыбку, да еще и покраснела.

— У-у, мать, смотрю у тебя все серьезно? — он оценивающе смотрел на нее, — ну, хоть как его зовут ты можешь мне сказать не краснея?

Его явно забавляло смущение, которое вызывали его вопросы. Он прямо нутром чувствовал, что подробности будут весьма пикантные.

— Его зовут Северус.

Нат пыталась говорить спокойно, но, когда она произнесла его имя, поняла, что сказала его почти шепотом. У Пола дернулись вверх уголки губ.

— Значит Северус? — он внимательно следил за ее реакцией.

“Неужели, когда я ухаживал за Сэмом, был таким же сентиментальным болваном?” — усмехнулся про себя Пол.

Он приготовился к штурму, вдруг ставшей косноязычной подруги, с решимостью получить все “интимные подробности”. Ему было очень интересно еще и потому, что он впервые видел ее такой. Пол не отличался моногамностью в отношениях до встречи с Сэмом. И Нат частенько подтрунивала над ним, из-за его совершенно идиотских поступков, в период бурных ухаживаний за очередным красавчиком.

— Северус… м-м, мощное имя, главное – редкое.

Он, как будто катал по небу ощущения от звучания этого странного имени. Имени ее мужчины. Словно искал отклик на него в своем теле. Ему понравилось его послевкусие.

А Нат, вдруг, поняла, что впервые произнесла его имя вслух. Было такое чувство, что она открыла ему какую-то страшную тайну, которую нельзя было говорить. Ощущения от разоблачения были двоякие: с одной стороны, внутри вдруг все задрожало от страха и смущения, а с другой – стало тепло и уютно от того, что она, будто заявила на него свои права. И теперь уже не сможет отказаться от своих чувств. Словно все, вдруг, стало реальным.

— Какой он? Нат, мне же интересно. Ни разу не видел тебя влюбленной, мне интересен этот редкий экземпляр.

Нат задумалась, вспоминая его черные, как смоль пахнущие травами волосы, его сильные руки, его невероятный, пугающий и одновременно такой пленительный взгляд, звук его низкого бархатного голоса. Она вдруг осознала, что ужасно соскучилась по нему. Сердце защемило и тысячи слов, которыми она, казалось, часами могла описывать своего Северуса, устремились кучей-малой пытаясь, как через узкий желобок песочных часов, вырваться через ее горло наружу. От чего членораздельно она смогла сформулировать лишь:

— Ему хочется отдаться…

— О как… Всегда поражался твоему умению в двух словах выразить суть. Однако! Видимо, действительно роскошный экземпляр.

— На самом деле, все сложно.

— Даже не сомневаюсь. Такая сильная баба как ты, могла выбрать себе мужика только с по-настоящему стальными яйцами. А они, обычно, полны сюрпризов.

— Да, уж. Зришь в корень, — она усмехнулась его выводу и чувство неловкости, которое по началу терзало ее – отступило. — Все, допрос окончен?

Нат решительно встала с постели, уже, по-моему, четвертый раз за утро. И Пол понял, что допрос действительно закончен. Настаивать он не стал, так как хорошо знал подругу. Перегнешь палку и «баста карапузики», из «раковины» ее потом уже ничем не выковыряешь. Пол решил выждать время, дать ей привыкнуть к новому статусу: «заявление о намерениях». После чего он все-таки хотел получить исчерпывающие подробности, хотя после короткого разговора уже стал сомневаться, что они будут сильно интимными. Нат он знал уже лет семь и никогда не видел ее такой растерянной, даже беззащитной. Ему очень хотелось хотя бы прикоснуться к этому большому, теплому и очень нежно хранимому ею секрету. Она всегда была частью его жизни, как в прочем и он ее. В свое время Натали много сделала для него, когда у него были проблемы с алкоголем и наркотой. Она вытащила его из такой ямы, что он до сих пор чувствовал себя обязанным ей. А сейчас у него появился такой прекрасный повод отблагодарить ее. Поддержать, а поддержка была ей явно нужна.

========== Глава 14 ==========

— Слушай, у меня для тебя есть еще один сюрприз. Конечно, видя твое меланхоличное состояние не знаю, насколько он придется тебе по душе, но все же, рискну его озвучить. Помниться мне в прошлом году ты очень хотела поехать в какую-нибудь самобытную страну. Ну, чтобы со своей, ни с чем не сравнимой культурой.

— Пол, я знаю значение слова самобытный. Не утруждайся так. Ощущение такое, что ты считаешь меня психически больной.

— Кстати, в психологии влюбленность, как раз и является разновидностью психического расстройства, — он с опаской смотрел на нее, ловя малейшую ее реакцию на его слова. И на руку она была шибко горячей, и обидеть ее он не хотел.

— Наверное, ты прав, я больна на всю голову. Наступаю уже во второй раз на те же грабли. Прям, колесо сансары… ничему жизнь не учит. Прости, продолжай.

— Не обижайся, просто я сужу по себе. Помнишь, во время цветочно-букетного периода с Сэмом, я вообще в амебу бесхребетную превратился. И ты все время издевалась надо мной напевая ту дурацкую песенку: «…потомок грозных королей, влюблен как пылкий дуралей…»

Нат начала подпевать ему. Они засмеялись, вспомнив его влюбленную придурковатость.

— В отместку, я тебе тоже придумаю какое-нибудь дурацкое прозвище. Честно говоря, я так долго ждал этого момента. Ах, как сладка, как коварна будет моя месть, — с ухмылкой змея искусителя, только что уболтавшего наивную Еву вкусить запретный плод, он потирал ручки в предвкушении.

— Я на твоем месте подумала бы сто раз. Тебе ведь еще жить и жить… — лицо ее было наиграно серьезным, с явными нотками предостережения в голосе.

— Ха…угрозы? Не имеешь права, мы живем в свободной стране, где каждый может свободно изъявлять собственное мнение.

— Ну, я-то не из свободной страны сюда приехала. У нас за наличие собственного мнения на Колыму отправляли, лес валить. Так что, на твоем месте, я бы повоздержалась, — она с ехидной улыбкой, прищурив глаза, выжидающе смотрела на него. Приготовившись отразить еще по меньшей мере дюжину его выпадов.

Пол поднял руки вверх в притворном желании сдаться на милость победителя.

— Ладно, ладно, сдаюсь. Я, как человек умный, уступлю воинствующей амазонке с явными признаками психического расстройства.

Не успел он договорить, как в него полетела диванная подушка, а за ней сразу же вторая. Пол виляя, как заяц в поле, скрылся за высокой спинкой дивана, ржал при этом, как лошадь.