'Остановите Земной шар! Я хочу сойти!'

  (серия первая - Сентябрь)

  Николса на различных этапах развития величали, и Коленькой и Колюней, и Колькой... В паспорте он значился как Николай Сергеевич. Однако, в виду некоторых, признанных ближайшим окружением способностей к рисованию вообще, а также созданию проектов тату, занятных граффити и миниатюр для школьной стенгазеты в частности, постепенно стал Николсом или Ником, поскольку 'монументальные' творения на лаконичных архитектурных сооружениях типа гаражей он подписывал как 'Ник'.

  - Паш, прикинь, я пока Маринэ слушал, сидел с закрытыми глазами, а рука сама рисовала.

  Неспешно шествующих из школы друзей с воплями обгоняла брызжущая во все стороны энергией и размахивающая портфелями мелочь из начального периода обучения.

  - И что нарисовалось? - Пашка зевнул.

  - Голова Медузы Горгоны. Правда. Я серьёзно.

  Николс поправил лямки потёртого ранца, накинутые на одно плечо и постоянно съезжающие.

  -Это тебе к Фрейду. Трансформация сознания несознательного элемента учебного процесса под воздействием... ужасающей неизбежности.

  - Да читал я Фрейда вашего. Бред. Это у него самого с головой были проблемы. - Ник пнул подвернувшийся камешек. - Но, ведь, когда она в своих супер-пупер очках... вроде и ничего. Как сдвинет их и впярится, так оцепенение какое-то. У Горгоны потомство было?

  Солнце старалось изо всех сил, а ленивые облака и не думали озаботиться созданием тени, застыв в изрядном удалении от нужного места.

  - Сестры, кажется, были... про наследников ничего не знаю. Чепуха это всё. У меня ничего не цепенеет. Просто нагнетают обстановку. Для качественного распределения пластичной массы в заготовленные формы требуется повышенное давление. - Пашка опять зевнул.

  - Штампуют послушных граждан. Как в альбоме 'Стена' Pink Floyd. Видел? Классная вещь! То есть классика уже. Но... сильно!

  - Угу. Осмелюсь предположить, что из нас хотят сделать нечто хорошее.

  Чуть наклонившись, Пашка поймал первачка и застегнул молнию на боковом кармане его ранца, из которого вот-вот должны были вывалиться карандаши в большом количестве. Тот вырвался с воплем 'Пусти!' и побежал догонять свою компанию.

  - Вот, полюбуйтесь! Никакого 'Спасибо'! И это наше будущее. - Ник сокрушённо покачал головой. - Куда мы катимся? Впрочем, самое неблагодарное дело - это ждать благодарности.

   Пашка кивнул, расстегивая ещё одну пуговицу на рубашке.

  - Пожалуй.

  Начало сентября могло дать фору прошедшему августу. Листья, кажется, вовсе не собирались желтеть. В прогнозах погоды ведущие удивлялись каким-то новым температурным рекордам. А так... Просто была хорошая погода. И сделать её хуже не могла даже угроза объявления внеочередного родительского собрания. Когда это ещё будет, а суббота уже завтра. И далее ещё воскресенье.

  - Давай на речку смотаемся. - Николс пнул очередной камешек.

  - Только не рано. Лерку позовём?

  - Позвони.

  - Позвоню. - Пашка откинул пятернёй свою буйную шевелюру на затылок. - Давай лодку возьмём, на третий пляж двинем. Там песок чистый, течение, народа поменьше.

   - Ладно, спрошу у отца. - Николс кивнул и хлопнул друга по протянутой пятерне, поворачивая к своему дому.

  Пашке нужно было ещё пересечь двор четырёх пятиэтажек по диагонали, обойти миниатюрные садики, тщательно охраняемые пенсионерами, и свернуть к стареньким трёхэтажным домам с чердаками под шиферными крышами. Зато на этих чердаках вполне можно было расположиться с телескопом, если, конечно, удастся отвоевать часть пространства у голубей.

  Паша жил с двоюродной бабушкой, пока отец мотался с вахты на вахту. Квартира, вообще-то, считалась трёхкомнатной и Паше была выделена комната с отдельным входом, но существенные изменения в месторасположении старых сервантов и их содержимого не приветствовались. Каждая салфеточка, статуэточка, вазочка и прочие дорогие бабушкиному сердцу вещи имели исторически сложившееся местоположение, обусловленное обстоятельствами их появления в доме. Свободного и разрешённого к трансформации пространства у племянчатого внука оставалось совсем немного. Впрочем, минимизация составляющих современных электронных устройств позволяла помещаться на столе и в двух верхних ящиках тумбы.

  - Бабуль, это я. - Пашка захлопнул входную дверь.

  -Мой руки. Обед на столе, - отозвалась с кухни бабушка. - Семёновна опять выспрашивала, что ты по ночам на чердаке делаешь.

  - Так участковый по её наводке уже лазил. Ничего предосудительного - элементарные астрономические наблюдения. Или опять замок на люке поменяли? - Пашка уселся на свой персональный табурет.

  - Чего там смотреть? Всё уже давно высмотрено. После спишь на ходу. Ешь, пока не остыло, - Елена Павловна вытерла руки о передник. - Замок твой. Ключи брали антенну свою пошурудить. А может телевизор у них барахлит. Посмотришь?

  - Посмотреть не трудно. Так она снова выпытывать будет различные, интересующие её сведения. Каждый раз, как допрос с пристрастием. Пусть телемастера вызывают.

  - Телемастеру платить нужно, а с тебя и шоколадки хватит. И то, небось, откажешься.

  Внук много чего умел и много чего не умел. И список того, что он не умел, начинался с пунктика: Получать выгоду.