В это время вернулся Николс с пустым ведром, и настала его очередь укрощать непокорных.
Чуть позже в вымытом пустом кабинете все трое собрались за последней партой, и Лерка достала несколько распечатанных листов.
- Вот. Как я сразу и говорила, более всего подозрений вызывает Маринэ. Точнее, я на сто процентов убеждена, что она вампир. Точно вампир! Даже на двести процентов!
Пашка с Николсом переглянулись, все девчонки в классе Маринэ не любили. Но... 'Точно вампир!'
- Допустим. И что нам с этим делать? В полицию не пойдёшь. Сразу пошлют в психиатрическую лечебницу. А она в Борисовожске. У нас в городе нет. Да и там нас лечить откажутся. Сейчас бесплатная медицина очень дорогая. - Николс показательно тяжело вздохнул.
- Очень остроумно! - Лерка надула губки. - Вот расчёты и я уверенна в них. Да! Но мы же не можем оставить это просто так и сидеть сложа руки пока она кого-нибудь действительно...
Дверь кабинета, скрипнув, начала открываться. Вся троица обернулась. Из тёмного коридора в класс никто не заглянул, не просочился и не протянул когтистую конечность.
- Да она всегда сама открывается. Сейчас на тряпку прихлопну.
Пашка пересёк класс, на всякий случай, выглянул в коридор и прихлопнул дверь, подложив предназначенную для этого тряпку.
- Никого там нет. Вопрос первый: Насколько весомы наши подозрения? Вопрос второй: Могут ли наши заключения считаться доказательством? Вопрос третий: С кем мы можем поделиться этими соображениями?
Лера выдернула из стопки один листок и положила его сверху.
- Никаких отклонений от усреднённой нормы нет только у одного учителя. Это Фёдорман. Если попробовать поговорить с ним начистоту? Вы же сами говорили, что он больше всего вызывает доверие.
- Интересно, почему Фёдорман - 'ман'. Он что еврей?
Николс почесал макушку. Он никак не хотел считать разговор серьёзным.
- Для начала, следует уточнить, был ли евреем Адам. Это может снять все вопросы по всем национальностям, - засмеялся Пашка.
Лерка стукнула кулачком по распечатанным таблицам.
- Да не об этом мы сейчас! Паша, ну ты же серьёзный человек!
- Ладно. Фёдорман в лаборантской допоздна сидит. Только, что мы ему скажем, и кто будет говорить?
- Я сама. Я же всё рассчитывала. Но вы пойдете вместе со мной.
Николс встал, застёгивая ранец.
- Идём. Мне даже очень интересно, что он на всё это скажет. Очень интересно.
Выключили свет, вышли в тёмный коридор, заперли кабинет и остановились в нерешительности. Раньше на эту гнетущую тишину в пустой школе они никогда внимания не обращали... Раньше.
На полу серели искажённые неровностями пола трапеции от пробивающегося сквозь окна света всходящей Луны. Картина, вселяющая неуверенность и пропитывающая всё пространство грустью.
- Так в лаборантскую или домой? - обернулся к оказавшимся сзади друзьям Пашка.
Лера набрала побольше воздуха и взяла Ника за руку.
- Идём в лаборантскую.
Николс включил фонарик на своём смартфоне.
- Вот теперь идём. Я же говорил, что темноты я боюсь меньше, если включен свет.
- Да. Так лучше, - согласилась Лера.
Сквозь щель у пола пробивался свет. Фёдорман, действительно, уходил из школы позже всех.
Пашка постучал и открыл дверь.
- Фёдор Ильич, можно к вам?
- А, Паша? Заходите.
- Я не один.
- Да, заходите, заходите. Чего вы там топчетесь. Тетради вот как раз ваши допроверил. Какие проблемы, господа?
- Фёдор Ильич у нас есть серьёзный вопрос. Лера сейчас всё объяснит.
- Если серьёзный, тогда рассаживайтесь.
Фёдорман указал на стулья у стены, переместив свой легендарный потёртый портфель на стол.
- Слушаю вас, барышня.
- Фёдор Ильич, у нас в школе есть учительница-вампир. Это точно и ещё несколько человек под подозрением. Не перебивайте. Мы не сошли с ума. Мы провели измерения, проанализировали данные. По одному человеку сомнений нет.
Лерка волнуясь перебрала свои стремящиеся рассыпаться листочки и, выдернув один, протянула Фёдорману.
Фёдор Ильич взял. Просмотрел, всё молча сначала в одних очках, затем достал из внутреннего кармана футляр с другими.
- Эти посильнее.
Просмотрел всё ещё раз. Снял очки, погрыз некоторое время дужку, и одев, снова занялся изучением таблицы. Троица сидела молча, с тревогой наблюдая за старым учителем.
