После осознания своего предназначения в Антике, Тельварт с головой погрузился в исследования своего дара и сделал несколько невероятных открытий, важнейшим из которых стало понимание того, как отсрочить рок, нависший над каждым Одаренным.

Прорыв Завесы – то, что происходит после потери Одаренным контроля над своей силой, когда частица другого мира в его теле начинает бесконтрольно расти и испускать неконтролируемый поток энергии.

Тельварт пришел к выводу, что, используя частицы Одаренных-детей, можно отсрочить наступление Прорыва, и уже даже провел несколько удачных экспериментов, укрепив уверенность в своих силах и своей исключительности.

«Пожалуй, то, что я интересовался Одаренными-детьми и привело агентов Аристида на мой след» – сокрушенно покачал головой Тельварт.

Он не стал брать в путешествие ничего лишнего, обойдясь лишь сменной одеждой и парой кинжалов. Всё остальное можно будет купить в пути, а таскаться с огромным багажом без слуг было бы слишком глупо. Одаренный несколько раз пытался нанять слугу, но те ни разу не продержались на работе больше месяца.

Невежественные глупцы могли бы сказать, что дело в силе Тельварта, которой тот без колебаний пользовался для проверки – не замышляют ли слуги предательства. Но Одаренный считал, что они просто были слишком слабы, что их разум не выдерживал соседства с его гением, и поэтому все его слуги сошли с ума.

Тельварт без устали размышлял о приглашении от Аристида по пути в Лотер, но так и не смог прийти к однозначному выводу, что же королевские агенты имели в виду под величайшим экспериментом.

«Если они будут пытаться манипулировать Тенью, я не могу это пропустить».

Он расплатился с кучером, параллельно взглянув на его поверхностные мысли.

Пожилой мужчина всю жизнь работал извозчиком и надеялся в ближайшие годы закончить свою работу, чтобы уйти на покой, но его беспокоила чахотка, и Одаренный видел, что старику не суждено выкарабкаться: слишком дорого стоило настоящее лечение от коварной болезни.

«Улицы Сантии, заваленные телами. Люди умоляют о помощи, но болезнь практически неизлечима и их бросают на смерть».

Леденящие кровь картины пронеслись перед глазами Тельварта и его губы вытянулись в нитку. Тонкие пальцы нырнули в кошель и Одаренный достал две крупные золотые монеты с ликом Вечного императора Западной империи. Он поднял монеты, любуясь, как в золоте отражается потрясенное лицо кучера. Тельварт швырнул ему монеты и внушил при помощи своего дара желание отправиться к настоящему врачу. Не хотелось бы, чтобы золото пропало в кармане какого-нибудь шарлатана, лечащего запор крысиным дерьмом, а головные боли – припарками, пропитанными мочой бобра.

Он на мгновение задумался и убрал из головы не успевшего даже поблагодарить кучера любые воспоминания о себе. Не хватало ещё, чтобы тот растрепал об этом всей округе и тогда за Тельвартом будут бегать толпы болезных и убогих.

Кучеру помогла судьба, напомнившая Одаренному ради чего он ступил на этот путь, а не сам Одаренный. Тельварт не бросил бы и ломаного гроша сверх того, что тот заслужил.

«Каждый получает то, чего заслуживает».

Как и было оговорено в письме, Тельварт подошёл к дворцу со стороны западного крыла. Такая излишняя секретность казалась ему комичной, ведь если во дворце соберутся все известные исследователи Тени, то утечка информации ничего не изменит. Тень была потусторонним миром, влияющим на мир материальный, но никому не было до неё дела. Никому, кроме Тельварта и ещё пары десятков сумасшедших.

Использовав пароль, полученный из тайного письма, Одаренный свободно вошёл во дворец. Он жаждал поговорить с другими исследователями Тени, так как обычно такие люди вели крайне скрытную жизнь и старались не показываться нигде публично.

Внутреннее убранство оказалось лучше, чем ожидал Одаренный, насмотревшийся видов Лотера. Архитекторы Аристида имели чувство вкуса и были искуснее тех, что имели в последние годы успех в Западной Империи.

Напускная вычурность, повсеместное золото, резьба и колонны набили Тельварту оскомину, так что королевский дворец Лотера стал настоящим глотком свежего воздуха. Скромный, можно сказать аскетичный стиль коридоров и залов. Серые тона и грубые углы местами почти необработанного камня говорили о суровости и силе, а не о изысканности и лживости. Серебро, сменившее золото, навевало мысли о благородстве, а не о распутстве. В коридорах царил запах свежего дерева, камня и железа. Это был запах, присущий молодым и энергичным правителям, чья воля ещё не погрязла в вине, обществе падких до власти женщин и всепоглощающей подозрительности.

И только Луна – герб дома Лилеад – покровительственно смотрела на Тельварта с витражей в окнах и с искусно вытканных гобеленов, вызывая беспокойство и смутную тревогу.

Всех приехавших по зову короля собирали в подземелье дворца и Тельварт проследовал за агентом тайной полиции, предложившим свои услуги сопровождения. Мужчина был вооружён и Одаренный ощутил, как от него разит нервозностью. Тяжелое, отрывистое дыхание, случайные движения пальцами, сглатывание – всё говорило, что агент полностью осознаёт опасность, которой подвергается дворец, когда в его подземельях собирается столько исследователей Тени.

«С другой стороны, вряд ли обычные агенты имеют понятие о том, что здесь происходит» – задумался Тельварт, но его мысли прервались хриплым откашливанием сопровождающего.

– Прямо по коридору до окованной железом двери, за ней направо до следующей двери – там будет зал, в котором проходит собрание, – отрапортовал агент. – Мне дальше нельзя.

Тельварт проследовал вперёд, как посоветовал ему агент и открыл массивную, скрипучую дверь. Из коридора пахнуло затхлым запахом подземелья, а его взгляду предстала развилка, состоящая из трех длинных и узких коридоров, проходы двух из которых терялись во тьме.

В голове Одаренного вдруг промелькнула мысль, что, если вдруг придётся сбегать из подземелья уже не в качестве дорогого гостя, нужно будет сначала вытрясти разум одного из агентов на предмет подробной карты. Он бывал в подземных тоннелях Крескентиума, растянувшихся на многие километры молчаливой черноты, и не собирался бродить в затхлой тьме под Лотером наугад.

Одаренный повернул направо и, открыв очередную дверь, на мгновение потерял дар речи. Его нелегко было удивить, но Аристиду, пожалуй, это удалось.

Перед Тельвартом открылась огромных размеров лаборатория. Освещённая резким белым светом из стеклянных сосудов на стенах, она поражала воображение: с десяток письменных и рабочих столов, заставленных колбами и ретортами всевозможных форм и размеров, перегонные кубы, ректификационные колонны, а многие из устройств Тельварт и вовсе видел впервые.

Но главное – не меньше дюжины людей: от молодых мужчин до самых глубоких старцев, которые сновали по лаборатории, споря друг с другом, выхватывая со стоящих по периметру лаборатории полок пыльные фолианты и безошибочно открывая нужные страницы. Над колбами поднимались разноцветные пары, а на некоторых столах лежали иссечённые человеческие останки. В воздухе веяло мудростью, тайнами и будоражащими кровь открытиями.

– Завораживает, не правда ли?

Тельварт вздрогнул, оторвав взгляд от лаборатории, и перевёл его на источник голоса. Перед Одаренным предстал невысокий сухой старичок, облаченный в темно-зелёную, расшитую золотыми нитями мантию. Его пронзительные карие глаза не отрывались от лица Тельварта, и у Одаренного возникло стойкое ощущение, что его оценивают. В груди заныло, но Тельварт обуздал свой дар. Ему ещё найдётся применение, но не сейчас. Начать можно и с обычного разговора.

– Пожалуй. С кем имею честь говорить? – вежливо поклонившись, спросил Тельварт.

Старик явно занимал высокую должность, так что Одаренный решил продемонстрировать наилучшие манеры.

– Максимилиан. Я руковожу экспериментом. Мы здесь воздерживаемся от лишней информации друг о друге. Важен лишь результат нашей работы, так что имен достаточно, – он хитро прищурился. – Даже если они выдуманные.