Вибрирующий, давящий на барабанные перепонки ор заставил внутренне подобраться и закрутить головой в поисках его источника. Именно ор, а не громкий крик или рев. Буравящие мозг звуки, которые издавали Твари, были настолько чуждыми для уха человека, что назвать их как-то иначе было бы ошибкой.

Как бесконечно чужими были и сами Твари, дикой ордой обрушившиеся на Землю более полутора лет назад и за это время, почти под корень истребившие казавшеюся несметной, веками плодящуюся человеческую популяцию.

Тварь не заставила себя ждать, показавшись из-за нестройной груды мусора по другую сторону широкой, стремительно погружающейся в вечерние сумраки, улицы.

– Отряд, цель на десять, всем приготовиться, – моя команда прозвучала негромко, но я знал, что все бойцы группы её услышали и приняли.

Тем временем монстр запрыгнул на крышу преграждавшей ему путь легковушки, со скрипом прогнув металл внутрь салона. После грузно соскочил на серый от слоя пыли асфальт, уже по нашу сторону от машины и резво потрусил к отряду, не прекращая мерзко верещать.

Существо, которое мы между собой уже привычно называли собакой, торопилось плотно поужинать глупой мягкотелой дичью, так неосторожно забредшей в её охотничьи угодья.

На вечерней улице, лишённой привычной мегаполису электрической иллюминации, в окружении полуразрушенных высотных домов и наспех брошенных автомобилей… даже во всём этом классическом апокалиптическом антураже существо выглядело чужеродным, кошмарным гротеском, ещё больше обостряя чувство неуместности, абсурдности происходящего.

Такого чудовища попросту не должно существовать в нашем мире, среди привычных и знакомых с детства урбанистических пейзажей, но вот же он – бежит к нам, торопится.

Собственно, на собаку, четвероногого друга человека, монстр не похож вовсе, но называть, чтобы в дальнейшем как-то идентифицировать пришлое существо было нужно. Вот и случалось, что получали Твари имена земных существ, становясь слонами, пауками или, вот как этот урод – собакой.

Трёхметровое бочкообразное тело на гибких суставчатых лапах, бугристый уродливый конус на том месте, где у обычной, земной собаки находится голова, короткая жёсткая, то ли шерсть, то ли чешуя, с красноватым отливом, да дикий ор с частыми перерывами, отдаленно похожий на собачье тявканье… почему бы и не собака.

Тем более, перепутать в разговоре Тварь с родной земной псиной стало практически невозможно – большинство лающих и мяукающих друзей человека монстры мелким ситом выловили и сожрали ещё в первые месяцы Вторжения.

Единственная настоящая собака, которую я видел за последний год – одноухий доберман с уродливым шрамом через всю спину с недавних пор обитающий у нас на базе. Животное, умудрившееся как-то выживать всё это время в городе, разведчики с месяц назад подобрали в руинах торгового центра. С лёгкой руки завхоза героическую псину назвали Казбеком, подлечили, поставили на продуктовое довольствие, да определили на складскую службу, давить обнаглевших от безнаказанности крыс, которых за последнее время развелось великое полчище.

А еще пришельцы умели то, что в сказочных довоенных историях часто называлось волшебством или магией.

Полтора года выживания на собственной планете без малейшей надежды на будущее разучили уставших людей верить в единорогов и добрых эльфов. Возможно, именно из-за этого, те невероятные в первое время и ставшие привычными по его прошествии чудеса немногие выжившие стали называть просто и обыденно – воздействие.

…

Тварь, наращивая темп, бежала на нашу группу, но я оставался спокоен, страха не было. Нет, конечно, в самые первые месяцы войны страшно было. Хотя, страшно – слишком слабое слово, не способное передать всю гамму чувств и эмоций, которые я испытывал тогда.

Было жутко. Жутко, до того дикого первобытного ужаса, который лютой стужей замораживает всё внутри, сковывая конечности и делая безуспешными любые попытки рационально мыслить. Леденящий кровь ужас вызывало любое замеченное движение вдалеке или едва различимый шорох в кустах, отдаваясь тремором в руках и аритмией в груди. Животный ужас, ставший постоянным спутником выживших, держал за руку и не отходил ни на шаг, с удовольствием и при любом удобном случае запуская за шиворот липкие пальцы ручейков пота и даже в редкие часы относительной безопасности настукивая в груди тревожный ритм.

Ужас тогда крепко засел, и не только во мне – он клещами крепко вцепился в каждого выжившего и не спешил отпускать. Но со временем чувство выматывающего, гнетущего ужаса отпустило. Поначалу уступив место вялой апатии, когда выживать приходилось на инстинкте самосохранения, да большой доле везения.

Теперь, когда я стал намного опытнее и действовал уже не один, мрачная обречённость сменилось чувством общего дела и спокойным математическим расчётом, чётким пониманием ситуации – есть враг, сильный и смертельно опасный, его нужно уничтожить тихо, быстро и с минимальным риском для группы.

Плохо, что отряд не смог обнаружить опасность заранее – тогда притаившегося пришельца можно было обойти стороной, не потревожив, но такая ошибка понятна и отчасти простительна – поисковиком в этот рейд с нами шла совсем молодая девушка, совсем ещё девчонка. Способности к поиску у неё только начали проявляться, а Тварь такого, относительно небольшого размера, да ещё и на ходу, не просто обнаружить даже специалисту с большим рейдовым стажем.

В бою же, основной задачей Светланы была отслеживание других внешних угроз, кроме атакующей Твари. На шум городской схватки могли явиться нежелательные гости и тогда тактику боя пришлось бы перестраивать или вообще, спешно ретироваться.

Наш маленький отряд не предназначен для серьезного сражения. Мы – это скорее мобильное подразделение для разведки местности, с целью поиска полезностей для их дальнейшей экспроприации. В этот раз я целенаправленно вёл свою группу к складским комплексам, расположенным в двух десятках километров от базы и по возможности мы должны были избегать вот таких неожиданных встреч. Но дать отпор Твари, пусть даже такой непростой в бою, наш маленький отряд готов всегда.

Успех любого командного боя зависит от слаженных действий всех бойцов, и я с удовлетворением отметил, что каждый член группы начал подготовку для выполнения своей роли. Мне понадобился миг, чтобы смахнуть пот со лба. Ещё мгновение, и вот я уже стою в привычной для боя стойке.

При опасности рука больше не тянется к оружию, висящему за спиной. За последнее время я совсем отвык полагаться на огнестрел. При всём желании и возможных умениях владельца, дробовик не смог бы нанести ощутимый урон Твари – пробить прочную шкуру пришельца с помощью ручного стрелкового оружия очень и очень непросто, а если речь идёт о Тварях высокого ранга, так и вовсе невозможно.

А вот стрелять в городе чрезвычайно опасно – громкий шум мог привести к появлению новых визитёров, против могущества которых и танковый калибр был бы слабым аргументом. Брал дробовик я с собой больше по привычке, в следующий раз точно оставлю на базе, лишний груз теперь, не более.

Во время боя, кроме координации действий участников группы, на мне была задача её защиты. Я начал готовить силовое поле, применение которого в бою с собакой составляло часть общей боевой схемы.

Этот пришелец в нашей классификации имел начальный, первый ранг, он пользовался всего одной формой воздействия – за мгновения перед атакой Тварь многократно ускорялась. В таком «турбо режиме» она находилась недолго, с десяток секунд, но расправиться с противником этого времени для собаки хватало с избытком.

Так же она поступила и на этот раз. Движения монстра смазались, последние несколько метров до группы собака пронеслась за какой-то миг… и налетела на мою силовую стену, поставленную под углом к земле.

Упругая невидимая защита, как трамплин, подбросила грузное тело в воздух, перекинула через нашу группу, зашвырнув на стену здания в десятке метров позади. На пару мгновений у меня потемнело в глазах, а из носа резво потянулась дорожка из крови. Наспех перехватил её тыльной стороной ладони в перчатке. Чуток перенапрягся, но главное – работу свою сделал.