Я нервно поглаживала подругу по спине, бормотала, что все будет хорошо, и пыталась справиться с охватившей меня тревогой. Агнешка, казалось, не слышала ни единого моего слова. Ее плечи содрогались от рыданий.

Прошло несколько минут, прежде чем я не выдержала и, отстранившись от подруги, требовательно спросила:

– Агнешка, да что такое? Что случилось?

Из глаз подруги все еще катились слезы.

– Он изменил мне! Понимаешь, Кася? Изменил! Да еще с кем? С этой пустышкой Каролиной! – проговорила она сквозь рыдания.

Я в ужасе уставилась на подругу. Она встречалась с Томашем уже давно, они часто расходились и мирились, но это было нормально, учитывая взбалмошный характер моей подруги. Несмотря на все их ссоры, в глубине души я всегда верила, что они созданы друг для друга.

Я хотела сказать Агнешке, что, может быть, она все не так поняла или что это какое-то недоразумение, но тут мой взгляд уловил в толпе Томаша с перекошенным от тревоги лицом. Он торопился к нам.

– Он идет сюда!

Подруга обернулась, всхлипнула и неожиданно рванула к стеклянной двери в нескольких шагах от меня, распахнула ее и понеслась в сторону леса. Выругавшись, я устремилась следом. На улице холодно, а на этой сумасшедшей только платье без рукавов! К тому же в таком состоянии она легко может заблудиться.

– Агнешка, постой! – кричала я, но подруга будто меня не слышала. Едва она пересекла освещенный участок террасы, как тут же скрылась в лесу.

– Черт! Агнешка! – буркнула я и побежала быстрее.

В лесу было темно. Тусклого света луны хватало лишь на то, чтобы не сбиться с тропы и не споткнуться о какой-нибудь корень. Агнешка же неслась так, будто у нее в запасе девять жизней. Она совершенно не беспокоилась о том, что может упасть, переломать себе ноги или, скажем, заблудиться и замерзнуть. Зато об этом беспокоилась я.

На бегу я достала из кармана джинсов телефон и включила на нем фонарик. Теперь, по крайней мере, я могла хоть что-то разглядеть. Взгляд сразу же зацепился за неясный силуэт подруги, которая только что свернула с тропы и теперь упорно прокладывала себе путь сквозь плотно растущие кусты.

– Агнешка! – заорала я во всю мощь легких.

Никакой реакции.

– Ты же заблудишься! Да стой же, ненормальная! – уже со злостью выкрикнула я.

Ничего. Будто оглохла. Еще и несется так, словно от этого зависит ее жизнь. Я перестала кричать – все равно бесполезно – и ускорила темп. Теперь я слышала лишь собственное прерывистое дыхание и шуршание опавших листьев под ногами. На лицо мне налипла паутина, я на ходу принялась яростно тереть щеки и отплевываться. «Честное слово, не могла она, что ли, по дороге бежать?»

Паутина отвлекла меня всего на мгновение, но этого хватило, чтобы потерять Агнешку из поля зрения. Я принялась освещать фонариком пространство вокруг себя, но подруги нигде не было видно. Что-то зашелестело в кустах в нескольких метрах от меня.

– Агнешка? – неуверенно позвала я и подошла ближе.

В следующий миг чьи-то сильные руки схватили меня и потащили прочь с лесной тропы. Я закричала, но огромная лапища тут же зажала мне рот. Я брыкалась и дергалась, пытаясь высвободиться. Сердце колотилось, а мозг лихорадочно искал выход. Искал, но не находил. Еще никогда в жизни мне не было так страшно. Незнакомец продолжал тащить меня в глубь чащи и, казалось, совершенно не замечал моего сопротивления. Изловчившись, я лягнула мужчину. Он отвлекся лишь на секунду, но мне хватило и этого. Я укусила его за руку, которой он зажимал мне рот. Громила выругался и ткнул меня локтем под ребра. Острая боль мгновенно пронзила тело, заставив меня взвыть.

– Не бейте ее, – взвизгнула Агнешка.

Я подняла взгляд и увидела, что заплаканная подруга стоит всего в нескольких шагах от меня. Она обнимала себя руками, пытаясь защититься то ли от холода, то ли от ужаса сегодняшней ночи.

– Заткнись. Будешь скулить, и тебя заберем, – слова принадлежали бритоголовому амбалу, который стоял рядом с Агнешкой. Одного взгляда на этого парня было достаточно, чтобы понять, что у нас проблемы. Но… почему он не трогает Агнешку? И что значат его слова? Им нужна именно я?

Я вновь посмотрела на подругу. Она затравленно озиралась по сторонам, будто боясь встретиться со мной взглядом, зажимала рот рукой и сдавленно выла.

– Ты уже сказал остальным, что девчонка у нас? – Голос моего похитителя звучал низко и скрипуче, словно плохо настроенный музыкальный инструмент.

– Это точно она? Ты же знаешь, Он будет недоволен, если мы притащим не ту, – отозвался его сообщник, которого я про себя окрестила амбалом.

– Так проверь!

Бритоголовый тип подошел чуть ближе, направил фонарь прямо мне в лицо, заставив зажмуриться, и пророкотал:

– Вроде она. Рыжая, кудрявая, бледная.

– Это точно Кася? – рявкнул тот, что держал меня, обращаясь к Агнешке.

– Точно, – сквозь слезы отозвалась подруга. – Только не бейте ее!

– Раньше надо было думать! Смотри, если соврала, я вернусь за тобой! Поняла?

Агнешка кивнула и окончательно разрыдалась. Слезы катились по ее лицу, подбородок дрожал, плечи вздрагивали, но я не испытывала к ней жалости. Она предала меня.

Что-то просвистело в воздухе, и уже спустя мгновение мой похититель издал глухой стон. Его хватка ослабла, он стал заваливаться на бок, таща меня за собой.

Агнешка завизжала не хуже пожарной сирены. Бритоголовый тип, стоявший возле нее, выхватил кинжал и рванул ко мне. Его окутало голубоватое сияние. Вспышка. Молния? Громилу тряхнуло, кинжал выпал из его рук, а в следующий миг он и сам осел на землю. Что-то впечаталось в его грудь. Господи, это был нож!

Я заорала и наконец высвободилась из объятий моего похитителя. Липкий ужас пробирался под рубашку и пронизывал до костей. Я слышала, как стучат мои зубы. Обернувшись, разглядела темные силуэты, которые пока еще находились шагах в десяти от меня, но неумолимо приближались.

Я нащупала кинжал, который обронил бритоголовый. Рукоять была в чем-то липком. Кровь. Желудок скрутил спазм, но я лишь крепче сомкнула пальцы и неумело выставила лезвие перед собой, будто обороняясь от стаи диких волков. В несколько прыжков преодолев расстояние, отделявшее меня от Агнешки, я с отвращением взглянула на нее.

Предательство. Каковы его причины? И что толкает людей на такую низость? Ответы на эти вопросы мне были неизвестны, но я собиралась их выяснить. И прямо сейчас. Чего бы мне это ни стоило.

Крепко сжимая в руке окровавленный кинжал, я подошла к человеку, которого еще недавно считала близким, заглянула в трусливо опущенные глаза и шепотом, который показался мне оглушительным в ночной тишине леса, задала всего один вопрос:

– Почему? Почему ты предала меня?

Агнешка не отвечала, содрогаясь от рыданий. Я тряхнула ее за плечи. Нет, так легко она от меня не отделается.

– Что здесь происходит? Кто эти люди? Что им надо? Почему они меня ищут? – орала я, продолжая трясти ее за плечи.

– Я… я… я не знаю! Не знаю, ясно? Мне просто нужно было привести тебя сюда!

Позади послышались шаги, и я вдруг вспомнила, что сейчас есть проблемы поважнее, чем выяснять, почему она меня предала.

– Звони в полицию! – рявкнула я, пытаясь нащупать телефон в кармане. – Быстрее!

Незнакомцы приближались. Лицо одного из них осветил лунный свет, и я удивленно вскрикнула.

– Кася, это я, Вивиан. Мы познакомились сегодня в отеле, – выкрикнула выступившая из темноты девушка.

Ее слова не добавили спокойствия. Наша с ней встреча на танцполе внезапно перестала казаться случайностью. Я попятилась.

– Катажина, все хорошо. Попросите вашу подругу положить телефон на землю. – В обладателе низкого бархатного голоса я узнала Райденна. От его близости тревога совершенно нелогичным образом отступила. Хотя на фоне последних событий его заселение в гостиницу и последующее появление здесь выглядело более чем странно.