Натали поднялась по ступенькам, их было двенадцать. Дурацкая привычка с детства считать все подряд. Зачем ей нужен был этот хлам в голове она не знала, так как все эти бесконечные подсчеты проводились автоматически, на уровне безусловного рефлекса. Постучав серебряным молоточком в дверь, Нат застыла в предвкушении.

— Ну, наконец-то.

Она не успела опомниться, как оказалась в крепких объятиях. Пол схватил ее на руки и втащил в дом.

— Дурак, поставь на место, — Нат смеялась над вечными попытками друга схватить ее на руки.

Однажды она поинтересовалась откуда такая тяга. Пол пояснил, что она такая маленькая и хрупкая, что в нем просыпается первобытный мужчина-защитник и отсюда такое стремление всюду таскать ее на плече. Она, конечно, понимала, что это не так. И связано это, скорее всего, с тем, что Пол относился к ней как к младшей сестре, которую потерял так рано. И Нат досталась вся его нерастраченная братская любовь.

— Я уже решил, что ты передумала и не приедешь.

— Не дождёшься, — усмехнулась она, уже обретя твердую почву под ногами.

Натали обняла друга и уткнувшись носом в его грудь, вдыхала такой знакомый и такой родной запах.

— Я так соскучилась.

Она подняла на него глаза, любуясь его любимым лицом, в котором знала каждый изгиб, каждую морщинку.

— А как я соскучился, ты мне даже сниться начала, Сэм ревнует сил нет.

— Как у вас дела? Похоже все наладилось.

Нат интересовалась совершенно искренне, эти двое идеально подходили друг другу, в этом она была совершенно уверена. Она оглянулась вокруг.

— Кстати, где он?

— Он сильно извинялся, что не сможет побыть с нами на Рождество. У него какие-то семейные проблемы. Что-то с его старшим братом. Ну, ты же знаешь какой он скрытный. В общем, я не стал вдаваться в подробности. Но он шлет тебе тысячу приветов и обнимашки.

— Как у тебя?

— Все в порядке. Знаешь, никогда не думала, что окажусь по другую сторону баррикад. Тем более после моего хулиганского детства. Это определенно мне в наказание, — она засмеялась, присаживаясь на диван в гостиной, в которую они неспешно вошли, оживленно беседуя, словно боялись потерять хотя бы минуту такого драгоценного времени, которое обрели после долгой разлуки.

— Да брось, я не о твоей работе училкой. Хотя знаешь, я был несколько удивлен, если не сказать больше. Ты всегда крутилась в высших кругах, занималась искусством, политикой, а тут – бац все в корне поменяла, махнула черт знает куда. Какие-то секреты. Ты точно в какую-нибудь секту не угодила? Я пару раз даже порывался нанять частного детектива, чтобы он все выяснил. Но твое не омраченное сектантской ересью сознание, которое ты пару раз продемонстрировала мне при наших коротеньких встречах, успокоили меня. Скажи мне, что все хорошо.

— Так, а я о чем? Говорю же, все хорошо.

Натали накрыла его большую ладонь своей маленькой теплой ладошкой, мягко вглядываясь в его глаза, как будто проходила испытание на детекторе лжи и пыталась подкрепить свои слова визуальным контактом.

— Ладно, проехали. Ты же знаешь, если тебе будет нужна моя помощь я сделаю все и даже больше.

— Я знаю, — ответила Нат.

— А как на личном фронте? Там, наверное, полно молодых и неженатых профессоров?

— Да какой там. Не женатых до хрена, а вот с молодыми напряг. Так что я веду сугубо аскетичный образ жизни. Даже мое целомудрие под такой надежной защитой, что иногда хочется на время попасть в сексуальное рабство, — она засмеялась.

— Ух ты, но ведь всегда можно все бросить и вернуться к прежней жизни. Я бы сказал, вы что-то скрываете, мисс Валентайн.

Пол лукаво прищурился и Нат поняла, что он, как гончая взял след, и ей будет сложно запутать его, петляя, как заяц в поле. Да и нужно ли? Может быть вот оно решение – выговориться.

Видя сомнение, промелькнувшее на лице подруги, парень поднажал.

— Ладно, хорош ломаться. Колись. Иначе буду пытать тебя с пристрастием.

— С пристрастием? Заманчиво, — она улыбалась ему.

— Если не хочешь не рассказывай.

Пол сделал обиженное лицо, но он совсем не обижался, она об этом знала. Одной из самых хороших черт характера Пола была его тактичность. Он всегда знал, когда и как нужно с ней разговаривать, чтобы раскрыть ее. Пол знал о ней если не все, то почти все. Он был единственным человеком, которому Нат доверяла безраздельно. Как в банковской ячейке храня самые важные моменты своей жизни, зная, что этот банк самый надежный в мире, и валюта его никогда не обесценится.

— Не обижайся, но давай не сейчас. Вот так с дороги. Обещаю, что ты будешь первым, кто обо всем узнает.

— Конечно, малыш, — он провел кончиками пальцев по ее щеке. — И я понял, что это был камень в мой огород. С дороги не накормил, не напоил, спать не уложил. Вроде так было в той сказке про Бабу Ягу.

— Да, все верно.

— Понял вас, мэм, — он взял под козырек. — Пошли покажу, что я для тебя приготовил.

Он встал с дивана, увлекая ее за собой в столовую.

— Ого, да ты старался.

Она рассматривала красиво сервированный стол.

— Сомневалась?

— Нет.

— Чай, кофе?

— Чай… с молоком.

— Я помню…

Они еще долго болтали, смеялись, делясь друг с другом не только информацией, но главное нежностью, доверием, заботой.

Лежа в постели, она вспоминала вечер, наполненный весельем и домашним теплом, которого ей так не хватало в последнее время. А на сердце была тоска, которая так же настырно, как городские цветы, что пробиваются вопреки всему сквозь асфальт, прорастала даже в согретом любовью и весельем сердце.

“Северус…”

========== Глава 12 ==========

Даже то, что Северус был практически ежеминутно занят, не спасало его от невыносимого чувства одиночества внутри. Оно не давало ему спокойно существовать, постоянно напоминая о себе каким-то нестерпимым душевным зудом. Оба его хозяина имели планы на него, не давая передыха, поручая все новые и новые дела. Да еще Поттер остался в школе на каникулы. И, конечно, зная его неугомонную натуру, он непременно попадет в какой-нибудь переплет. Задолбало!!!

Северус вернулся к себе. Ужасно хотелось напиться, чтобы как следует отоспаться без этих постоянно терзающих его мыслей. Нат на Рождественском балу не было. Несмотря на то, что какая-то часть его хотела, чтобы она уехала и оставила, наконец, в покое его бедное сердце, он не мог не признать, что скучает по ней. Словно все, чем он жил и дышал, в мгновение ока исчезло, оставив после себя черную зияющую пустоту, которую не заполнить ничем. Он все же решил обойтись без алкоголя, помня последний неудачный опыт, ограничиться зельем сна без сновидений. Кто знает, что взбредет в голову Поттеру, Альбусу или Тому. Лучше оставаться в бдительной трезвости, так на всякий случай. Северус разом опустошил фиал с зельем и, накрывшись одеялом с головой, погрузился в сон.

***

На утро он чувствовал себя намного лучше. Было в воздухе что-то особенное, ни с чем не сравнимое ощущение чуда. Несмотря на то, что Рождество не принято было праздновать в его семье, как сказать по-правде, и дни рождения, и остальные праздники, но его волшебство проникало даже в душу такого скептика, как Снейп. Черные мысли ушли, и вместе со вчерашним днем были безжалостно съедены, где-то на границе дня и ночи, лангольерами без остатка. И стойкое ощущение, будто есть шанс начать сначала, с чистого листа не оставляло его. Какая-то наивная вера в светлое будущее. Так что настроение было сносным, мысли, которые вчера пугали, пришли в равновесие с его душой, и нарастающее человеколюбие грозило вылиться во что-то не свойственное его коварной натуре. Желание одарить Нат своим вниманием и подарком стало нестерпимым. Тем более, он готовый еще со вчерашнего дня, лежал и ждал своего часа. Чтобы как-то унять этот зуд, Северус отправился в душ. Выйдя из которого, обнаружил под кроватью аккуратно перевязанный шелковой лентой сверток.

“Чертов старик, опять его дурацкие подарки. Интересно, что на этот раз? Шерстяные носки или может быть очередная диванная подушка совершенно дикой расцветки?” — язвительно.