Резкий разворот коня в сторону второго неприятеля, но тот и не собирался атаковать меня, а с поднятым над головой топором уже бежал к лошадям, где осталась Аля. Та застыла, с ужасом глядя на приближающегося огромного степного воина.

Вариант попытки прорыва этого вагра к беззащитной девушке я предвидел. Безопасное расстояние и возможные противодействия были просчитаны заранее.

Я пришпорил коня, догнал подлого хитреца и уже занес меч для удара, как вагр внезапно свалился со стрелой в основании черепа – Лияна завершала круг и помогла мне разобраться с моим вторым противником. Первый раненный мною степняк уже лежал с оперенным древком в виске.

Гай к этому моменту окончательно разделался со своими оппонентами – все трое окровавленные валялись на земле без движения.

Лияне не требовалось совершать второй круг. В строю остались только трое неприятелей – шаман и двое его телохранителей. Причем в боку одного из них торчала стрела.

Горец с ревом подбежал к ним и набросился на вагра, не получившего до сих пор ранений, сметя его своим напором. Неприятель попытался ударить напавшего мечом наискось, но клинок лишь скользнул по металлу подставленного под удар топора чýдя. Воин завалился от мощного толчка, и тут же оружие Гая с хрустом врезалось ему в грудь.

Лияна закинула лук за спину и выхватила меч. Подъехав к раненому ослабевшему телохранителю, она выбила у него топор из рук, затем резко провела кончиком клинка по горлу. Вагр упал, обильно забрызгивая кровью траву. Подскочив к шаману, дива легонько стукнула того мечом плашмя по голове. Тощий степняк завалился без сознания.

Я подвел всех остальных лошадей к месту, где лежал шаман.

Аля молча сидела на Ганеше напряженная и бледная, неумело ухватившись руками за седло. Бой с кровавым смертоубийством ее сильно шокировал. К таким событиям она явно оказалась не готова. Девушка пыталась зажмуриваться, но страх упасть с седла заставлял ее снова раскрывать глаза. Трупы вагров, разбрызганная повсюду кровь – зря ее сюда привел, нужно было оставить с лошадью на прежнем месте. Сразу об этом не подумал, а сейчас уже поздно.

Шаман начал приходить в себя. При внимательном взгляде можно понять, что он едва разменял четвертый десяток лет жизни. Хотя значительная даже по людским меркам худоба, а также хитрый прищур глаз, с трудом различимых под увеличенными надбровными дугами и пышными бровями, сморщенный нос и заметная плешь на голове визуально увеличивали ему возраст. Длинные растрепанные волосы, выгоревшие под лучами светила, вообще относили субъекта в число пожилых представителей своего народа. Довершало картину отсутствие какой-либо военной экипировки. Перед нами предстал будто тощий странствующий старец.

Гай связал ему руки и ноги, воткнул в рот кляп и закинул его субтильное тело на спину заводного скакуна Лияны. Лошади, не переносящие вагров, настороженно отреагировали на лежащие мертвые тела, но особого страха не проявляли. Конь, на которого погрузили спеленованного пленника, также не стал демонстрировать беспокойство. Похоже, несерьезный вид вагра-шамана, да еще и связанного, успокаивал животное.

Наш здоровяк хорошо укрепил пленного, чтобы тот, лежа поперек седла, не свалился и не свернул себе шею при движении. На глаза повязали плотную ткань – мало ли что можно от него ожидать, пусть лучше ничего не видит.

– Он сильный шаман – отводил твои стрелы, Лияна, – заметил я, – причем не только от себя, но и от своих воинов.

– Вообще-то шаманы не воздействуют на стрелу в полете, а просто мешают стрелку прицелиться, – уточнила она, – хотя суть от этого не меняется. Важно другое. Я могла бы попытаться ему противостоять, но нужна подпитка нишати. Без этого я дальше буду становиться все слабее.

И мы все повернулись к Але. Девушка все также ошарашено взирала на кровавую картину вокруг себя.

– Сейчас ее лучше не трогать, – резюмировал я.

Лияна пошла собирать стрелы. Делать это она предпочла сама – нам не доверяла. По ее словам мы могли повредить наконечники, неумело извлекая их из мертвых тел.

Вокруг по-прежнему было тихо. Дива оказалась права – никакой засады вагры здесь устраивать не стали. В отдалении их тоже не наблюдалось, и шум боя никто не смог услышать. Во всяком случае, Лияна никакой опасности не фиксировала.

В путь отправились сразу, как только наша лучница отыскала последнюю стрелу.

Горец чувствовал себя в приподнятом настроении и даже не ворчал. Схватка с ваграми – как раз то, чего ему не хватало. Настоящий бой требовался всей нашей группе. Постоянное бегство от неприятеля со временем могло не лучшим образом отразиться на нашем психологическом состоянии. Еще и у меня получилось по-настоящему первое боевое крещение. Полностью мне так и не дали разобраться с моими противниками – Лияна не видела во мне умелого бойца. Но все же с первым степняком основное я сделал сам. Дива добила уже поверженного врага.

Гай с Алей периодически пересаживались с одной лошади на другую. То же приходилось делать и мне. Только Лияна не могла менять коня – на ее заводном лежал связанный пленный. Однако Гринту отдых и требовался. Всадницу он нес, не проявляя признаков усталости, и сама дива обычно предпочитала именно Гринта, редко пересаживаясь на своего заводного.

Вскоре Аля немного отошла от перенесенного шока. Лицо у нее уже приняло обычный смугловатый оттенок. Лишь взгляд весь день оставался задумчивым. Стычка с ваграми должна была окончательно развеять ее сомнения относительно реальности этого мира.

Для ночлега выбрали небольшой холм, поросший кустарником. Этот вид растительности довольно часто попадался в степи, и на привалах нас неизменно окружала ставшая уже привычной густая ветвистая поросль, так хорошо скрывающая из виду нашу группу. В этом месте еще и возвышение создавало хороший круговой обзор.

Мы расседлали лошадей, дали им мягкого зерна и стали сами готовиться к ужину. Гай усадил пленного перед собой, облокотив его на ветки куста, и попытался завести с ним беседу.

– Назови свое имя, шаман, – начал горец.

Пленный замер с отсутствующим взглядом.

– Зачем вы нас преследуете? – продолжил чудь. – Чем вам, степнякам, не угодила эта девочка?

Гай указал на Алю. Допрашиваемый поднял подбородок, всем своим видом давая понять, что отвечать не намерен.

– Неужели я спрашиваю о чем-то секретном?!

– Оставь его, – вмешалась Лияна. – Он тебе ничего не скажет.

– Я могу поговорить с ним по-другому, и он все выложит, репей мне в бороду.

Наш здоровяк взялся за рукоять своего кинжала и потянул его из ножен.

– Не стоит, – дива подняла руку в предупреждающем жесте. – Ты воин, Гай, а не палач. Вагры стойкие, а их шаманы еще и умеют изменять себе чувствительность к боли. Ты ничего не добьешься, а просто убьешь его. Среди нас нет способного повышать страдания пленному и вести допросы со знанием дела.

– Пытка еще больше шокирует избранную, – вмешался я. – Аля лишь недавно отошла от вида кровавой бойни.

Горец досадливо толкнул кинжал обратно в ножны, бормоча себе под нос чудьи ругательства.

Пленному мы предложили еду и воду. Из бурдюка шаман отхлебнул, а еду отверг. Затем мы привязали его поодаль – не хотелось, чтобы тот выслушивал наши разговоры.

Дивьи сухари очень питательны, зря степняк от них отказался. Может, он привык к другой пище, но предложенное тоже пошло бы ему на пользу. Ведь лесные жители в процессе приготовления этих долго хранящихся мучных изделий не только использовали всевозможные растительные ингредиенты, но и воздействовали на них особым видом нишати. Вероятно, тонкая материя каким-то образом повышает усваиваемость пищи, из-за чего требуется совсем немного такой еды, чтобы поддерживать силы на должном уровне.

Иногда кажется, что у див нет такой сферы деятельности, где бы они не применяли эту удивительную субстанцию.

Лияна протерла тканью свой клинок. Она это сделала и сразу после его применения в бою, но сейчас процедуру решила провести с особой тщательностью. Затем дива выложила перед собой все использованные в сегодняшнем сражении стрелы и стала их осматривать, выявляя и исправляя дефекты. Приходилось отгибать наконечники и выравнивать оперение, без чего невозможна феноменальная точность стрельбы.