…Каска даже не заметила, как Гатс обхватил её рукой, отбросил назад и загородил спиной, выставив культю вперед. Хотя они оба уже узнали Короля.

***

… Стрекоза села ей на нос, Каска чихнула и проснулась, а крылатая красотка пересела на живот Гатса. Они уснули, лежа на траве валетом. Тень ивы сдвинулась, прикрыв их от солнца.

Глядя на стрекозу, Каска вдруг захотела вслед за ней положить голову на Гатса, провести рукой по его носу, подбородку, плечам. Но это было невозможно. Стоило ей обнять Гатса чуть крепче или увидеть себя без одежды, как вонючей массой наваливалось видение о черном клюве, раздирающем ей рот.

… От воспоминаний всё тело содрогнулось, а запястья засаднило, пусть Каска и знала, что на них уже нет никаких следов. Гатс заворочался, будто почувствовал её вспышку.

Поэтому Король и отправил их в кольцо Уединения: тела были здоровы, души – нет. И эта заглушенность всех чувств не дает им наломать дров.

========== Загляни за туман ==========

Проснувшись, сев на траве и по привычке обведя взглядом окрестности, Гатс потянулся и спросил:

- Пойдем к реке, поедим?

- А потом – к твоему доспеху? – Каска вскочила и отбросила волосы с лица.

- А что еще здесь делать? Ясно, почему рыбак застрял тут на годы.

У бурной речушки, на большом шестиугольном камне их раз в день поджидали горка фруктов и хлеб, а клубника поспевала будто специально для них. Они ни разу никого не видели, хоть Гатс и подозревал Пака. В Уединении они могли пройти мимо отряда копейщиков с толпой кушанских танцовщиц, но не услышать друг друга. А увидеть их можно было, лишь сильно захотев.

Догрызая незнакомый мучнистый плод, Гатс услышал тихий смешок и вскинул голову. Каска вертела в руках помидор:

- Он красный, как лицо Фарнезы, когда я выпытала у неё, как вы познакомились.

- Она? Покраснела? – хмыкнул Гатс. – Встретила бы ты её тогда! Образчик всего, что бесит простолюдинов в дворянах.

- Тогда она молодец, - Каска наклонила голову набок. – Или ты на неё так повлиял?

Что он мог ответить? Только картинно пожать плечами и воздеть глаз к кронам деревьев. Гатс и сам дивился превращению Фарнезы после ухода в изгнание с бешеным рубакой и сумасшедшей, но эти мысли вылетели из головы, когда Каска занялась абрикосами.

Замерев, Гатс смотрел, как она берет абрикос, разламывает, вытаскивает косточку и с аппетитом кладет в рот и жует сочную мякоть.

Каска просто ела абрикосы. История знакомства его с Фарнезой могла ей напомнить пережитые ужасы, о которых они ни разу не говорили, как и об их… причине. Но в глазах самой дорогой женщины отражались лишь плавающие по реке уточки. Волна теплоты захлестнула грудь изнутри. Ради этого он и проделал путь, резался с пиратами, темным морским богом, ошалевшими детишкам. Нет. Ради этого он упал перед Каской на колени, смирив себя, лишь бы опять не разрушить их жизни.

И сейчас он понял Фарнезу.

***

Меч и доспех Гатса хранились в особом павильоне на границе двух колец, погруженными в воду. Дважды в день они приходили сюда, к стоящим посреди золотого луга четырем колоннам и крыше над глубоким квадратным бассейном, почти колодцем. Вода была ярко-синей и в ней ничего не отражалось. Им объяснили, что эти бассейны – источники неких «древних» вод, которые покрывали мир до Творения, очищавших порчу, лечивших раны, потому что неведомые предвечные силы спускались в них.

Гатс сел на корточки и разглядывал волчью голову шлема и свой чудовищный меч, мутно мерцавшие сквозь толщу воды, невольно потягиваясь к ним рукой. Между пластинами доспеха протекла красная капля, поднялась к поверхности, раздулась и лопнула, будто распахнув пасть. Гатс мотнул головой и встал. Каска невольно приложила руку к груди:

- И ты ЭТО носил? Доспех, который здесь хранят на дне волшебного колодца, чтобы до него никто не дотронулся, и он ничего не осквернил?!

- Мне помогала Шилке…

- А не будет рядом Шилке?! – начала Каска, но умолкла, потому что в воздухе вдруг запахло цветочным маслом, а потом из-за деревьев на краю луга соткался из колыхания листьев король Ханафабуку.

…В ночь исцеления Каске было не до облика Короля, она запомнила только светящиеся глаза, полупрозрачные руки и длинные волосы. И сильный запах цветов. Сейчас она впервые видела Короля днём и силилась понять, что же он такое.

Это было нелегко, потому что самое общее описание напоминало речь сумасшедшего. Верхняя половина «туловища» - очень большой эльф или очень худой и маленький человек. Лицо и уши – тоже эльфийские, глаза переливаются оттенками фиолетового и так мудры и прозрачны, что в них сложно смотреть. Возраст – вечно юный. Ниже пояса же тело короля превращалось в перевернутую крону дерева, ветви которой медленно и непрерывно покрывались листвой, почками и цветами, которые тут же отцветали и разлетались лепестками по ветру. «Ходил» король, на мгновения врастая ветвями в землю.

Король не носил одежды и украшений, плечи, грудь и живот прикрывались длинными прямыми волосами цвета лазури. Зачем корона тому, у кого три пары ТАКИХ крыльев? Верхняя пара росла почти из шеи, была чуть шире плеч и смыкалась над головой двумя языками светлого пламени, окружая голову одним огромным лепестковидным убором. Два других походили на крылья мотыльков и словно состояли из смальты. Каска пригляделась и увидела, что они сложены из тысяч крыльев бабочек, будто бабочки брали образцом один из кусочков крыльев короля. И еще два крыла напоминали птичьи и тянулись сзади, прикрывая «древесную» часть Ханафабуку.

Король был ни на что не похож. И был многим. Он не внушал никому страха, его дивное тело не пугало. Странное чувство благоговения и тоски по далекому окутало Каску.

- Ваше Величество, позвольте посетить нам Ущелье Туманов, - Гатс говорил с королем спокойно и просто, и Каска им загордилась.

Голос Ханафабуку был довольно низок, но очень мелодичен:

- Позволь узнать, зачем? – и был скромен тоном. Никакого ложного величия.

- Мы с Каской не можем и не должны вечно здесь скитаться. Вы отправили нас сюда отдохнуть, и нам уже пора. Мне говорили, что Туманы могут подсказать нам путь.

«Гатс, ты что надумал?»

- Туманы лишь изобразят, о чем вы думаете и чего хотите, - мягко заметил Король.

И Каска снова прижала руки к груди. Она узнала в бесполости Короля, его белой светящейся коже, тонких и длинных волосах и руках, в этой спокойной и безмятежной мощи идеал, к которому стремился тот, чье даже имя она запрещала себе вспоминать. Тревога охватила её. Она шагнула вперед со словами:

- Да. Ваше Величество, нам нельзя вечно отдыхать. Те силы, что властвуют в Мидланде, жадны до власти и завистливы. Покоя не будет никому.

Теперь уже очередь Гатса на неё коситься.

- Вы правы, - Король кивает. – Я рад, что вы уже почти полны энергией, Клейменные. Другим требовалось больше времени.

Гатс шагнул вперед, словно вспомнил полузабытый вопрос, но Ханафабуку выпростал из-за спины нижние, сизо-голубые, крылья и приподнялся над землей.

- Простите, я оставляю вас. Ступайте в Ущелье. И пусть Творение укажет вам путь.

Закрыв всё тело крыльями, Король походил на летающую лилию, в середине которой росла эльфийская голова и руки. Когда он растворился в воздухе, Каска выдохнула.

- Да что он такое?! – повторил Гатс за её мыслями.

- Наверное, осколок очень древнего мира, - трава под ветром зашуршала, будто в такт Каскиным словам. – Ты чувствуешь эту смутную тоску?! Мира, который исчез. Мне он напоминает древние стихи, которые читал в моем детстве наш священник, без перевода.

- А мне – тех, - Гатс явно хотел сплюнуть, но удержался. – Кто приходит на зов бехерита.

«Не вспоминать, не вспоминать, не думать», - стучит в виски Каски, но его следующие слова освежают ветром:

- Я об этом подумал, когда впервые его увидел. Но и тогда мне не захотелось на него кинуться. Потому что ТЕ, они ведь … сделанные.